Записки последних Антикваров

– Да, – ответ был очевиден и все же я его озвучила. – Что-то не так?

– Нет, полагаю, миледи. Эм, – на секунду, одну короткую секунду, Мэри растерялась и забыла, видимо, зачем пришла, но вскоре рассудок к ней вернулся. – давайте я вас оботру.

– Я ведь уже не больна, Мэри…

«Хотя я и до этого не была», – добавила я про себя.

– … Я могу и сама с этим справиться.

– Неужели у Вас в России и на этот счет другие традиции?

Тон Мэри удивил меня и в этот раз я не справилась со сдерживанием эмоций. Для меня и прежде это было испытанием не из легких, потому что я достаточно экспрессивный человек, и мимика меня выдавала почти сразу. Вот и в этот раз я не сдержалась и глаза мои тут же расширились. Мэри заметила это моментально.

– Прошу прощения, миледи, – служанка поспешила извиниться.

– Нет, что ты, не за что извиняться.

Мне и правда не нравилось, что Мэри так и норовила за все извиниться. Этим она еще больше загоняла меня в тупик. Но мне определено понравился вопрос Мэри. Я решительно сделала вывод, что скоро подружусь с ней.

– Тебе стоит прекратить извиняться по пустякам. Я лишь удивилась, что ты задала вопрос так уверено. Ты раньше так не разговаривала со мной. Этими изменениями я очень довольна. Продолжай в том же духе. И да, в России и по этому поводу есть традиции, – больше я ничего и не сказала, потому попросту не знала, что придумать.

Мэри все же приступила к обтираниям, но я не собиралась сдаваться на этом. Я решительно готова была получить разрешение от служанки заниматься этим самой.

Казалось, ничего хуже обтираний быть уже и не могло, но нежданно-негаданно на смену одному позору пришёл другой – одевание. И вот это оказалось для меня самой настоящей пыткой. Тут меня повергло в лютый ужас нижнее белье – это какие-то несчастные бриджи (возможно они назывались как-то по-другому, но я об этом не знала) с разрезом в не самом подходящем месте для разреза. Я уже готова была завопить, а должно ли оно быть так, но сдержалась, осознавая, что именно это было бы чрезвычайно неловко даже в присутствие служанки. Я могла лишь мысленно раскидываться проклятиями о том, какие тяжёлые юбки и какой до мерзости неудобный корсет. Да-да, именно так, именно до мерзости. Он сдавливал все: бедра, грудь, талию. Дышать было просто невозможно.

– Сделай свободнее, – заявила вдруг я.

– Вы уверены, миледи? Леди Саммер всегда просит затянуть потуже, – сразу же пояснила Мэри свой вопрос.

– Ну а я не хочу задохнуться и умереть под кленом в саду!

Зря я удивлялась тонюсенькой талии Саммер, если она так затягивала корсет. Хотя, думается мне, что и без корсета Саммер была стройнее меня на размера два так точно, если не меньше.

Я решила, что если мне и придётся страдать от своего пребывания здесь, где бы это ни было, то хотя бы я постараюсь делать это с комфортом. К тому же туго затянутый корсет точно разительно мешал бы прогулке особенно под всей этой грудой вещей, что на меня натянула Мэри.

Итак, на мне было надето: ночная рубашка поверх бриджей, которые, как позже окажется, ничто иное, как исподние, затем две или три юбки, которые предавали всему наряду объем, носки выше колена (на улице все же зима!), конечно же корсет, тяжёлая шерстяная юбка темно синего цвета и пиджак такого же цвета с мехом беспощадно убитого животного неопределённого вида, пришитым на воротник. Как потом объяснила Мэри, это платье привезла с собой я, точнее Софи, из России, поэтому оно было достаточно тёплым для зимы Нортгемптоншира.

Глава 4: «Патологическое отсутствие танцевальной грации»

Диана I: 11 февраля 1845, 10:00

В саду я гуляла недолго, как мне показалось, что на самом деле было равно часу, а может и того больше, потому что по возвращению в холле я повстречала Мэри, которая сообщила, что завтрак уже накрыт, и, если я желаю, то могу пройти в столовую. Мэри также уведомила меня, что хозяйка дома, герцогиня Дорсет, и леди Саммер, её дочь, уже проснулись и вскоре спустятся к завтраку. Я и правда уже знатно проголодалась, но приличия ради решила подождать хозяев в голубой гостиной рядом со столовой и попросила Мэри сообщить мне, когда герцогиня с дочкой спустятся к завтраку.

* * *

– Я так рада, что ты себя прекрасно чувствуешь, – заявила герцогиня, доедая свое яйцо.

– Да, я тоже рада чувствовать себя в полном здравии, – подтвердила я, хотя совсем не чувствовала себя так.

Конечно, я чувствовала себя весьма противоречиво. Я была здорова, это уж точно могла сказать. Я не была больна, но и хорошо я себя ни разу не чувствовала.

– Сегодня замечательный день, чтобы выбраться из постели, – герцогиня снова попытала счастье завести разговор, когда я умолкла. – Как жаль, что мы так и не смогли выяснить, что не так с твоей памятью. Я даже вызывала мага-целителя из Лондона, но и он не смог ничего понять.

Такие вещи случались часто. И под такими вещами я имею в виду, что я попала в мир гребанного мальчика, который выжил. Иначе я никак не могу объяснить эти нелепые высказывания по поводу магов, да и демонстрацию магии я тоже никак объяснить не могу. Хотя я привирала, ведь я могла придумать не мало объяснений, просто ни одно из них не казалось мне достаточно адекватным, чтобы поверить в них целиком и полностью.

– Погода просто великолепная! – согласилась я и добавила: – Я с утра прогулялась по вашему саду, надеюсь вы не возражаете, – зато игнорировать слова герцогини казалось решением правильным.

– Мне сообщила О’Конелл, моя коммеристка, что ты сегодня рано проснулась.

– Ох, – я замешкалась.

Мне подумалось, что слуги уже проснулись к тому времени, но кажется в словах герцогини звучали нотки неодобрения.

– Я лишь хотела поскорее начать этот день. Провести целый месяц в кровати – не мое любимое время препровождения, – солгала я.

– Ну ничего, – в разговор вклинилась Саммер, – сегодня мы не дадим тебе грустить. Сегодня к нам прибудет педагог бальных танцев.

– Педагог бальных танцев? У вас такие есть?

– О, да. Я попросила матушку взять несколько уроков, чтобы мы блеснули на балах. Ты хорошо танцуешь?

– Я, эм… – да уж, вопрос был очень даже к месту, учитывая то, что о нынешних танцах я знала ничего и это был один из вопросов, который лично меня волновал, – боюсь, что танцую я неладно, точнее не танцую совсем. Наверное, именно поэтому я все еще не замужем, – контекст шутки понятен, если знать, что Софи Волконская отказалась от семи предложений руки и сердца, потому и была сослана сюда. Я это узнала из рассказов герцогини Дорсет и письма «дедушки».

– О, – Саммер удивилась, – я думала это ты не согласилась на семь предложений… – а вот и контекст шутки.

– Саммер! – герцогиня тут же окликнула дочь.

– Возможно, – я знала, что облажалась с ответом, но решила исправить ситуацию легкими нотками сарказма, насколько я была способна в этой обстановке использовать сарказм, – больше бы кавалеров получили отказ от меня, если бы я умела танцевать.

Саммер залилась хохотом. Сибилл, герцогиня, укоризненно посмотрела на дочь, но улыбки сдержать не смогла.

* * *

Танцы не были сильной моей стороной, хотя я и любила включать музыку на всю квартиру, когда оставалась одна, и отплясывать что-нибудь. Больше же это было похоже на призыв дождя, чем на танец, но, стоит отметить, что почти все танцы в 21 веке выглядели подобным образом. А вот в 19 веке все было по-другому, и я знала об этом (зря что ли смотрела «Гордость и предубеждение» три раза). Но я также знала, что герцогиню это точно не впечатлит. Потому что танцы в 19 веке были неотъемлемой частью жизни аристократов, да и простого честно?го народа. Люди танцевали, потому что больше нечем было заняться по вечерам. А я, будучи несравнимым противником всяких вылазок по вечерам, не готова была пойти на такие жертвы, но никакого выхода из ситуации не появлялось.

Так что после полудня, ближе к часу дня, Саммер, Сибилл и я спустились в бальный зал, где нас уже ждали два молодых человека. Оба мужчины были средних лет, один чуть выше другого, но оба были гораздо выше дам, присутствующих в комнате. Мужчина повыше был моложе, на вид ему было лет 35. У него были ярко каштановые волосы. Почему ярко каштановые? Потому что его волосы так хорошо виднелись издалека, что по ошибке их можно было принять за рыжие, но при близком рассмотрение все же они казались темнее. Цвет глаз издалека заметить было трудно, но я почему-то предположила, что ему хорошо подойдет карий цвет глаз. Мужчина был одет в темно-синий фрак, на шее был завязан красный галстук.

«Красный? Серьезно?» – мне вдруг стало не по себе от такого дерзкого сочетания.

Его же товарищ (как посчитала я, они были товарищами) выбрал более нейтральные цвета для наряда: фрак его был темно-зеленого цвета, рубашка белая, хотя больше молочная, а галстук золотой.

– Я думала, Вы сказали, что придет один учитель? – спросила я достаточно озадачено. Я лишь надеялась, что все внимание будет приковано к Саммер, все же она дочь покойного герцога, ей важнее выглядеть подобающе в Свете.

– О, так и есть, – Саммер поклонилась мужчинам и один из них, тот что повыше, взял ее руку и медленно приложил к своим губам.

– Миледи, – лишь вымолвил тихо мужчина.

Саммер вся просияла, ей определенно нравилось внимание мужчин, особенно ТАКИХ мужчин, что были вполне себе ничего.