Книга твитов. Моя жизнь в твитах

Это стихотворение легло в основу текста песни «Орхидеи», которую мы записали в студии города Шымкента с известным музыкантом Дмитрием Андроновым и певицей Марией Шифман.

Орхидеи с белыми цветами стимулируют человека на честное, чистое творчество. Такие растения рождают мысли о пользе и вреде творчества. Белую орхидею можно подарить художнику, музыканту, поэту, чье творчество наполнено грустью, или рукодельнице, работы которой выполнены в мрачных тонах, в минорном настроении, то есть далеки от чистоты.

Я, наверное, интуитивно чувствовала благотворное влияние этих цветов изумительной красоты. Когда я находилась в длительной депрессии после смерти мамы, мы с дочкой поехали в магазин и купили несколько горшочков орхидей с цветами разной формы и окраски. Занимаясь медитацией или собираясь писать стихи, я ставила перед собой несколько горшков с цветущими орхидеями.

Из всех цветов мне всех милее
Цветущая в гостиной орхидея.
Причудливо изогнутый побег,
Скопивши силы, с места взял разбег.
И нежные бутоны полны жизни,
Чудесна орхидея и капризна.
О красоте ее легенды ходят:
Что, глядя на нее, тоска проходит.
Подам я вам хорошую идею —
Возьмите, подарите орхидею
Поэту, музыканту иль танцору,
Чье творчество находится в миноре.
Чудесный нежный белый цвет
Сведет депрессию на нет.

1.12. Му (З) а мимо проходила. Калоши, или Новогодние гулянья

Купила мама Леше

Отличные калоши!

Калоши настоящие,

Красивые, блестящие…

Какое отношение имеют калоши к Новому году, скажете вы? Может быть, валенки, это ведь ближе к истине? Да, мы привыкли, что где снег, Дед Мороз и Новый год, там обязательно должны быть валенки. Но у нас, в Шымкенте, где снег не всегда бывает на Новый год, а на улицах слякоть, большая часть населения ходит в калошах, особенно в узбекской махале. В калошах можно сходить к соседу, сесть в джип и сгонять на базар, или на заправку. Довольно часто можно видеть такую картину, когда прилично одетый мужчина обут в калоши. Может быть, это традиция или просто удобство, не будем это обсуждать, я хочу рассказать вам новогоднюю историю с этими самыми калошами.

Гуляют у нас мужчины по праздникам не только в ресторанах, но и по гостям тусуются, пьют и, собираясь домой ночью, часто попадают в комичные ситуации.

Сегодня я поехала с соседом за продуктами, перед Рождеством, собиралась накрывать праздничный стол. Сосед мой таксует и часто рассказывает мне интересные истории из своей жизни, на этот раз он рассмешил меня до слез. Рассказал, как ходил к родственникам в гости на Новый год. Он узбек, в годах, уже внуки есть, но одевается очень стильно и всегда следит за своим внешним видом. У него длинные до плеч волосы, свой особый шарм в одежде. Его все знают в округе под кличкой Чапай.

«Собрался я, Валентина, значит, на нашу тусовку родственную, жена идти не захотела. Одел я костюм, хотел обуть туфли, но потом думаю: выпью и наклоняться, шнурки завязывать в таком виде под «шафе» будет неудобно. Решил обуть калоши. А что, все в нашей махале в них ходят, идти здесь недалеко по улице, да и темно на дворе.

Пришел я в гости, значит, зашел в дом и снял калоши. Взял их в руки и смотрю куда поставить. А передо мной, мать честная! Пар тридцать калош разных, маленьких и больших, и все одной модели, наши, узбекские. «Е-мое», – сказал я, – куда же поставить мне свои, чтобы я их сразу нашел». Хозяин говорит: «Да ставь здесь, вот с краю». Я поставил, посидели мы, хорошо так выпили. Собрался я домой, выхожу, вижу – калош не убавилось, тогда я решил найти свои по стелькам. Ну надо же! У всех одинаковые серые стеганые стельки! И калоши все одной модели! Я помню, что мои калоши были новые, хозяин уговаривает меня: «Да обувай любые, все же новые!»

«Нет, я свои хочу!» – ответил я. Смотрел я на них, смотрел, и на те, и на эти – потом обул крайние, помню, что ставил с краю. Пришел домой, разулся, лег, только закрыл глаза, тут входит жена и говорит:

– Ты почему в чужих калошах пришел?

Я отвечаю:

– Они там все одинаковые, все новые, обул как будто свои.

– Нет, у тебя были новые, а тут вот на левой калоше дырка. Иди и поменяй на свои.

Я посмотрел, и, правда, увидел дырку, говорю жене:

– Иди ты, твоя же родня там, ты трезвая найдешь мои калоши быстро, а если я приду, меня снова за стол усадят.

Она отвечает:

– Нет, иди сам и больше не пей.

Я пошел менять калоши, родичи, увидев меня, снова завели под руки в дом.

Я снял калоши и думаю, куда же их поставить?

Хозяин говорит:

– Да поставь вот тут, с краю.

Меня усадили за стол, снова накатили мы, посидели, я поднялся и попросил хозяина помочь мне найти мои калоши. Он подал мне самые новые калоши, стоящие с краю. Я пришел в них домой, жена увидела их и снова начала ругаться, что я пришел в тех же самых калошах с дыркой на левой ноге. Но я больше не пошел менять, потому как знал, что снова усадят за стол и нальют, а пить я уже не мог».

Пока писала эту байку, вспомнила, как в 9-м классе мы собрались в Новый год на квартире у кого-то из одноклассников. Было вино, ребята выпили, и потом все дружно пошли провожать нас по домам. Одноклассник Миша быстро опьянел и очень долго обувался в темном коридоре, а когда вышел, то как-то странно подволакивал левую ногу. Потом остановился и сказал, что никак не может застегнуть замок на сапоге, а с расстегнутым идти ему неудобно. Кто-то из ребят наклонился к нему и начал возиться с замком. Затем раздался хохот. Мы подошли узнать, в чем дело. Была ночь, но все же мы смогли разглядеть картину: на одной ноге у Миши был его сапог, а на другой красовалась кожаная дамская сумка с наполовину застегнутой молнией. Причем сидела сумка на ноге довольно плотно, так, что Миша мог идти по улице не особенно подозревая, что с ним не так, тем более в таком состоянии нестояния.

Вот если бы он пришел в калошах… все было бы гораздо проще.

1.13. О Му (З) е. Если бы не…

В жизни каждого человека бывают сложные периоды, и все по-разному справляются с трудностями. Я перенесла тяжелую операцию в 2012 году, о которой никому особенно не говорила, даже сестры и подруги не знали, что я нахожусь в больнице. Я попросила врача выписать меня пораньше и сказала, что дома я восстановлюсь быстрее. Врач долго противился, он сказал, что выпишет меня через десять дней, но я настояла на своем. Муж обеспечил хороший уход за мной, приезжала медсестра и делала мне капельницы и уколы, врач регулярно осматривал меня. Наняли домработницу, кроме того, за мной ухаживала моя сваха Мария Юцевич. Она готовила мне жидкие каши и бульоны, носила еду на второй этаж в спальню и кормила с ложечки. Дня через три я встала после капельницы и, улучив момент, когда медсестра вышла в ванную помыть руки, держась за перила и стену, спустилась вниз на кухню. Маша, увидев меня, охнула и бросилась ко мне:

– Тебе нельзя ходить, швы же еще не сняты, вон шланг висит даже, тебе лежать надо. Пойдем наверх, я принесу, что ты хочешь.

– Маша, отойди. Я хочу есть. Свари мне кофе и дай бутерброд с икрой.

Маша от удивления открыла рот и не нашлась что сказать.

– Дай, а то сама пойду к холодильнику.

Маша достала баночку икры, взяла кусочек хлеба и, ложечкой подхватив несколько икринок, раздумывала, сколько же мне их дать, три или четыре.

Я, черпнув икру ложкой, с наслаждением отправила ее в рот. Маша, ахнув, вырвала из моих рук банку и начала причитать, что мне нельзя икру, что надо выдержать диету хотя бы месяц.

– Маша, я ноги протяну на такой диете, – ответила я. – Свари-ка мне кофе, пока я до плиты не добралась.

Маша пошла варить кофе. Сварила она бледный, едва окрашенный напиток, в общем, муть какую-то и сказала, что мне можно вот такой, не крепкий. Я сделала глоток и поняла, что такой кофе я пить не буду.

– Маша, свари мне нормальный кофе. Я его просто понюхаю, – попросила я ее.

Посидев немного за столом и пощелкав пультом от телевизора, я встала и пошла к холодильнику. Маша метнулась мне наперерез:

– Валя, тебе нельзя икру.

– Да не буду я ее есть, – ответила я, – хочу посмотреть, что в наличии из продуктов. Позвоню мужу и скажу, что надо привезти.