Волшебница по привычке

Повиливая хвостом, потопала в заросли, напевая что-то всеми головами.

Огненный пес ткнулся в мою ладонь носом и тоже отправился на променад.

Мирелла продолжала хлопотать над лапой Рэйнара. Дракон вполне комфортно занял почти всю площадку.

Никто из них не убегал с криками – сумеречница! А я тем временем двух ловцов сдерживаю. Связь с ними ощущается четко, стоит только сосредоточиться на Дамиане или Винсе.

Я больше не волшебница, я сумеречница, и с этим надо жить. Я больше не смогу помогать нечисти находить своих ведьм. Но все еще могу найти сумеречника. Не так, как волшебники, без пути. Сложно и долго, но это возможно.

– Ой, бедный! – всплеснула руками Кат, глядя на дракона, и отбросила на спину белую косу.

Девочки кинулись помогать фее. Если у дракона после такого лечения не отрастет вторая голова, я очень удивлюсь.

Эн подлетела ко мне, коснулась призрачной рукой щеки, улыбнулась:

– Хочешь булочку с корицей?

Я устало кивнула.

Эн взяла меня за руку, как маленькую, и повела в дом.

Светлый двухэтажный особняк с колоннами внутри оказался просторным, обставленным без всяческих доспехов и старинных горшков по углам.

На уютной кухне, запивая чаем булочки, я сказала Эн, кем стала. Каждое предложение давалось с трудом. Одно дело сделать выбор, когда стоишь на краю. И у тебя два выхода: назад или вперед. И другое, глядя в родные глаза, подбирать слова, чтобы пояснить, почему ты решила стать монстром.

– Вот так. Теперь они оба связаны со мной, – едва слышно закончила я, отставляя кружку, которую крутила во время рассказа в руках, – и это не просто фигура речи. Я чувствую связь… и если сосредоточусь, смогу ее увидеть. Она как цепь. Дамиан ее тоже видел…

Мачеха слетела со стула, обогнула край стола, за которым мы сидели, обняла и тихо сказала:

– Все правильно, девочка.

Закрыв глаза, чтобы не видеть, как через ее платье просвечивает солнце, я тихо сказала:

– Я знаю, мама.

Слово сорвалось само. Эн никогда не настаивала на том, чтобы я звала ее мамой. Даже разговора не было. Девочкам она запретила спрашивать у меня, почему я называю ее по имени. Все шло само собой. Пока я не стала чудовищем. Сама. Добровольно.

– Пойдем, я покажу тебе комнату и помогу расчесать волосы. – Прохладные пальцы Эн погладили меня по голове.

– Спасибо, мам, – ответила я.

Непривычно. И так тепло на душе, словно сидишь у камина, завернувшись в плед.

* * *

– Ну и что за военные действия без моего участия ты тут устроила? – присаживаясь на край стола, спросил у сестры Дамиан.

Макс отпустила метлу, та тут же встала у окна, замаскировавшись в шторе.

Метелка сестры всегда чувствовала, когда над головой ее ведьмы сгущаются тучи. И занимала наиболее выгодную для побега позицию.

– Никаких действий, – пожала плечами Макс, сердито нахмурилась и выпалила: – А что я должна была делать? Замок в пыль, артефакт разрушен, ты внезапно отрастил крылья и пропал!

Сестра сердито стукнула кулаком по подлокотнику.

– Зачем было обвинять во всем Ари? – Дамиан прищурился.

– Уже нажаловалась? – скривилась сестра.

– Нет, просто сказала, что ты выселила их из особняка.

– Нажаловалась! – зло усмехнулась Макс. – Ты из-за нее стал чудовищем!

Дамиан отрицательно покачал головой:

– Я такой со дня гибели деда и отца.

Похоже, идея скрыть от сестры истинный масштаб проблемы, рассказав только о ее части – проблемах с контролем над силой, – была не просто плохой, а отвратительной.

– Так что выселять надо было меня, – добавил он с грустным смешком.

– Да, ты поступил подло! – Макс снова стукнула кулаком по подлокотнику. – Но это ничего не меняет!

– Не понял? – Дамиан вопросительно приподнял брови.

– Это из-за нее ты стал крылатым, – выдала Макс.

– С каких пор у тебя появилась женская логика? – нахмурился он. – Поясни?

Цепочка: брат был крылатым, скрыл, я узнала, что он крылатый, значит, она виновата. Это точно его сестра говорит?

Макс закатила глаза, поморщилась и пробурчала:

– А что пояснять? Все просто.

Дамиан так бы не сказал.

– Ты стал ловцом с проблемами. Скрыл от меня их часть, как последний гад. Но это не важно. И все шло более-менее хорошо. Но потом Ари… и артефакта нет, и ты себя не контролируешь. И все из-за ее упрямого желания вытащить друга! – Макс последовательно загибала пальцы, но на последней фразе сжала их в кулаки и подскочила с кресла. – Почему я должна ее прощать?

Дамиан потер пальцем висок, кожи коснулись когти. В душе поднималась злость.

– Почему она не думала о тебе, когда втягивала во все это? Только ее друг, да? Что с тобой – не важно? – Макс, нервно дергая руками, шагала по комнате.

– Она не знала, что я и крылатый с ее рисунков – одно и то же лицо. – Дамиан медленно выдохнул. Когти нехотя убрались, зато начало тянуть плечи. Еще немного – и появятся крылья. – Она не звала, не приглашала, не хотела втягивать меня. Я сам пришел. Иначе бы она погибла.

– Вот и я об этом! – Макс остановилась, упрямо тряхнула волосами. – Она не думает ни о ком, кроме себя и своих проблем! Ей всего лишь надо было подготовиться, заранее продумать все!

Дамиан не сдержал смешок: