Тревожное торжество

– Куда поедешь? – удивился Анатолий. – Пойдем наверх, там для тебя свободная комната. Закрывайся и ложись отдыхать.

– Разве под такую музыку отдохнешь? Нет, поеду. А завтра поговорим.

– Тогда погоди, Паша, позову жену, проводим тебя.

Но только он отошел, как к Павлу подступила Вероника:

– Я покажу вам, где наш загородный дом, Павел, – и скользнула сквозь танцующую толпу от него.

Шепнула что-то на ухо мужу, и тот с удивительной для него расторопностью двинулся к двери. Вероника следом за ним вышла из дому. А потом двинулся и Хавин.

Алла наблюдала, не понимая, что происходит. Если бы Аспенские уходили совсем, решила она, они непременно попрощались бы с Адаевскими, но этого не произошло, следовательно, Аспенские покидать торжество не собирались. А уход Хавина восприняла спокойно, подумав, что дальше гостиницы тот никуда от нее не денется.

Анатолий и Людмила вышли проводить Павла. Во дворе горели фонари, освещая дом и дорожки внутри забора.

Распростились, и Хавин нырнул за калитку к машине. Распахнул дверцу в салон автомобиля и застыл: на заднем сиденье сидела Вероника. Одна. Водитель запоздало сообщил:

– У нас гости, Павел Сергеевич.

– Вижу, – пришел в себя Хавин. – Приятный сюрприз.

– Ну почему сюрприз? – отозвался тихий голос Вероники. – Разве мы не договорились?

В темноте салона было плохо видно ее лицо, но Хавин понял, что она улыбалась ему. Он хотел возразить, что они не договаривались, каким образом она покажет местоположение их загородного дома. Он думал, что все будет иначе: Аспенские поедут на своей машине, а он последует за ними. Но, видно, Вероника избрала другой вариант. Впрочем, этот вариант пришелся Павлу по душе. Ехать в одном салоне рядом с этой женщиной было куда приятнее, нежели тащиться следом на машине. И он не стал возражать, только задал вопрос:

– А где ваш муж?

– А он нужен вам сейчас? – продолжала улыбаться она. – Ведь вы условились встретиться с ним завтра.

Конечно, ее муж сейчас не нужен был Хавину. Он и завтра ему был не нужен, потому что Павел чувствовал, что его проект не имел перспективы в этом городке, и связывать себя с таким проектом Хавин не собирался. Только непонятно было, куда вдруг исчез Аспенский. А Вероника будто уловила мысли Павла и, когда тот сел в салон рядом с нею, пояснила:

– У него разболелся желудок. Ему совсем нельзя пить. Я уговорила его поехать домой. А сама покажу вам дорогу к загородному дому. Не опасайтесь, не заблудимся. А после ваш водитель отвезет меня назад. Вы ведь не станете возражать.

Хавин успокоено кивнул:

– Конечно, не стану, Вероника.

– Вот и хорошо, Павел, вот и хорошо.

Хавин испытал приятное удовлетворение от того, что ее мужа не будет рядом. Подумал, как все странно, но ведь он сам согласился с этой странной затеей скрыться от Истровской. Вероника тронула его руку:

– Так мы едем, Павел, или вы раздумываете?

Хавин встрепенулся. Водитель получил команду, и машина медленно тронулась с места.

Торжество продолжалось, но Алла стала поглядывать на часы. Исчезновение Аспенских неприятно поразило. Она стала нервничать. Бросила своего партнера посередине танца и выскочила на улицу. Во дворе было пусто. Выглянула за калитку. Автомобиля Аспенских нет. Досадное подозрение кольнуло душу. Сзади донеслись шаги. Оглянулась, увидала Адаевского, визгливо накинулась на него:

– Где Хавин?

– Уехал.

– В гостиницу?

– Естественно.

Алла поморщилась:

– А где Аспенские?

– Не доложились.

– Ты с женой провожал их. Не скрывай, Анатолий.

– Ты что, Алла, с цепи сорвалась? Мы Павла проводили, а Аспенских я не видел.

– Не ври мне, Анатолий!

– Нет, ты точно с цепи сорвалась. Зачем они тебе? Ну, нету и нету. Иди в дом.

– Отвяжись от меня, Адаевский! Надоел! Все ваши морды наскучили!

Торжество для Истровской потеряло всякий интерес. Смотреть на лица, которое тысячу раз видела, стало тошно. Ею овладела интрига, связанная с Хавиным и Аспенскими. Она хлопнула калиткой перед носом Анатолия и метнулась к своей машине. Проехала по деревенской темной улочке к дороге. Мысли о Павле возбуждали.

Алла была красивой женщиной, вокруг нее всегда было много мужчин, желавших ее. Но никогда она не допускала мысли, что кто-то из них может оказаться в постели с нею помимо ее воли. Истровская не интересовалась теми, кто волчком крутился рядом и смотрел на нее маслеными глазами. Она завоевывала сама. В этом был особый смак. Иногда Истровская думала, что ей надо было родиться мужчиной, потому что в любом деле упорство и упрямство у нее было таким, что не всякий мог соперничать с нею.

Алла выжимала газ до отказа. Машина летела. Фары пробивали темноту, колеса по асфальту шуршали. Но Истровской казалось, что катится она еле-еле.

Въехав в город, мгновенно проскочила по улицам к гостинице. Окинула взглядом окна, пытаясь угадать, за каким из них может находиться Хавин. И быстро выпрыгнула из авто.

Пробежала по узкой дорожке, освещенной двумя тусклыми светильниками на столбах. Гостиница закрыта изнутри, Алла нажала на кнопку звонка. Раздался щелчок замка, дверь распахнулась, полоса яркого света ударила по глазам и окатила Истровскую. На Аллу уставилось полудремотное лицо женщины-администратора:

– Места есть, заходите, – сказала женщина, приняв Истровскую за нового гостя.

Алла шагнула мимо нее, спрашивая на ходу:

– Павел Сергеевич Хавин приехал?

В течение дня было всего четверо новых посетителей, администратор запомнила имена и на вопрос Истровской кивнула:

– Да, остановился у нас еще днем.

– В каком номере?

Администратор ответила и окинула Аллу взглядом сверху донизу, пытаясь определить, кого видела перед собой. Вечернее платье Истровской, ее красивая прическа и уверенный вид приводили женщину в замешательство.

Алла нетерпеливо шагнула по коридору.

– Вы куда? – администратор сбросила с себя полудремотное состояние. – Его нет в номере!