Белый Город

Также старательно юная кларонесса обошла под руководством Ларет-Ты все лавки с тканями и украшениями, испытывая неловкость перед выскакивающими навстречу торгашами, так желающими угодить жене знаменитого Ящерицы. Дурацкие платья её раздражали, духи, помады для губ и средства для окраски меха просто бесили приторными навязчивыми запахами.

Попытки липких и полупристойных приставаний, к смертельному ужасу Ларет-Ты, закончились очень быстро. Сочетание «девушка-воин» бесило представителей сильного пола и они хотели доказать, что она имеет право только на первую половину звания. Получив резаные раны по рукам, претенденты бросали свои кинжалы, перерубленные пополам дамасской сталью, и больше не показывались. Накупив побрякушек в подарок для родственников и подруг, Канчен-ка сочла свой долг выполненным и теперь просто гуляла по городу, собирая сзади толпу поклонников и любопытных.

А Мишка ударился в разгул. Открытый королём кредит, хоть и не давал живых денег, но распахивал двери в любые лавки и конторы, а уж аппетит начал приходить во время еды. Мастер нашел себе союзника, кузнеца, который просто глаз не мог оторвать от самоходной повозки, и готов был ехать, идти и ползти за ней хоть сейчас, со своей неплохо оборудованной мастерской и кучей подмастерьев.

Кларон завёл себе отдельную тетрадь, куда записывал, какие бригады мастеров должны прийти на работы в город, условия найма и прочие очень важные данные. По прямой каменной дороге уже отправились кучки мужиков строить мосты, трамбовать полотно, потянулись носильщики с инструментом, тяжёлыми деталями для кузницы, сырым железом и другими материалами.

Сразу стало видно, насколько нужна дорога и повозки. Медленный до тупости уклад жизни старого королевства вызывал чувства бессилия и злости. Только включившись в сферу хозяйственно-трудовых отношений, Мишка начал понимать, насколько неправильно расходуется черная рабочая сила, такая же дешевая, как тяга аргаков, но которую надо ещё кормить не травой, а мясом, и одевать, а к тому же ещё и жильём обеспечивать.

Он несколько вечеров беседовал с двумя учеными, один из которых был очень знаком по голосу, а его постоянное».. не может быть… это ненаучно», вызывало у всех троих дружный смех. Ученые притащили архитектора, и с ним Мишка просидел целую ночь, выуживая секреты планировки зданий и городов, которые тот не скрывал, а просто не умел выразить цифрами.

Ученые пришли в восторг от идеи создать школу для простоиритов, но ни один не мог подсказать, как наладить копирование книг, до сих пор считалось, что чтение – удел высших и для них не грех написать все знаки вручную. Но когда кларон попытался заказать сотню учебников, оказалось, что это не только очень дорого, но и некому делать во всей столице.

Отдельные писцы были только у нотариусов и в королевской канцелярии. Но, всё же, первый десяток просто сшитых, не переплетенных рукописных тетрадей, по наброскам мальчика Вланса, удалось сделать быстро, как раз к отъезду.

Весь город крутился под Мишкину дудку, как будильник, из которого вытащили анкер, тикающий механизм, и все колёсики стремятся обогнать друг друга, пока не кончится завод пружины.

И он кончился….

В обратную дорогу повозку нагрузили доверху, оставив только место для рулевого. Для того чтобы уложить лёгкие корзины, пришлось мастерить специальный помост, к которому барахло привязали веревками и теперь экипаж напоминал свисающими по бокам мешками перегруженного верблюда.

Поэтому дорога домой заняла гораздо больше времени. На некоторых подъёмах приходилось толкать грузы руками или даже пользоваться колдовством, но счастье возвращения не стало от этого меньше. Теперь, пользуясь «свободным» временем, Мишка спокойно и тщательно объяснял свои спутникам суть тех событий, которые остались им непонятными в городской сутолоке.

Он получил всё, что хотел. Одобрение всех своих планов. Полное разрешение привлекать любые силы для строительства, арендовать, нанимать, приказывать. Такого объёмного пакета полномочий не было ни у кого в государстве, просыпающемся от спячки.

Мишка вёз также в специальном фирменном футляре, с шелковым шнурком и смоляной печатью, копию хассанского указа о разрешении торговли на своих землях. Бесценную бумагу тайно передал ему Советник, чтобы дать попробовать научиться копировать и подделывать вражеские документы. Мало того, он дал также листы настоящей хассанской бумаги. А один из королевских писарей изобразил под Мишкину диктовку несколько фраз разных указов, которые оставалось только красиво перерисовать. Термин «написать» трудно было применять к тем, кто не понимал ни слова из начертанного.

Мастер вёз такую разнообразную коллекцию инструментов, что при одной мысли о ней на его лице начинала блуждать рассеянная блаженная улыбка. Сидя почти верхом на своём железе, он не чувствовал его твёрдости и не пожелал бы никакой оплаты, кроме вот этого богатства. Всю свою жизнь он занимался мелким ремонтом, оружия, замков, шпингалетов, и, иногда, ювелирных безделушек, и всё это за гроши.

Но крылья, самоходная повозка, фабрика колёс, сияли впереди как нечто невероятное и волшебное, и работы было столько, что жалкие мысли о боли в пояснице и надвигающейся старости, сами собой улетучились. Некогда стало о них думать!

Как добрый хозяин, он вспоминал и волновался, как там без него крутится мельница и действуют ли подъёмные шиберы на подземных ручьях, а от техники воспоминания переходили к неугомонным мальчишкам, рядом с которыми хочется думать только о молодости.

Канчен-Ка, наоборот, думала о стариках, всё еще пытающихся урезонить молодых и вернуть их в клан. Смешно! Ноги, не отягощенные рюкзаком, сами несли по ровной дороге, на которой не осталось ни ям, ни выступающих камней, и свободная от проблем голова то восхищалась своим любимым, то злилась на себя за то, что простые вещи она не смогла понять перед тем, как засыпать в подвалах.

Теперь, после разъяснений, оказалось, что ничего сложного, нужно было просто открыть глаза пошире. А если проложить дорогу в долине, то до Клана Огня можно доехать за день. Надо научиться рулить повозкой. Чего она раньше не додумалась? А ещё жалко Ларетт-Ту, хорошая девка, делать ей в городе нечего, но, вот, ведь, осталась! Видимо, родители уговорили…

А широкие глаза открывал Кузнец, неожиданно сорвавшийся от спокойной семейной жизни в городе, от дома и детей. Подмастерьев не пустили родители, но это пока, временно. Скоро у них вырастут крылышки и сами не усидят дома. А он посмотрит за это время, что к чему.

Всю дорогу потомственный работяга, пропахший запахом гари и железа, с любопытством привыкал к демократическим отношениям в маленькой группе. Он с трудом сдерживался, чтобы не брякнуться на колени каждый раз, когда к нему обращался кларон, настолько сильно сидели вбитые с детства в подсознание законы выживания в городе.

Никогда не ночевавший без постели, с ужасом представлял себе каменное ложе, несносных насекомых и леденящий ветер, которыми пугали друзья и жена перед уходом. Жадно разглядывал яркие и невероятно широкие горизонты пустых полей, на которых никто не жил и не пахал, ниточку холмов впереди и ленту серой дороги, по которой катились сильно потрёпанные колёса любимой повозки.

А мысли уже крутились вокруг первой проблемы. Наладить отливку наконечников для дротиков?! Что же он, глупее хассанов, что ли? Справится! Только зачем же кларон тянет его на свой пустырь? Если ему верить, так там сейчас ничего не построено, а для кузни нужен хотя бы сарай!

Округлая линия горизонта и яркие заходящие лучи Сияющего подсказывали: сделать карусель, в ней формочки, в одном месте наладить печку, маленькую, компактную, из неё заливать горячий металл, и, сразу, давай следующую форму, а первые пока остывают. В конце пути их достаёт мальчик-помощник, выколачивает заготовку и так по кругу. А другой мальчик в сторонке очищает облой, окалину. И места много не потребуется. Только как сделать компактную печку? Вот, был бы уголь…

– Заскучал, Кузнец?

– Да, нет, задумался…

– О том, как там, дома? Без тебя?

– Нет… Я им монет оставил, справятся. А вот, где бы достать черный камень?. Дротики отливать.

– А откуда ты про него знаешь?

– Опытные кузнецы показывали. Чёрные, твёрдые, а горят ярко и сами себя сжигают без костра… даже зола не остаётся…

– А где же они достали?

– Говорили, купить можно у купцов.

– Это для плавильни?

– Да. Иначе железо себя жечь начнёт, пойдёт в окалину.

– Так для дротиков, может и не страшно?

– Да как же? Она же хрупкая, окалина, порошком осыплется и всё!

– Понял. А я вот слышал, что можно лозу выжигать?

– Не знаю, не пробовал.

– Не грусти, Кузнец, придумаем что-нибудь! Скоро стемнеет уже, сейчас на ночлег встанем. Спал когда-нибудь на камнях?

– Нет, не приходилось…

– Не бойся, смотри, ещё и понравится, будешь от жены на ночь во двор бегать!

И действительно, в свете двух фонарей, набив живот тёплым мясом, так здорово выпрямиться на циновке внутри мехового кокона, вытянуть сильно занывшие с непривычки ноги, и думать, думать, не замечая, как мысли переходят в фантастические картины сна…

ХАССАНИЯ

(Мроган)

Жара! Достала, замучила, задолбала, доконала! Оглушила звенящей тишиной, заполненной сухим скрежетом кузнечиков. И зачем мы с отцом ездили на юг?! Ну, да, там, конечно – море! Но даже рядом с безбрежной водой так хотелось пить и много раз мы набирали мутную тёплую воду с белыми примесями, по каплям стекающую из береговых скал! Бережно собирали в пластиковые бутылки, сливая из нескольких в одну, пятилитровую, которую отец таскал в рюкзаке.

Нельзя думать о воде! Сейчас бы взлететь и – вперёд! Но повозка! Её жалко бросить, да и нельзя, весь план построен на этой колымаге. Хотя, почему так неуважительно? Бешеные деньги дают в Городе Богов за новую диковину на колёсах. И купец, который купил тележку по дешевке, очень горд сделкой, а уж халявные возчики для него, вообще дурни, сказали, в клане работы нет, что ж, пусть попытают счастья в Городе Богов, там таких болванов пруд пруди! Запряглись и тащат за кормёжку и полмонеты в день! И впрямь, дурни!

Сам дурак!.. Ты же не знаешь, купец, как ты нам удачно попался. Полгода мы чукчу ищем вот такого, недалёкого, чтобы защиту обеспечил, прикрытие и легенду. Сначала хотели уговорить забредающих куришей, но при первом же запахе тайны их глазки начинали юлить по сторонам, не в силах скрыть того, что продадут при первом же удобном случае. Настучат!..

А этот оказался из столицы! То, что и надо! Ухватился как клещ за «бракованную» арбу, у которой «ось с трещинкой», поэтому замотана защитой, висящей как большой кожаный колтун. И не знаешь ты, павлин столичный, что в этом невзрачном на вид чемодане есть и бумаги, и золото, и колдовские камни, и даже аптечка на всякий пожарный случай.

Восьмерик её обкатывали, чтобы пропылить, обтереть, уменьшить товарный вид, проверяли тайник на прочность, а потом тебе подсунули торговаться, когда начал пропивать честно заработанные деньги. А ты решил, что мудростью своей ухватил удачу за хвост? А про трещинку наврали.

Осталось только для подстраховки договориться с тобой о твоей же охране. При нападении мы по договору ещё и телохранители, зарабатываем монету за один бандитский труп. Только такая жадина как ты, несравненный, могла додуматься до такой нелепой глупости!.. Скуп ты, Арджах-Баш! Свою жизнь ценишь медной монетой! Зато теперь мы можем смело вступать в драку, ведь вся кровь при этом ложится на совесть хозяина. А вот его-то нам и надо сберечь всеми силами. До города!