Вербовка etc

Вербовка etc
Валерий Рубин

Сборник рассказов, что перед вами, нечто подобное. Книжка без сюжета. Как так? А зачем сюжет путевым заметкам рыцарей плаща и кинжала, которым на роду написано: по морям, по волнам, нынче здесь, а завтра – там. Какой может быть сюжет, когда вокруг бурлит настоящая жизнь, полная опасностей и приключений на свою голову, только успевай подставлять? Но если серьезно, сюжет все же присутствует, вернее, сюжетные линии, надерганные из книжек автора, этакой синтез пестрых "хлебных крошек", на профессиональном арго.

Имена, понятно, изменены, и их у главного героя несколько. Да и какой уважающий себя шпион, а тем более разведчик, обходится одним?

Начинайте читать, и вы узнаете, что кроется за аббревиатурой ФСБ. Уверены, это совсем не то, о чем вы подумали. В конце вас ждет бонус: целая минута блаженства…

Валерий Рубин

Вербовка etc

Фонд стратегического бронирования

Об Александро-Невской Лавре (полное название Свято-Троицкая Александро-Невская Лавра) известно, что здесь, в оконечности Невского проспекта поначалу был заложен мужской православный монастырь, получивший в 1797 году статус Лавры, архитектурного комплекса, включавшего в себя несколько «статусных» кладбищ. Молва приписывает участие в закладке монастыря собственноручно самодержца Петра Первого. Так это или нет, свидетелей тому не осталось.

Обстановка в Александро-Невской Лавре располагала к неспешной прогулке по ее тропкам-дорожкам. Здесь располагался Музей-некрополь 18 века, с захоронениями для знати Санкт-Петербурга, начиная с петровских времен. Высокохудожественные надгробья, выбитые на мраморе имена привлекали посетителей – совсем как в музее изобразительных искусств. Ломоносов, Кваренги, Фонвизин, Воронихин, Росси, Витте, Муравьев, адмирал Чичагов, фельдмаршал Шереметев, князья Трубецкие, Волконские… могилы других государственных деятелей России, ученых, литераторов, архитекторов… Все они составляли славу России, были не просто частичкой, но каждый – важной вехой ее истории.

Неподалеку было разбито другое кладбище – Никольское, моложе упомянутого Лазаревского на добрую сотню лет. Название свое оно получило по имени Св. Николая Мирликийского, почитаемого христианами святителя и чудотворца, покровителя детей, моряков и купцов, которого легко можно было, и со многими это происходит, спутать с другим Николаем – Чудотворцем, поскольку оба были родом из Ликии. Никольское кладбище выглядело запущенным, и это становилось очевидно всякому, кто хотя бы однажды из любопытства прошелся по его узеньким заросшим травою аллейкам, меж могил духовенства и простых смертных, мирян. Однако и среди них можно было встретить надгробия с «громкими» разных эпох именами, как то: строившего ансамбль Лавры архитектора Трезини, писателей Гумилева, Гончарова и Мамина-Сибиряка, композитора Рубинштейна, художника Маковского, князя Голицына, артиста балета Макарова, металлурга Обухова, авиатора Уточкина, книгоиздателя Суворина, адмирала Григоровича, профессора Воейкова, барона Врангеля, основателя Императорского Православного Палестинского общества графа Хитрово… В местном Троицком соборе, выстроенном по повелению императрицы Екатерины II в духе классицизма, в настоящее время (после долгого перерыва) возобновились богослужения, сюда же не так давно были возвращены мощи Св. Александра Невского. Заканчивая экскурс, стоит отметить, что для «светских» интерес представляет Государственный Музей городской скульптуры, включая относящиеся к нему кладбища. Ну, а встречает всех прохожих сразу за аркой Надвратная церковь, где находится икона Божией Матери «Всех Скорбящих Радость». Мимо нее пройти со стороны Старо-Невского невозможно.

Беседа с «контактом» мало что дала. Дежурная встреча, как есть. Прохаживаясь вдоль Митрополичьего корпуса, называемого также Архиерейским Домом, оглядывая разбитую здесь рощу, деревья, клумбы и цветники, Алекс доложил Александру Павловичу о разговорах в коридорах Дома журналиста на Невском. Кто и что сказал, по какому поводу. Это была конфиденциальная информация, которая оседала затем в служебных досье и папках. Для чего? – на всякий случай. Рассказал о том, что узнал в разговоре от знакомого, редактора многотиражки на одном из оборонных предприятий. Тому в поле зрения попал конструктор-технолог, интересовавшийся символикой ОУН, Организации украинских националистов, внесенной в список террористических. Вел с сослуживцами разговоры о «жовто-блакитной», по всем признакам, вредные разговоры, провокационные. В его рабочем столе при обыске позднее был обнаружен «трезубец», и он был задержан.

Украинский «Тризуб» имени Степана Бандеры, запрещенный на территории СССР, по праву считался праворадикальной экстремистской организацией, ставившей целью провозглашение в Киеве «соборной независимой державы» и объявившей своими врагами ни много, ни мало коммунистов, империалистов и до кучи – фашистов. Это был своего рода Орден, который был обязан своему появлению на свет Василию Иванишину, педагогу и литератору из западноукраинского города Дрогобыч. Позже появилось и силовое прикрытие – Конгресс украинских националистов, для которого террор против русских и поляков стал делом привычки, как бы «по умолчанию», согласно компьютерной терминологии. Создать единое украинское государство на землях России, Чехии, Румынии и Польши так и не удалось, первый руководитель ОУН Евген Коновалец был ликвидирован в Роттердаме в мае 1938 года группой сотрудников советской внешней разведки, а исполнителем приговора был Павел Судоплатов, успешно внедрившийся в ряды «самостийников». Он передал Коновальцу в качестве подарка ко дню рождения бомбу, замаскированную под коробку шоколадных конфет, которая и взорвалась, когда тот вышел из ресторана. Для полноты картины напомним: в годы войны Судоплатов занимал пост начальника 4-го Управления НКВД, ведавший диверсионной и разведывательной работой в тылу врага. Он также координировал деятельность агентурной сети в Германии и в странах-союзниках по антигитлеровской коалиции.

– Враги в совершенстве владеют приемами холодной войны. Их намерения не всегда можно угадать. Даже когда у вас возникнут подозрения, опытный враг сумеет заставить вас усомниться в ваших догадках. Их специально учат серой пропаганде, искусству убеждения – кого угодно и в чем угодно. Опасное оружие, которое обращено против нас. Вы ведь работали в одном из «ящиков» после института, спросите себя: вы могли бы распознать врага рядом с вами?

– Вероятно, хотя и не уверен. Интуиция у меня довольно развита, однако никогда не чувствовал, что мной манипулируют. Это абсурд.

– Работа на предприятии, в закрытой организации, где имеется допуск к гостайне, секретам, порой порождает смесь личных, карьерных интересов в противовес лояльности государству. Сотрудники, бывает, используют коллег в корыстных, а то и преступных целях. Ведут поиск тех, кому можно «родину продать», и подороже.

– Не могу сказать, что никогда не ошибался, но есть начальство, которому принято доверять, и которое обязано такое предвидеть.

– Естественно, начальству должно быть виднее. В нашем с вами случае деятельность агента под прикрытием направляет его куратор, дает подсказки, за кем присмотреть.

– А если мнения и оценки расходятся?

– Мы исходим из правомочности самостоятельности, доверяем агенту. То есть, грубо говоря, агент – хотя бы теоретически – всегда прав. Именно он берет на себя риск и ответственность за свои действия и свою информацию. С другой стороны, доверяй, но проверяй.

В свою очередь Алекс поинтересовался, не попадало ли что интересное в поле зрения органов, о предстоящей перетасовке в правительстве. Зачем ему это? – ответил уклончиво: слухи… возможно, пригодится для журналистского расследования. Жанр журналистского расследования становился модным. Рассказы о преступлениях на почве приватизации, о рейдерстве, перестрелках, переделе имущества часто попадали на страницы газет и журналов. Новоиспеченные бизнесмены под «крышей» бандитских группировок никого не боялись и не щадили. У них все было схвачено и за все заплачено. Власть для того и была властью, чтобы успеть набить карманы, обогатиться самой и поспособствовать этому нужным людям. Рука моет руку – и обе чистые. Обогащайтесь, пока есть возможность, пока ты занял место под солнцем. А там хоть трава не расти.

«Органы» наблюдали, контролировали процесс капитализации материальных ценностей, следили строго, чтобы они попадали в «правильные» руки. И нередко непосредственно участвовали в их дележке в качестве третейского судьи, получая за консалтинг свою долю. Разумеется, кого-то сажали, кого-то ликвидировали, не без этого. Бизнес любит порядок и стабильность и недолюбливает конкурентов. Для этого позарез были нужны доверенные лица в коридорах власти. Власть плюс деловая хватка – вот, собственно, и вся незатейливая формула жизненного успеха нуворишей. А успеха, желательно, легкого, хотелось почти всем. Хочешь хорошо жить – умей вертеться! Политическая, банковская, коммерческая, правоохранительная и прочие элиты слились в едином порыве дележки народного добра… Это сладкое слово «приватизация». Ну, наконец-то… большевикам пришел конец, кончилось их время… В джунглях раннего капитализма нет запретных плодов. Все, чем богаты, – на стол, на завтрак, обед и ужин… Кто не успел, тот опоздал.

В конверте, который куратор передал Алексу, был всего один бумажный листочек, размером с визитку, в который было вписано всего одно слово… точнее, фамилия. Алекс даже не удивился тому, что интерес к ее носителю – просто совпадение? – проявляет не только его Босс, но и органы. Фамилия эта была на слуху, едва ли не ежедневно мелькала на страницах печати. Грозит ли имярек реальная опасность? – а таковая по агентурным данным существовала, – и предстояло по возможности разобраться, попробовать раздобыть дополнительную информацию, но ничего, упаси боже, не предпринимать.

Случай представился совсем скоро. В Мариинском дворце не столь часто, но иногда устраивали званные мероприятия с участием прессы. Как же без нее, четвертая власть все-таки… Не беда, что первая, вторая и третья не почитали ее за власть, а скорее, за «подручных партии», партии власти. Помощников тоже иногда надо было ублажать, подкармливать в прямом и переносном смысле. И деньги из соответствующих статей бюджета на это охотно отпускались теми, кто был заинтересован в «правильном» освещении деятельности руководства и комитетов Ленсовета. В одно из посещений Северной столицы важным гостем из Москвы у Алекса появилась возможность пообщаться с коллегами поближе, тет-а-тет, за накрытым напитками и закусками столами. Называется это одним словом: фуршет. Здесь можно было поделиться новостями, послушать сплетни, обменяться мнениями и сомнениями, как принято после пресс-конференций, так что приглашения журналистами охотно принимались.

Застолье в этот раз вышло скучноватым, да и угощения не баловали разнообразием. Что ж, бывает. Это не в финском генконсульстве, где одной только красной рыбки было с десяток сортов, угостились на прошлой неделе на славу. Журналист – человек нетребовательный. Что дают, то и ладно. Положено – ешьте, как тогда шутили. Ешь, пей, да дело разумей, не выходи за рамки дозволенного. Алексу повезло. Краем уха он услышал, как коллеге по соседству предложили пройти в другой зал, ниже этажом.

– А что там? – спросил он девушку, с которой когда-то вместе повышал квалификацию в Доме журналиста. Оригинальное сочетание имени-фамилии: Астра Земляникина (по мужу Гиацинтова), точно ни с кем не спутаешь.

– Не знаю. Пойдем, посмотрим…

Они спустились вниз на первый этаж вслед за провожатым. Несколько озадачивала форма приглашения, но любопытство, говорят, сгубило кошку. Работа у них такая – любопытничать и разносить секреты по всему свету.

В зале были накрыт длинный стол. Без алкоголя, без излишеств, но вполне прилично. Гостей было немного. Чувствовалось, что собрались свои. Опоздавших встретили настороженно. Молодой человек, судя по всему, распорядитель-организатор подошел, представился, спросил, с кем имеет честь. Узнав, что Алекс из московского издания, а Астра – из «Вечерки», отошел, пошептался с кем-то. Вернувшись, поинтересовался, может ли чем-то помочь. Алекс спросил: кто здесь собрался и по какому поводу. Молодой человек ответил, что собрались старые друзья, единомышленники. А отмечают важную дату в православном календаре. Пригласил к столу и порекомендовал чувствовать себя свободно. Алекс только тогда обратил внимание на священника в черной рясе, беседовавшего с человеком благообразной наружности, с военной выправкой, которую невозможно было скрыть. Алекс с коллегой быстро освоились. Девушка с копной ярко-рыжих волос, привлекательная и обаятельная, показалась ему знакомой. Да, так и есть, это была журналистка из «савраски», как фамильярно называли в узких кругах «Советскую Россию». Он контактировал с ее представителями, была общая сеть распространения газет. Галина, – так звали симпатичную девушку, – была талантливым литератором, ее корреспонденции вызывали интерес не только у патриотической общественности, но и у «либералов».

Алекс подошел, поздоровался.

– Привет, как дела?

– Спасибо, ничего. А ты как здесь оказался?

– Да вот, пригласили вроде как…

– Ого. Ты в проправительственной газете, да?

– Да, с некоторых пор. А до того – в «Правде» обретался. Но тебя читаю регулярно. Ты ведь в патриотической прессе? Я не к тому. Мне интересно. Что здесь такое, что за таинственное собрание?

– Смотри, видишь там троих – они из охранного предприятия. Они и устроили прием.

– Из охранной фирмы? В Мариинском?

– Что ты удивляешься, заплати за помещение – и тебе его сдадут в аренду. Все просто. Рынок. Спрос и предложение. Но это как будто не твоя тема, а?

– Какая?

– Дела церковные, общинные, православные… Кстати, сегодня здесь сходка.

– Как у воров, что ли?

– Решают оргвопросы.

– И о чем речь?

– Поговаривают об акции.

– Социал-революционеры? Как прикончить царя?

– Не в курсе. Но надо ждать чего-то, мне кажется, ребята серьезные, слов на ветер не бросают.

– И кто же не угодил «охранному отделению»?

– Сам догадайся. Она уже всем глаза намозолила. А у Ельцина, есть информация, на столе уже лежит проект указа о ее назначении министром обороны.

– Да ты что?.. Что за глупость… женщину…

– Демократия в законе, забыл?

– Сведения верные? Ах, да… Ты ведь у них на доверии.