Птица

Он с шумом втянул воздух ноздрями и провёл пальцем под носом, на котором осталась полоска крови.

– Соплей мне не хватало!

Раздался отдалённый выстрел. Он не расторопно повернулся и прислушался. Ни ответа, ни привета. Стреляли в той стороне, где находилось зимовье. К нему должны подойти ещё двое учёных. Он тряхнул головой.

– Интересно, что тут затевалось?

Зоолог… и кто-то стрелял, уж точно не он. Этот бы не выстрелил. Возможно те, кто подстрелил олениху. Доковылять до тропы, а там сориентируется. Ни из такого выбирался. Ему многое обещали только не это. Стоит ли верить слову, брошенному сгоряча.

Митя отстранился от ели и, поводив вывихнутым плечом, заковылял. Идти до тропы минут пять. Он не спешил. Получить удар в затылок всегда успеет. А с этим шустриком, который его приложил, он ещё поговорит, бока ему наломает. На тропе лежал зоолог с раскинутыми руками, без правого башмака. Картина привычная, всё на местах. Похоже на грабёж и только. Его тень накрыла лицо подопечного.

«Ты и не подозревал, что и такое случается», – констатировал факт Митя.

Он ощутил неприятный холодок в груди, глядя на зоолога. Мысль – на ловца и зверь бежит, появилась в сознании, а чувство, что за ним наблюдают, обескуражила. Митя ухмыльнулся. Надо же так вляпаться напоследок, придётся попотеть.

– Черт вас дери! – выругался он сквозь зубы.

Его взгляд застопорился на теряющейся в ельнике тропе. Кроны покачивались, шелестели кусты. Появится красная точка, попрыгает на широком лбу и до свидания бродяга. Вообщем бывай приятель.

– Ну, что телитесь! Вот он я, – проговорил Митя.

Слева от него щёлкнуло. Митя скосил взгляд.

– Э, – только услышал он, и уже не чувствуя боли, лишь уловил, что падает.

Когда чувствуешь, что лишний, берешь и уходишь, не дожидаясь приглашения. Люди наглые и жестокие создают хаос, подстраивая под себя уже устроенное. Он им на руку. Может где-то, и согласились с этим, но не в этом заповеднике.

…Митя приоткрыл глаза, пошарил ими по комнате и сообразил, где находится.

– А, проснулся! – услышал он знакомый голос.

Голова его была забинтована и раскалывалась. Он приподнялся и увидел Колю возле стола, что-то размешивающего литровой банки, только что залитой кипятком. Рядом с ней лежали упаковки лекарств. И странно как-то Коля говорит, «проснулся и очнулся», совсем не одно и тоже, кое-какая разница есть.

– Когда мы тебя отыскали, снотворного вкололи, чтоб ты при эвакуации спал.

– Сколько я валяюсь, – спросил Митя вполголоса.

– М… часов четырнадцать. Нина сказала ничего серьёзного, ушиб головы. Пару дней побудешь у меня под присмотром. Вот тебе и чай, таблетки. Каждой по одной, три раза в день, а я что-нибудь поесть сварганю.

– Только что-нибудь вкусное.

– Вкусное! Ну, знаешь, я не повар.

Митя лёг и поерзал на кровати. Через неделю уезжать, но придётся задержаться, пока затылок не заживёт и не уладит формальности.

– Зоолога возлё трёх камней нашли. Сидит в темноте, ругается. Куда пошёл? Он подумал, что ты помер. Перепугался.

– Значит всё хорошо?

– Ну… да, – ответил Коля. – Браконьеров нашли. В этот раз им не отвертеться. Шуму из-за них!

– А комиссия что?

– Главный польщён нашей работой, – сказал Коля, продолжая говорить о каких-то правилах, перейдя на водоёмы.

Митя прикинулся спящим. Он думал о доме, маме, соседки, которая его ждала. Знакомства в ресторанах, клубах и пляжах, представлялись Мите мимолётными, не крепкими, упоминание о них вызывало в нём иронию, но с Диной получалось иначе. Ничего не значащие предложения перешли во что-то житейское, незаметно сблизив их. Как у них всё будет, Митя не задумывался. Зачем портить себе необоснованными мыслями настроение. Он думал о ней и пробелов достаточно, чтобы взять да собрать ребус. Недостающих частей здесь нет, они дома. Неизбежная перспектива остаться в заповеднике отменяется.

Уехал Митя через десять дней, дожидаться заживления раны не стал. Коля его отговаривал и уверил, что если вернётся, будет рад.

5

Иван посмотрел на ели, фонари, поворачивающую вправо аллею. Что их ждёт за поворотом? Не знает он, не знает Митя. Тротуарная плитка или вырытая кем-то яма. И кто сможет ответить. Были причины у каждого пробовать старое, учиться новому или испытать себя на прочность.

– Ты планировал сегодня вечером на меня наехать? – спросил он, улыбаясь.

Митя посмотрел на него и с озадаченным выражением лица, помотал головой.

– И я тоже не мечтал попасть под колесо, но это произошло, и никто из нас не учёл таких обстоятельств. Нет такой возможности.

– А ты пробовал?

– Да. Не получилось, – проговорил Иван.

– У тебя я смотрю тоже не всё в порядке.

Иван промолчал.

– Ладно, будь. Встретимся ещё.

Они разошлись, встретились через неделю. Инне пришлось сказать о беспечном разборе хлама, но она, конечно, не поверила. Синяк прошёл, испуг остался.

6

Митя позвонил в четверг и сообщил, где встреча.

Не виделся с друзьями девять лет. Во всяком случае, были таковыми, но скорей всего всё уже изменилось. Не может не измениться. Время меняет всех и всё, вернее времена. Никогда они не бывали спокойными и лёгкими. Камни покрываются мхом, становятся плоскими, а люди седыми.

Уже темнело, зажигались фонарики, люди прогуливались семьями, и грезилось, что ничего, по сути, не поменялось, если не считать появления новых магазинчиков, выросших деревьев, да и повзрослевших их самих. Под шатром тихий ресторанчик, окруженный ароматами, в зале расставлены столы, за одним из них Митя. Не может этот человек без своих сюрпризов, пригласил так же Диму с Лёвой. Вот и их очередь вспомнить фрагменты жизни и посмеяться. Он бы сам скорей не додумался. У него с организацией встреч проблемы. Из всей компании ещё троих не хватает.

О себе говорили неоднозначно. Он привык, чтоб ответ соответствовал вопросу без каких-либо словесных там мазков, поэтому и казалось, присутствие недоверия и не желания рассказывать что-либо подробно. Лёва вообще соврал. Якобы работает в теплосетях, даже не уточнил должность. А имеет ли это значение? В голову пришёл ответ сам собой. Кто же возьмётся проверять! Никто из них откровением не страдал и в частности Дима. Говорил убедительно, а на деле от начала и до последнего слова враньё. И всё же у него была одна отличительная черта – сдерживать обещания.

«И как с этим у него обстоит сейчас?», – спросил себя Ваня.

Скорее не так как прежде – ответил он на пришедшую мысль, другой мыслью.

Прилетел, называется повидать последнего родственника. Не успел переступить порог и столкнулся с Митей. Жужжал полчаса и размахивал руками. Не то, чтоб был не рад, но и особо не радовался. Разбежались до вечера. Последнего родственника он уже никогда не увидит. С дядей они общего языка так и не нашли, а теперь его и нет. Ночью перелёт шесть часов на размышление. За бортом россыпь огней, над которой, сделав круг, самолёт наберёт высоту и переместит Диму в неизвестном направлении, а зачем, для чего, знать необязательно. Иван представил велосипед, крутишь педали, но никуда не едешь. Очень похоже на него самого. Внешне будто что-то делаешь и в один из дней сообразишь, что стоишь на том же месте. Такие ощущения возникают, когда входишь в пустой, ничем не занятый ангар. Огромное помещение с эхом.

Когда-то Иван приоткрыл дверь в самобытное будущее полное авантюризма не заметив, что и оно заурядное. Случались события и менялись люди, но ангар жизни ветшал, а вещи и друзья терялись, чуть не затерялся и он. Выход вроде и нашёлся, но как выходить отнюдь не понятно.