Комиссар госбезопасности

Часовой на территорию казарм не пустил и кивнул на особняк напротив: «Топай туда, там набирают». Пашка перешёл булыжную мостовую. Над входом в особняк висел плакат: красный боец в буденовке и с винтовкой тыкал вперёд пальцем и слова «Ты записался добровольцем?»

– Это мы враз, – потянул на себя дверную ручку мальчишка.

Очередь, вопреки ожиданиям, внутри была небольшая, человек пятнадцать.

– Кто крайний?

На него удивлённо уставились, а потом один, по виду студент в форменной фуражке и кургузой шинели, сказал: «Я».

– Зря пришел, хлопче, годами не вышел, – пробасил здоровенный дядька в домотканой свитке.

– Тебя не спросил, – огрызнулся Пашка и пристроился сзади. Очередь продвигалась быстро, зачисленные выходили одни с радостными, другие с решительными лицами, держа в руках бумажки.

– Следующий, – вышел студент, пряча свою бумажку в карман.

В кабинете с высоким потолком и широкими окнами за столом сидели двое в перетянутых ремнями гимнастерках, сбоку в красной косынке – девушка, перед ней – пишущая машинка «Ундервуд».

– Ты чего пришел, пацан? – не предлагая сесть, поднял бритую голову на Пашку старший.

– Как чего? Записаться в Красную Армию, – сдернул с головы картуз.

– Тебе сколько лет?

– Четырнадцать, – прибавил себе год Пашка.

– Рано тебе ещё в армию, топай домой и пригласи следующего.

– И ничего не рано, – упрямо выпятил подбородок. – Я уже раньше служил у красных.

– И где ж это ты служил? – недоверчиво хмыкнул второй, с перевязанной рукой и в кубанке.

– В первом, а потом втором полку Пятой Заднепровской дивизии.

– Кем?

– Сначала вторым номером на пулемёте, а потом связным.

После этого оба рассмеялись:

– Ну и здоров же ты врать, парень!

– И ничего я не вру, – обиделся Пашка. – В первом полку у нас был комиссар Трибой, а вторым командовал товарищ Бельский.

– Трибой, говоришь? – переглянулся лысый со вторым, а затем, покрутив ручку, снял трубку стоявшего рядом телефона.

– Алло, барышня, мне восемь-шестнадцать. Петр Иванович? – сказал через минуту. – Здорово, это Смирнов. У нас тут пацан, просится добровольцем, говорит, служил с тобой. Что, подойдешь сам? Добро, ждем, – дал отбой.

– Посиди вон там, у окна, – лысый ткнул пальцем на короткий ряд стульев. – Варя, пригласи следующего.

Минут через пятнадцать, когда военком с помощником отпустили очередного добровольца, поздравив с зачислением, дверь открылась и в кабинет вошел Трибой. Был он в будёновке со звездой, в длинной кавалерийской шинели и с маузером через плечо.

– Где тут ваш боец? – пожал военным руки.

– Вон он, сидит у окна.

Обернулся, сделал два шага туда.

– Судоплатов? Паша? – широко открыл глаза.

– Я, товарищ комиссар, – встав, заулыбался мальчишка.

– Живой! – тряхнув, обнял за плечи. – Это, товарищи, – оглянулся назад, – можно сказать, геройский парень. Ну, рассказывай, – присел рядом, – как тут оказался?

И Пашка коротко рассказал всё, что с ним случилось.

– Да, досталось тебе, – нахмурился Трибой. – А меня в том бою под Карнауховскими хуторами ранило, вынесли ребята. Два месяца провалялся в госпитале, а потом направили комиссаром в новую часть, она рядом в казармах.

– О Рябошапке ничего не слыхали? – спросил с надеждой Пашка.

– Ничего, вздохнул Трибой. – Думаю, погиб Семён. Хороший был пулемётчик. Значит так, Смирнов, – подошел к столу. – Выписывай парню направление к нам. Он – достойное пополнение.

– Варя, – повернул голову военком к девушке.

Та вставила в машинку бумагу и застучала по клавишам.

– Готово, – через минуту протянула военкому. Тот взял, пробежал глазами и, хукнув на стоящую рядом в коробке печать, сделал на справке гербовый оттиск.

– Держи, Павел. Поздравляю, – протянул мальчишке. – Теперь ты боец 123-й стрелковой бригады 41-й дивизии 14-й Красной Армии.

Аккуратно свернув документ, Пашка спрятал его в карман фуфайки. Простившись с работниками военкомата, они с Трибоем покинули кабинет.

– В последнем полку кем служил? – спросил тот по дороге.

– Связистом при штабе, там освоил радиотелеграф.

– Растёшь, Паша, молодец, – потрепал его по плечу комиссар.

Миновав КПП с часовым, прошли по мощённому булыжником плацу между казарм, к отдельно стоявшему зданию. Там находился штаб. Поднялись на второй этаж, Трибой вызвал к себе начальника роты связи.

– По вашему приказанию прибыл, – козырнул средних лет подтянутый командир.

– Знакомься, Корнев, – представил Пашку комиссар. – Твой новый боец – Судоплатов.

– Что-то больно молодой, – недоверчиво оглядел тот мальчишку.

– Молодой, но уже воевал пулемётчиком на тачанке, а ещё знает телеграф.

– Точно знаешь?