Праздничный Коридор

Она лежала с открытыми глазами и прислушивалась к звукам, доносившимся со двора. Михаил Исаакович с вечера под окном Зосиной комнаты поставил свою машину и, шутя, велел ей присматривать за его сокровищем. Так вчера распорядилась Роза Самуиловна:

– Ты, Миха, машину сегодня не загоняй в гараж, пусть постоит во дворе, ничего с ней не случится. Нам с Зосей хотелось бы пораньше выехать в Ивановск, если ты не забыл, то завтра у православных верующих поминальный день. Поэтому нам в первой половине дня нужно быть на кладбище, мы ведь не знаем где могилка, придется поискать. А потом Зося хочет побывать у своей бывшей соседки, там у нее кое-какие вещи остались. Может, и не нужны ей эти вещи, но это память о маме и раз уж мы приедем на машине, то, наверное, не составит тебе большого труда перевезти их к нам. Пусть девочка успокоится.

– Все сделаем, Розочка. Ты только сама перестань волноваться, а то, глядя на тебя, и я начну нервничать. Зосенька-то с того дня, как мы решили ехать в Ивановск, места себе не находит. Бледненькая стала, аппетит совсем пропал, а может и недосыпает.

– Да, поскорее бы уж нам могилку найти. Зося все себя терзает, что до сих пор не смогла свою маму навестить. Вот она, настоящая дочерняя любовь. Девочки как-то больше привязаны к дому и семье. У ребят все иначе – встретил свою вторую половину, полюбил, и о матери сразу забыл. Заменяет ему любимая жена материнскую любовь. Мой вон сын, пусть будет здоров и счастлив, звонит мне только на новый год и день рождения. Задаст традиционный вопрос: «Мам, ты как?» и больше говорить не о чем, все темы исчерпаны. Он даже на похороны отца не смог приехать – его жена должна была рожать. Правда, родила она только через три недели – успел бы и отца похоронить, и жену в роддом отвезти.

– Не носи обиду в сердце, Розочка. Радуйся, что твой сын достойный человек, должность солидную в посольстве занимает, сыт, одет, обут. Что тебе еще нужно? Я понимаю, хотелось бы внимания и заботы, но ведь и ты богом не обижена. Работа, деньги, жилье. А сейчас вот и девочка у нас появилась. Правда, одна на двоих, но я думаю, мы с тобой ее делить не станем.

– Вот здесь, Миха, ты прав – Зосенька появилась и, словно, жизненных сил добавила. Мне уже, который год некому бульон готовить, так и интерес к жизни почти пропал. На работе только и находила спасение. А человек без дома – это сирота даже в глубокой старости. С появлением Зоси в нашу коммуналку весна возвратилась, а весной, как говорила Зосина мама, жизнь начинается. А ты тоже к Зосе привязался?

– А у меня кроме тебя и Зоси вообще никого нет. Я раньше все боялся, что получишь ты отдельную квартиру или замуж выйдешь и съедешь отсюда. Только когда Зося к нам переселилась, стало как-то спокойнее на душе. Появилась уверенность, что не бросите вы меня одного ни в старости, ни в болезни.

– Ладно, Миха, иди спать. Водитель нам бодрый и здоровый нужен. А бросать-то тебя никто никогда и не думал.

Утренние сборы были короткими – Роза Самуиловна завтрак и бутерброды в дорогу приготовила с вечера.

До Ивановска добрались без особых приключений и поехали сразу на кладбище.

Роза Самуиловна забрала из машины цветы и вазу с водой, велела Михаилу Исааковичу ожидать их в машине, а заодно передохнуть после дороги, и пошла к Зосе, которая в нерешительности стояла возле открытых кладбищенских ворот.

– Где-то там, – кивнула Зося на центральную часть кладбища.

– Может, спросить у кого-нибудь? Твою маму здесь, наверняка, почти все знали.

– Нет, поищем сами. Мы должны найти ее сами, – упрямо твердила Зося, – нельзя спрашивать, где мамина могила. Я должна была давно ее найти.

– Хорошо, Зося, пойдем искать.

Большое городское кладбище вдоль и поперек было разделено аллеями. Когда-то, именно Зосина мама распорядилась благоустроить кладбище, выровнять аллеи и высадить по краю деревья. Одна из аллей кладбища с двух сторон была в обрамлении каштанов. Вот туда и направилась Зося – каштан, любимое мамино дерево и об этом обязательно знал Иван Сергеевич. Ну, конечно, там! Вон с краю молоденький каштан только силу набирает среди взрослых сородичей. Зося почти бегом кинулась к деревцу.

Роза Самуиловна махнула ей рукой, мол, беги, беги, а я подойду. И Зося не ошиблась – молоденький каштан был посажен перед могилкой ее мамы. Аккуратненькая ограда, скромный памятник и, главное, фотография – Василина с венком на голове из полевых васильков, а вокруг колосья ржи. Зося прижалась губами к маминой фотографии и долго шептала какие-то, только им двоим понятные слова.

– Зосенька, смотри, к твоей маме гости пришли, – голос Розы Самуиловны пробился в затуманенное сознание девочки и вернул ее в реальность.

В оградку входил Иван Сергеевич.

– Зоська, как я рад тебя видеть. Жива, здорова? Почему так долго не давала о себе знать?

Иван Сергеевич обнял Зосю, усадил рядом с собой на скамеечку.

– Рассказывай – как учеба, где живешь, почему не приезжала?

– Я, Иван Сергеевич, в этом году оканчиваю техникум. И в этом же году буду поступать в институт. Так мама мне завещала.

– Ну, молодец! Василина совершенно правильно считала тебя взрослым человеком. А с кем ты приехала? Почему не знакомишь?

– Это Роза Самуиловна, она мне как мамина сестра, – определила степень родства со своей черноволосой спутницей Зося.

– Так мамина сестра – Юля, твоя бабушка. Она в деревне живет. Ты разве не знала об этом?

– Не понимаете Вы, Иван Сергеевич. Та мамина сестра мне чужой человек, а Роза Самуиловна – настоящая родная тетя.

– Вот, теперь понял. Вы, очевидно, родственники не по крови, а по духу. Так, Зося?

Они еще долго сидели на скамеечке втроем и говорили, говорили.

– Нам пора, Зося. Мы совершенно забыли, что нас ожидает Михаил Исаакович. Ну и дела в Ивановске мы еще не все завершили. Заезжайте к нам, Иван Сергеевич, когда бываете в Горевске. Мы будем очень рады Вас видеть.

Роза Самуиловна и Зося направились к выходу из кладбища.

Татьяна Ивановна была дома и, увидев Зосю на пороге своей квартиры, разволновалась и расплакалась.

– Зосенька, с кем ты приехала? Зови всех в квартиру, а я пока на стол соберу. Все думала – хоть бы кто зашел, посидели бы, родственников помянули. Я уж почти из дома не выхожу, особенно после похорон мужа. Сегодня вот только на кладбище сходила, а так все дома.

Татьяна Ивановна усадила всех за стол с нехитрыми закусками, себе и Розе Самуиловне плеснула на дно граненых чарочек темно-красную домашнюю наливку.

– Давайте, помянем наших дорогих усопших. Пусть память о них навсегда останется в наших сердцах. Твою-то маму, Зосенька, многие в нашем городке поминают добрым словом. К людям всегда лицом она была повернута. Вот и сегодня на кладбище люди спасибо ей говорили за заботу о кладбищенской территории. Тебя вот только не смогла обеспечить – все ирод проклятый, Олежек этот, отобрал. Сейчас запустил квартиру – грязь и вонища, сам каждый день пьяный и не работает нигде. А дачку вашу продал сразу после похорон Василины Дмитриевны.

– Татьяна Ивановна, давайте не будем говорить про дядю Олега. Пусть живет, как хочет. Я приехала сюда, чтобы маму навестить, да Вас повидать. Ивана Сергеевича встретили на кладбище, он мамину могилку присматривает и маму часто навещает. Уж и не знаю, смогу ли я отблагодарить его.

– Что ты, Зосенька, он в благодарности и не нуждается! Любил он твою маму всю жизнь. Светлой души была Василина Дмитриевна, ведь могла выйти замуж за него, но не захотела его дочку без отца оставлять. И ты, деточка, очень похожа на свою маму. Ты человек чистый, бескорыстный и таких же добрых людей к себе притягиваешь. Я так рада, что ты живешь не одна. Бывало, все вспоминала тебя – как ты там, плохо тебе, наверное? Я и в церкви за тебя молилась. Услышал бог мои молитвы, послал тебе для защиты родных людей. Береги их любовь, Зосенька. Нельзя человеку оставаться совсем в одиночестве. И вам, люди добрые, огромное спасибо за нашу Зоську.

– Не надо нас благодарить, Татьяна Ивановна. Ведь в некотором роде, Зося нас тоже спасает от одиночества. Мы с Михой не в гору поднимаемся, а уже спускаемся с нее. Это вот с Зосей помолодели и поздоровели. Ответственность за судьбу другого человека – это огромный жизненный стимул, вот болезни и отступают, а проще говоря, просто времени не хватает на свои радикулиты и мигрени. У Зосеньки сейчас очень напряженный период в жизни – она готовится к защите своего диплома, а еще и языками серьезно увлеклась. Это мне языки легко давались – моя бабушка со мной общалась только на французском языке, а мама – на английском. Она в посольстве работала и большую часть своей жизни прожила в Англии. Так и получилось, что в нашей семье родными стали сразу четыре языка – французский, английский, иврит и русский. Сначала я сына своего языкам учила, а сейчас он далеко и в моей помощи не нуждается. Зато Зосеньке мои знания необходимы. Она как губка все впитывает. Я думаю, что к осени, она у меня свободно заговорит и с англичанами, и с французами, и с евреями.

Всю обратную дорогу Зося, утомленная волнениями прошедшего дня, тихонько дремала на заднем сиденье машины.

В ее душе сегодня поселился покой – с мамой повидалась и родной город навестила.

Роза Самуиловна и Михаил Исаакович о чем– то беседовали, и их голоса, тихие и домашние, убаюкивали и обволакивали девочку сладкой дремой.

Зося, после своего выздоровления, неоднократно пыталась вернуться в общежитие, но Роза Самуиловна каждый раз находила веские аргументы против ее самостоятельной жизни:

– Нет и нет, детка. О каком общежитии сейчас может идти речь? На носу защита техникумовского диплома, а потом поступление в институт. Тебе регулярное и полноценное питание необходимо, тишина и покой. Да и кто тебе в общежитии бульоны будет готовить? А здесь мы с Михаилом Исааковичем о тебе позаботимся. Ну, а если мы невольно тебя чем-то обижаем, то ты прямо нам так и скажи – надоели вы мне старые ворчуны, уйду жить к молодым.

– Как Вы можете так говорить, Роза Самуиловна? О каких обидах и ворчанье идет речь? Да я Вам на всю жизнь благодарна. А уйти собираюсь потому, что не хочу Вас обременять своими проблемами.

– У меня, Зосенька, проблемы появятся, если ты уйдешь – все буду думать, как ты там, в этом холодном общежитии одна, без меня и Михи.

– Не одна я – ко мне часто Петя заходил. Мы вместе занимались, а затем в столовой обедали.

– Так, Петя к тебе и здесь часто заходит. Петя нам тоже не чужой, он и раньше ко мне часто наведывался. Просто у него здоровье покрепче, да и парень он очень уж самостоятельный, любит сам свои проблемы решать. А ты у нас девушка нежная, как весенний цветочек – тебе любовь и забота нужна. Давай мы с тобой, Зося, больше не будем возвращаться к этой теме, а свои силы направим на более результативное мероприятие – приступим к обустройству твоего жилья. Вообще у нас с Михой есть свои соображения по твоей жилищной проблеме.

– У меня нет жилищной проблемы, Роза Самуиловна.

– Не умеешь ты слушать, Зосенька. Научись терпеливо выслушать мнение другого человека, уважай его, если даже ты оставишь при себе свою собственную точку зрения. А если говорить о личных убеждениях и предпочтениях, то менять их следует очень осторожно и обдуманно – только, если рассмотрены очень веские аргументы. Это тебе заметка на поля будущей жизни.

– Простите меня, Роза Самуиловна. Мне и мама часто напоминала, что я не умею слушать другого человека. Я постараюсь выучить наизусть Ваши заметки на полях и во всех жизненных ситуациях их придерживаться.