Последний отзыв
отлично написал
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Колкая малина. Книга вторая
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
И выродился в призрак коммунизма.
Но Милосердие никто не отвоюет,
Оно горит звездой в кромешной мгле.
Когда любовь во всём восторжествует,
Эра Милосердия наступит на Земле.
Станет всё доступно и понятно,
И выселится страх из обихода,
А войны канут в вечность безвозвратно,
То и будет долгожданная свобода.
Я буду землянику в лукошко собирать,
Такая у меня свобода воли.
Милосердие – оно нам всем родная мать,
И обязало нас прожить без страхов и без боли.
Часть II. Стриптиз
Стриптиз
У неё были марсианские глаза,
А волосы – как нимб небесного привета.
Она пришла как триумфальная волна,
Стройная, как башня минарета.
Её губы, словно красные кораллы
И искрящиеся грани самоцвета,
По мне хлестали музыки обвалы
И крики от басов и до фальцета.
Она плыла в лучах сценического света
И, вопреки натершему мозоли этикету,
Была до тоненьких верёвочек раздета,
Излучая чары от заката до рассвета.
К ней тянулись жирными руками,
Себя пытаясь до оргазма довести,
Её лизали сальными глазами
И всё время рвались увезти.
А я мучился душевной голодовкой
И сидел затравленный и злой,
Полоскал кишки дешёвой водкой
И сам себя пугал уйти в запой.
А мне бы в те глаза поглубже заглянуть,
Я, может, сам свои фантазии порушу.
Или мне тоже руки протянуть
И заорать: «Спасите мою душу!»
Олимп
В плечах косая сажень, покатая спина,
Ядрами чугун по мышцам раскатился.
Шея в три обхвата набычена всегда,
Это бодибилдер в витрине отразился.
Модная причёска, зеркальные очки —
Тут явный фаворит турниров красоты.
Он Шварценеггера догнал по жиму от груди
И усвоил многие киношные финты.
Он смотрелся феерично в витрине из стекла,
Когда стоял в лучах полуденного света,
И был готов за обожание себя
Раздать сто копий своего портрета.
Он привился от коварного ковида
И изнывал от похоти к себе,
И приходя в неистовство от собственного вида,
Себя ласково поглаживал везде.
Он был по пляжам главный Аполлон,
И хоть с женским полом дела не имел,
Был ими до Олимпа вознесён
И уже не мог остаться не у дел.
У кого-то в жизни всё красиво и надёжно,
И всё, что напаковано, в сохранности лежит,
Однажды усомнитесь, задумавшись тревожно,
Может та надёжность – один лишь только вид?
Останься
Когда змея ужалит, или зверь поранит,
Что бы ни случилось, останься сам собой,
Если даже друг по-подлому обманет,
Иди по жизни только по прямой.
Может, не в ту сторону маятник качнулся,
Не стань таким, каким тебя не знали.
Твоя судьба – не отойти и отвернуться,
А идти на нож, если нож достали.
Кто-то крутится волчком и блестит боками,
Кто-то в услужение себя определил,
А тебе ходить с разбитыми губами,
Потому что кого надо не хвалил.
Но Милосердие никто не отвоюет,
Оно горит звездой в кромешной мгле.
Когда любовь во всём восторжествует,
Эра Милосердия наступит на Земле.
Станет всё доступно и понятно,
И выселится страх из обихода,
А войны канут в вечность безвозвратно,
То и будет долгожданная свобода.
Я буду землянику в лукошко собирать,
Такая у меня свобода воли.
Милосердие – оно нам всем родная мать,
И обязало нас прожить без страхов и без боли.
Часть II. Стриптиз
Стриптиз
У неё были марсианские глаза,
А волосы – как нимб небесного привета.
Она пришла как триумфальная волна,
Стройная, как башня минарета.
Её губы, словно красные кораллы
И искрящиеся грани самоцвета,
По мне хлестали музыки обвалы
И крики от басов и до фальцета.
Она плыла в лучах сценического света
И, вопреки натершему мозоли этикету,
Была до тоненьких верёвочек раздета,
Излучая чары от заката до рассвета.
К ней тянулись жирными руками,
Себя пытаясь до оргазма довести,
Её лизали сальными глазами
И всё время рвались увезти.
А я мучился душевной голодовкой
И сидел затравленный и злой,
Полоскал кишки дешёвой водкой
И сам себя пугал уйти в запой.
А мне бы в те глаза поглубже заглянуть,
Я, может, сам свои фантазии порушу.
Или мне тоже руки протянуть
И заорать: «Спасите мою душу!»
Олимп
В плечах косая сажень, покатая спина,
Ядрами чугун по мышцам раскатился.
Шея в три обхвата набычена всегда,
Это бодибилдер в витрине отразился.
Модная причёска, зеркальные очки —
Тут явный фаворит турниров красоты.
Он Шварценеггера догнал по жиму от груди
И усвоил многие киношные финты.
Он смотрелся феерично в витрине из стекла,
Когда стоял в лучах полуденного света,
И был готов за обожание себя
Раздать сто копий своего портрета.
Он привился от коварного ковида
И изнывал от похоти к себе,
И приходя в неистовство от собственного вида,
Себя ласково поглаживал везде.
Он был по пляжам главный Аполлон,
И хоть с женским полом дела не имел,
Был ими до Олимпа вознесён
И уже не мог остаться не у дел.
У кого-то в жизни всё красиво и надёжно,
И всё, что напаковано, в сохранности лежит,
Однажды усомнитесь, задумавшись тревожно,
Может та надёжность – один лишь только вид?
Останься
Когда змея ужалит, или зверь поранит,
Что бы ни случилось, останься сам собой,
Если даже друг по-подлому обманет,
Иди по жизни только по прямой.
Может, не в ту сторону маятник качнулся,
Не стань таким, каким тебя не знали.
Твоя судьба – не отойти и отвернуться,
А идти на нож, если нож достали.
Кто-то крутится волчком и блестит боками,
Кто-то в услужение себя определил,
А тебе ходить с разбитыми губами,
Потому что кого надо не хвалил.
Другие электронные книги автора Валерий Горелов
Последний отзыв
отлично написал