Спартанец

Старик промолчал. Мальчик взял его руку и спросил:

– Сколько лет прошло с тех событий, о которых ты говоришь? Слава твоих царей забыта… Я знаю, о чем ты думаешь, знаю, что мои слова удивляют тебя, потому что я всегда слушал твои истории с восхищением… Это прекрасные истории. Но я не ребенок, и твои мечты ранят сердце…

Между ними повисло долгое молчание. Тишину нарушало лишь блеяние стада, доносившееся из загона. Смеркалось. Старик встал и прислушался.

– Что случилось? – спросил Талос.

– Слышишь? Это волки. Они громко выли и в ту ночь… когда ты появился на свет. Но время спаривания не наступило.

– Скоро стемнеет, – сказал Талос. – Пойдем домой.

– Нет, иногда боги посылают людям знаки. Пора рассказать тебе правду, Талос. Сходи в дом, возьми плащ и факел и следуй за мной.

Критолаос направился в сторону леса, темневшего за краем поляны. Старик пошел по извилистой тропинке, петлявшей среди деревьев, и мальчик последовал за ним. Около часа они шли молча, пока не добрались до подножия скалы, густо поросшей мхом. Там лежала груда валунов, которые, наверное, когда-то давным-давно скатились с вершины горы.

– Отодвинь камни, – приказал Критолаос. – Мне с ними не справиться.

Талосу не терпелось увидеть, что за тайну собрался раскрыть старик, и он тут же взялся за нелегкую работу. Камни поросли зеленым мхом с водорослями и все время выскальзывали из рук, но мальчик не сдавался. Через некоторое время факел старика осветил вход в пещеру. Когда наконец Талос отодвинул все камни, он увидел небольшой туннель, ведущий куда-то вниз, под землю; на дне виднелись едва намеченные ступени, покрытые сероватой плесенью.

– Пойдем, – сказал Критолаос и наклонился к отверстию в скале. – Помоги, я боюсь повредить ноги в этом извилистом туннеле.

Талос первым спустился вниз и подал руку Критолаосу. Тот, опершись на мальчика, последовал за ним, стараясь не поскользнуться на грубых ступенях, высеченных в скале. Преодолев их, они добрались до небольшой пещеры. Свод ее был чуть выше человеческого роста, и с него отовсюду капала вода. Сперва пещера показалась Талосу совершенно пустой, но, когда Критолаос осветил один из дальних углов, мальчик увидел, что там стоит огромный деревянный сундук, украшенный бронзовыми пластинами и инкрустацией. Крышка была залита смолой. Старик открыл задвижку и кончиком ножа аккуратно соскоблил смолу.

– Открывай, – приказал он Талосу, застывшему в изумлении.

– Что в сундуке? – спросил мальчик. – Может быть, сокровища, которые ты прятал все эти годы?

– Нет, Талос, в нем нет драгоценностей. Там нечто гораздо более ценное, чем золото и серебро: открой сундук, и сам узнаешь.

Мальчик протянул руку:

– Дай нож.

Старик передал нож, и Талос принялся распечатывать крышку. Она поддавалась с большим трудом, будто ее приварили к сундуку. Когда нож наконец свободно прошел вдоль всего периметра крышки, Талос встал и посмотрел на деда. Старик ответил одобрительным кивком. С неимоверным усилием Талос поднял крышку, прислонив ее к стене пещеры, взял из рук Критолаоса факел и осветил содержимое сундука.

Увидев, что лежит внутри, мальчик потерял дар речи. В сундуке хранился великолепный бронзовый шлем, увенчанный волчьими клыками, тяжелые бронзовые доспехи, украшенные оловом и серебром, меч в ножнах с янтарным эфесом, чеканные наголенники и набедренники и, наконец, большой щит, украшенный изображением волчьей головы. Все было в прекрасной сохранности.

– Невероятно, – промолвил Талос и повернулся к старику. – Как так получилось… Сундук запечатан с незапамятных времен, но доспехи прекрасны, словно новые.

– Присмотрись… Потрогай их, – ответил старик.

Мальчик протянул руку, чтобы дотронуться до восхитительных доспехов.

– Жир, – пробормотал он, – они покрыты жиром… Не ты ли это сделал, дедушка?

– Я. До меня это делали другие люди… Мешок тоже пропитали жиром, прежде чем завязать в последний раз… Открой его, – сказал Критолаос и указал на темный сверток. Ослепленный красотой доспехов, Талос и не заметил мешка. Мальчик лихорадочно потянулся к жесткому, сморщенному мешку, открыл его и извлек огромный лук, полностью покрытый толстым слоем бараньего жира.

– Хорошо, – сказал Критолаос и стал медленно соскабливать жир с лука, используя тыльную сторону ножа. – Хорошо… Он в отличном состоянии. Из него можно стрелять, если им будет управлять умелая рука… – Узкие глаза старика заблестели. – Умелая рука, – повторил он и повернулся к мальчику с внезапной решимостью во взгляде. – Твоя рука, Талос! – Исхудалая, костлявая рука старика, испещренная синими жилами, подала мальчику огромный лук. Талос нерешительно посмотрел на него. – Возьми, мальчик, он твой.

Талос вздрогнул и взял удивительное оружие. Лук был сделан из гладко отшлифованного, отполированного рога. Рукоять была покрыта тончайшим слоем серебра и увенчана волчьей головой. Глубокая выемка с правой стороны свидетельствовала об огромном количестве стрел, которые когда-то были выпущены из лука с невероятной силой. Талоса охватило неимоверное волнение, и в голове завертелись тысячи мыслей. Казалось, что от старинного и грозного оружия исходили таинственные флюиды, которые проникали в душу мальчика и заставляли тело трепетать, как трепещет тростник под дыханием ветра.

– Чей это лук, Критолаос? Чье это оружие? Я никогда не видел ничего подобного, даже у воинов в долине не было такого. Этот лук сделан не из дерева…

– Верно. Он выполнен из рога.

– Но животных с такими длинными рогами не бывает…

– Ты прав, Талос, такие звери не водятся в наших краях… Животное с такими рогами жило более десяти поколений назад на равнинах далекой Азии. Этот лук – подарок царя тех краев…

– Но кому, кому он принадлежал?

Лицо старика приняло торжественное выражение.

– Это лук царя Аристодема, владыки Пилоса и Ифомы, правителя мессенцев, наследника Нестора, пастыря народов…

Критолаос опустил седую голову, а затем взглянул на мальчика. Талос стоял с широко раскрытыми глазами и разинутым ртом.

– Талос, мальчик мой, я так долго ждал этого дня…

– Какого дня, Критолаос? Что ты имеешь в виду? Я ничего не понимаю, мои мысли перепутались.

– Я ждал, когда наконец передам тебе лук царя, – с твердостью ответил старик. – Я последний хранитель этого оружия. До меня несколько поколений илотов ревностно берегли его от посторонних глаз… Оно символ и гордость нашего народа, последнее напоминание о свободе. Настало время открыть эту страшную и бесценную тайну. Я состарился, мои дни сочтены.

Мальчик сжал лук и блестящими глазами уставился на великолепные доспехи в сундуке, затем он посмотрел на Критолаоса.

– Но что же мне делать? Я ничего не знаю даже о нашем народе… Оружие делается для того, чтобы сражаться, не так ли? Не так ли, Критолаос? Я калека, и я всего лишь мальчик. Закрой сундук… Я не могу… Я не знаю… Нет, – продолжил он с решимостью в голосе, – нет, ты зря показал мне это оружие. Оно бесполезно… Никто никогда не сможет стрелять из него.

Старик положил руку на плечо мальчика:

– Успокойся, Талос, успокойся. Ты многого не знаешь, но настанет время, и все поймешь. Однажды кто-то вновь облачится в эти доспехи. Вместе с этим воином царь Аристодем вернется к народу, и мы обретем утраченную свободу. Боги уже знают имя этого героя… А теперь возьми лук, и я научу тебя стрелять из него. Когда меня не станет, лук будет твоим верным и надежным спутником, он защитит тебя от волков и медведей. И даже от людей, Талос, даже от людей.

– Какую опасность могут представлять для меня люди, Критолаос? Я никому не причинил вреда. Кому нужна жизнь калеки-пастуха? – с печалью в голосе спросил он.

– Есть вещи, о которых тебе рано знать, мой мальчик… Наберись терпения, однажды ты все узнаешь. А теперь закрой сундук, нам пора идти.

Талос подошел к сундуку, чтобы закрыть крышку, и посмотрел на оружие. Оно зловеще поблескивало в мерцающем свете догорающего факела. Вдруг Талос протянул руку к эфесу меча.

– Нет, Талос! Нет! – со страхом в голосе закричал старик. – Не трогай его!

– Ты напугал меня, – обиженно ответил Талос. – Почему мне нельзя потрогать его? Это всего лишь меч, хотя он и принадлежал царю.

– Великому царю, Талос. Но дело не в этом, – продолжил Критолаос с серьезным видом, поспешно опустив крышку сундука. – Этот меч проклят!

– Перестань, это твои глупые фантазии. Ты хуже совы: вечно пугаешь нас своим громким уханьем.

– Не шути, Талос, – строго ответил Критолаос. – Ты многого не знаешь. Этим мечом царь Аристодем принес собственную дочь в жертву богам подземного мира, чтобы разбить врагов и освободить народ. Жертва оказалось напрасной… Никто и никогда не осмеливался держать этот меч в руках, и тебе не следует этого делать.

Талос затих в ужасе, потом взял факел из рук старика и провел им по краю сундука, чтобы расплавить смолу и вновь запечатать его. Вместе они вышли из пещеры и вновь замаскировали вход тяжелыми валунами, потом Талос прикрыл их мхом и пошел по тропинке вслед за Критолаосом. Старик продолжал держать в руках факел, от которого остался дымящийся огрызок. Они долго шли молча и наконец оказались на краю поляны. Вдали виднелся их домик, едва освещенный бледными лучами заходившей луны. Когда заскулил Криос, стало ясно, что возвращение не пройдет незамеченным. Критолаос выбросил огарок, остановился и сказал Талосу: