Книга твитов. Моя жизнь в твитах

Корабль медленно отчалит.
А ты все смотришь взглядом пристальным,
А рядом осень – сестра печали.

Видимо, осень в ту пору вгоняла меня в легкую депрессию.

1.6. Мои добрые Му (З) ы, или Кто подтолкнул меня опубликовать стихи

Моя соседка по даче, кореянка, лечила местный люд иглоукалыванием. Я тоже ходила к ней подлечить свои нервишки после полетов и стрессов, связанных с бизнесом.

Тетя Зина, так ее звали, имела особый дар, она как будто насквозь видела людей и некоторые события в жизни. Она говорила, что у нее даже знак есть на лице – особое отличие. Говорила, что Бог отмечает таких людей, как она. Я посмотрела на нее и спросила:

– А где у вас этот знак?

– А разве ты не видишь? – спросила она, – вот на лбу.

Я посмотрела на ее лоб и сказала:

– У вас там куча родинок.

– Правильно, теперь смотри на них, что ты видишь?

– Созвездие Большой Медведицы! – воскликнула я, не веря своим глазам.

– Да, это и есть знак Бога.

Она тогда и сказала, что мне дан талант, и я не имею права не писать. Я ей ответила, что ночью мне хочется спать, а стихи идут именно ночью.

– А ты вставай и пиши, положи рядом на тумбочке ручку и тетрадь, свечку и спички.

– Зачем мне их писать? – спросила я, – ну кому они нужны?

– А тебе не дано это знать, – ответила тетя Зина. – Тебе надо будет их опубликовать.

– А что будет, если я напишу всего десяток стихов? А люди будут ждать от меня еще? А вдруг у меня больше не будет вдохновения? – задавала я кучу вопросов.

– Ну и что? – ответила тетя Зина, – напиши десять. Не загадывай, дальше видно будет.

После этого разговора я опубликовала в местной газете три своих стихотворения. Помогла мне в этом моя подруга Ольга Кудряшова. У Ольги был особый дар вдохновлять творческих людей. Помню, как-то в Стамбуле мы с ней отдыхали в номере отеля после завершенных дел, и она увидела, как я строчу что-то в свой блокнот. Ольга спросила:

– Валя, ты записываешь, что купила? Тебе что накладные не дали?

Я, смущаясь, ответила, что пишу стихи. Она спросила чьи. В то время некоторые девушки и женщины записывали в тетрадках или блокнотиках любимые стихи и перечитывали их.

Я ей сказала, что это мои стихи. Она попросила почитать, я прочла. Ольга воскликнула:

– Валюха, а ты знаешь, что ты талант?

– Да ладно, Оля, – скромно ответила я, – просто пишу то, что просится.

– Тебе надо печататься. А может, это не твои стихи и ты меня разыгрываешь? Не может быть, чтобы ты так хорошо писала.

Она весь вечер просила меня читать еще и еще. Я читала ей по памяти свои стихи, хотя глаза слипались от усталости, невыносимо хотелось спать. Но Ольга не отставала, она просила еще почитать и смотрела на меня так, словно впервые видела.

По приезду домой, Ольга попросила дать ей мою тетрадь со стихами. Я принесла ей толстую тетрадь, всю исписанную стихами и набросками. У Ольги была подруга журналистка Дина Трухина, ей она и дала почитать мои стихи. Дина опубликовала три моих стихотворения в местной газете.

Ничего особого не произошло, хотя я была рада публикации и сохранила пару газет на память.

Потом был длительный перерыв. Я не писала. Ни строчки.

1.7. Клумба, где живет Му (З) а

Поэты часто жалуются на отсутствие темы и музы. Я же пишу о том, что вижу. Как местные акыны, которые, выйдя в степь, где не за что зацепиться глазу, споют о бескрайних просторах так, что заслушаешься.

Жара в нашем южном городе Шымкенте – это испытание для его жителей. В августе днем зной не дает даже высунуться во двор, с утра температура выше 35 градусов, днем за 50 в тени. Лето это и хорошо, и не очень. Люди стараются выехать в зоны отдыха поближе к воде, город пустеет. Те, кто остается в городе, выходят на улицу по вечерам. Во дворах поливают дорожки водой из шланга, ставят столы, накрывают их снедью и ужинают. Люди отдыхают от жары, от работы. Пьют чай зеленый из пиалы, он хорошо утоляет жажду, пьют холодные напитки, едят фрукты, тяжелая пища не привлекает. Взрослые общаются друг с другом, а дети с криками носятся по двору и на улице. Хотя местных детей не загонишь домой и в пекло – им все нипочем.

Я сидела утром напротив клумбы с цветами, это место, где меня часто посещает муза. Здесь, за столиком возле клумбы, я написала больше половины своих стихов. Стихи приходят сами по себе. Так вот эти строки родились, когда я утром пила кофе со своим любимым зефиром «Шармэль». Я пью кофе утром даже в такую жару, не могу отказаться от него.

В центре клумбы расцвел великолепный пион, и я любовалась им. Увидела на нем пчелу, и меня понесло:

На алом бархатном пионе
Сидела сонная пчела
В прозрачном шелковом хитоне.
Неужто в нем она спала?

Я отпила из чашечки уже остывший кофе и посмотрела на узор от пенки, оставшийся на краю золотой каемки чашки. Перевела взгляд на пчелу.

Хитон прозрачный, цвета кофе,
Тисненый золотой каймой.
Вчера тусила с местным «профи»,
Дорогу позабыв домой.
Слегка потрепана, помята,
Видать чуть-чуть перебрала.
Встряхнувшись как-то виновато,
На сбор пыльцы она пошла.

Последние строки – это уже мой настрой на рабочий день. Пора на работу.

Муза приходит ко мне возле этой самой клумбы почти всегда. Я так думаю, что она живет в ней. Идут образы и слова, связанные с тем, что я вижу. Как-то стихи пришли в полуденный зной, когда я сидела в бассейне и наслаждалась ломтиками арбуза.

Дышит август пряным зноем.
Давит пекло – в сердце сбои.
Прячусь днем я под навес,
Сходит с потом лишний вес.
Аппетита нет совсем,
Лишь арбузы ем весь день.
Пчелы дружно мед качают
И меня не замечают,
Лишь цветы дрожат от них,
От трудяг передовых.