Высота 1045. Пик А. П. Чехова. Третья книга

Да, ветер с севера. Гонит рваные облака, но высоко. Посмотрел на хребет, в двух сотнях метрах северо-восточней бивуака, маячит железобетонная будка. Пик Чехова. Завёл огонь, нарубил льда, чайный котелок повесил на костёр. Шура с палатки вылез, его колотит.

– Ты случаем не заболел? – хотя можно не спрашивать, и так видно, без ответа.

– Да нормально себя чувствую, холодно, замерз, – в наглую соврал товарищ.

Ему нужно было выпить антибиотик, чтоб воспаление остановить. О каком антибиотике может идти речь, если у них нет самого алиментарного, бинта и йода. После восхождения, Тимоха станет постоянно брать в лес аптечку. Жизнь потихоньку учит, только уроки получаются больно жестокие.

– Пойду, Шура солнышко встречу. Следи за котелком, чтоб не ушёл, куда-нибудь.

– Вот ты Тимоха точно заболел.

– Этой болезнью я давно заболел, она не лечится. Помнишь Долинку? Сколько лет прошло, как мы солнышко встречали? Ты тогда не заразился. Я и в то время был уже болен.

– На море возле костра спали, солнце из моря поднималось. Не надо было не куда ходить. В этом году у тебя с марта, пошло сильное осложнение, да?

– Не с марта, с января. Лыжи в январе покупали, на Браконьерку пытались сходить. По Фирсовке тоже в январе гуляли. Ты вообще молчи, новый год в лесу встретил.

– С твоей подачи встретил новый год в лесу.

– Но я то в городе встречал! Ладно, побежал, а то опоздаю, – прихватив бинокль, пошёл на хрёбет.

На востоке тучи, свинцовые облака. Над морем ещё гуляет буран. Пошёл на юг, остановился на спуске в седловину. Через бинокль пошарил по Бородавке, некого, тишина. В том году в седловине стоял палаточный городок спасателей.

– Спасатели ау, караул, грабят, горим! – прокричал во всё горло. А в ответ тишина, даже эха нет. Ветерок подвывает, теряет свою силу и плачет. У парниши наоборот, настроение на пять с плюсом в квадрате. Они первые. Сумели закрепиться в ужасную погоду.

– Ура! Мы победили! – а в ответ тишина.

Закурил, постоял с минутки три. Стоп. За Бородавкой кажется, какое-то движение. Припал к окулярам бинокля. Ага. Идут двое. Это не спасатели, идут без рюкзаков, торопунька и штепсель. Один выше другого чуть ли не в два раза. Походка длинного субъекта, кажется знакома. Кто это может быть? Пошёл на бивуак.

***

Шурик чай гоняет, хоть лицом выправился, стал нормально выглядеть.

– Ну и что тебе солнышко хорошего сказало? Перестройка скоро закончится?

– Над морем тучи, не видно солнышка. Странно, впервые встречаю человека не довольного перестройкой!

– Да, а ты значит доволен! Мне тоже странно, впервые встретил человека довольного перестройкой!

– Чем тебе перестройка не нравится? Народ пить прекратил. Все делам заняты. Вот-вот Америку догоним. Нужно только будит, во время суметь остановится, после такого разгона!

– Ты Тимоха сейчас наговоришь. Народ водку пить прекратил, потому что нет водки. Народ перешёл на самогон, вот и делом занят. Одни самогон гонят, другие продают, основная масса трудоспособного населения пьёт этот самогон.

– Кстати, на подходе к бородавке двое, да они уже прошли Бородавку. У одного походка знакомая, не могу въехать кто? Но уверен, что я его знаю.

– Спасатели?

– Нет. Скорей всего первые ласточки.

– А в бинокль что, не смог лица разглядеть?

– Ага, и документы в кармане прочитать с помощью восьми кратного бинокля. Была бы стереотруба, другое дело или хотя бы винтовка снайперская!

– То тогда бы никто дальше Бородавки не прошёл. Тимоха, а что ты позорную трубу не взял! – Шура засмеялся. – Пока бы их поймал в окуляр, они бы в плотную к тебе подошли!

В том году парниша купил позорную трубу, он так называет, и все кто смотрел, в данную оптику называют трубу позорной. Заслуживает название, с таким оптическим прибором только позорится. Труба двадцати кратная. Угол зрения ноль целых, пять сотых градуса. Слишком долго ловишь нужную точку.

– Тимоха, а не с твоего ли двора чувак идёт, который ночью выходит? Чтоб постоянно быть первым покорителем пика.

– Ты проглянь! А я и забыл. Точно он, кажется. Обождём, они всё равно к нам подойдут.

Долго пришлось ждать, только через минут сорок на хребте появились двое. Точно тот самый субъект, с двора. Не переваривают во дворе этого человека, все без исключения. Какой то он скользкий, постоянно, врёт в наглую. Товарищей себе ищет на стороне.

Две первых ласточки, точней две чайки, направляются, прямо к бивуаку. Тимоха намешивает вторую кружку чая. Когда сыпет себе в кружку сахар, Шурик морщится. Больно много сахара. Всё спрашивает, как ты такой чай пьёшь? Обыкновенно, глотками, как и все.

– Ну и что, снова первый? Во сколько из дома вышли? – спросил Тимоха тоном блатного у подошедшего к костру длинного.

В глазах подошедшего, Тимоха натуральный блатной, бандит, уголовник и прочие и прочие! Живут то в одном дворе. Коротышка немного отстал. Ещё бы, ему за такой жердью тяжело угнаться.

– В шесть утра. А вы снова ночуете?

– Мы уже вторую неделю здесь живём.

– Ну, Тимоха, врёт и не краснеет. Мы с прошлого восхождения остались здесь и живём себе, тихо спокойно. Лень спускаться, место, палатку сменили, а так всё по-старому.

– Что-то вы слабовато шли. Владик, а зачем тебе это нужно. Каждый год быть первым покорителем? Жажда славы? Тогда ты не на правильном пути. Ты поступаешь не честно. Нужно со всеми стартовать, с площади Ленина, с девяти утра, после митинга. Ну, опять получишь справку под номером один. Ты, наверное, справки на стенки клеишь, да? Как спортивные достижения.

– Тимоха, первые мы. Справка под номером раз на этот раз наша. Я хочу справку.

– Не переживай Шурик, справки нам обоим дадут, только не спасатели!

– Ты имеешь в виду улицу Лермонтова?

– Догадливый.

– А зачем вы с ночевками на пик ходите? – спросил Владик.

– Мы дельтапланеристы, – ответил Тимоха.

Шурик чаем поперхнулся.

– А где ваши дельтапланы? – спросил маленький.

– У нас один на двоих, двухместный, с палатки собирается, в течение трёх минут и полетели. Ты Владик слышал про экстремальный спорт?

– Ну, слышал. А причём здесь экстрим? Пик Чехова не Эльбрус.

– Вот видишь, ты сам сказал, что эти справки не спортивные достижения, на пик дети малые ходят, ведь это Эльбрус! Если бы ты вчера был с нами, то так бы не думал. Экстрима вчера хватало, через горло. Где спасатели?