Избранное. Том 4. Детективные повести

– Алло, бабушка, ой, извини, мама, тут у меня от городских дел голова кругом. Как ваши дела? Ладно, потом поговорим. Тут Алла обеспокоена. Она потеряла свою «бабочку»… Ты меня обрадовала. Завтра обязательно прямо с утра отнеси её к прокурору. Он ради любопытства хочет увидеть эту редкую вещь. Пока! – женщина положила трубку и улыбнулась, – ура! Мы можем быть свободны. «Бабочка» у бабушки.

– Не спешите, – прокурор покачал головой, – допрос только начинается. Теперь я хочу услышать ответ на главный вопрос, – Крупнов посмотрел на Аллу, – вы убили Механошина?

– О, Господи! – девушка содрогнулась и замахала руками, – мне от одного уже этого вопроса плохо. Нет, нет и нет!

– А я ограничусь одним словом «нет», – Ольга Николаевна лишь слегка взмахнула рукой.

Прокурор развёл руками.

– Мне остаётся лишь, как положено, оформить протоколы допроса с подробными показаниями о вашем пути с момента рождения и до сего дня и отпустить вас на свободу.

Женщины тяжело вздохнули, смиренно покачав головами.

Когда все формальности были соблюдены и женщины во главе с Ураловым пошли на выход, Крупнов вдруг спросил:

– А сколько всего «бабочек» было в посылке?

Ольга Николаевна остановилась, медленно повернула голову к прокурору и произнесла:

– Три.

– Итак, товарищи, прошу снова занять свои места, чтобы продолжить допрос.

Женщины опять тяжело вздохнули и смиренно развели руками. А потом Уралова посмотрела на дочь и спросила:

– А действительно, куда подевалась третья брошь?

– А я разве тебе не сказала, что перед отъездом в город я её подарила Вере Пономарёвой, – Алла пожала плечами.

Прокурор потёр руки и с довольным видом проговорил:

– В деле появился новый след, новая версия и новый подозреваемый, в связи с чем хочу вас предупредить об уголовной ответственности за разглашение тайны следствия. Надеюсь, – прокурор обвёл взглядом присутствующих, – вы понимаете всю серьёзность этого момента.

Женщины закивали головами, кивнул головой и Уралов. Крупнов головой покачал и улыбнулся.

– Приятно иметь дело с понятливыми людьми, а поэтому вы должны понимать, что одни вопросы порождают другие, теперь уже в отношении Пономарёвой. И как вы понимаете, предупреждение об уголовной ответственности за дачу ложных показаний остаётся в силе. Итак, что вам известно об отношениях Пономарёвой и Механошина?

Ольга Николаевна радостно посмотрела на дочь.

– Все вопросы к ней, а меня можно отпустить, поскольку я вообще в это дело ни слухом ни духом не посвящена.

– Эх, мама, мама, не ожидала я от тебя такого удара в спину. Ты даже родную дочь готова упрятать в тюрьму. И как мне после этого жить и верить людям!

– Раскаиваюсь в позорном поступке, – Уралова закрыла лицо руками, – но мне, действительно, известно мало. Ходили по посёлку слухи, что Механошин изнасиловал Веру и после этого прохода ей не давал.

– Так уж и быть, добавлю – Алла со скорченной на лице гримасой посмотрела на мать, – я пыталась в беседе с Верой пролить свет на эти слухи, но подруга категорически уклонялась от прояснения ситуации.

– Ваша информация, уважаемые женщины, – на вес золота. Вы осветили мне путь до финиша, а поэтому распишитесь в протоколах и свободны, – прокурор посмотрел на Уралова, – а вам, Виктор Владимирович, персональная благодарность за содействие в решении проблемы.

Партийный начальник областного уровня улыбнулся.

– Главное, на финише не забывайте про людей и вообще в нашей деятельности на первом месте должен стоять простой человек со своими проблемами.

– Спасибо! Я стараюсь строить свою работу на трёх фундаментах: на совести, справедливости и законе.

5

Крупнов вернулся в свой районный центр вечером, а утром, придя на работу, застал под дверью кабинета не старую ещё на вид женщину с ямочками на щеках. Прокурор улыбнулся, поздоровался и спросил:

– Вы Зинаида Владимировна?

– Она самая, – в голосе женщины чувствовалось напряжение, – я принесла брошь для показа.

– Очень хорошо! Проходите в кабинет и присаживайтесь.

Зырянова села на стул и разжала кулак с «бабочкой».

– Не пойму, почему возник такой интерес к простой матерчатой безделушке.

Крупнов взглянул на предмет украшения и произнёс:

– Как утверждают Ольга Николаевна и Алла, бабочка-брошь стала для них талисманом удачи, и я теперь склонен в это поверить. Мне известно, что Алла одну такую брошь подарила Вере Пономарёвой, и коль вы оказались в моём кабинете, ответьте мне на один вопрос: что вы знаете об отношениях этой девушки и Механошина?

Зырянова пожала плечами и сказала:

– Я, как и все, повторяю одно и то же. Несколько лет назад ходили слухи, источником которых являлась исчезнувшая Фруза Тёмкина, что это исчадие ада изнасиловало Веру. Слухи походили, походили и остановились. А было это на самом деле или нет, никто не знает.

– Спасибо, Зоя Владимировна, брошь можете забрать с собой, – прокурор кивнул головой, – кстати, труп Тёмкиной обнаружили в реке далеко от наших мест.

– Ужас! Об этом надо рассказать народу в посёлке.

– Не возражаю, и можете возвращаться домой. Вы нам помогли.

Женщина, не понимая, чем могла помочь прокурору района, тихо вышла из кабинета. Крупнов сразу же позвонил начальнику милиции Жорову:

– Василий Демьянович, прежде всего хочу тебя проинформировать, что встреча с Ураловым и Зыряновыми состоялась. В деле Механошина появился новый подозреваемый. Это Пономарёва Вера.

– Об её изнасиловании мне докладывали, но заявления от потерпевшей не поступало.

– Сейчас есть все основания для её задержания. Я даю санкцию на это.

– Я дам соответствующее поручение начальнику уголовного розыска. Но и Зыряновых нельзя сбрасывать со счетов. Не зря ко мне приходил Уралов по поводу поведения Механошина. Эта семья непростая и может подставить под удар кого угодно.

– Я это имею в виду. Хотя у меня не возникло к ней негативных эмоций. Сейчас работаем с Пономарёвой.

– Договорились.

6