Белые цветы Эйроланда. Хроника первая

– Так получилось. – пожала плечами герцогиня.

А Тоскунел тем временем, и в самом деле, вышел в сад. Покачиваясь, он прошел мимо шепчущейся парочки и плюхнулся на скамеечку в беседке, увитой плющом. Откинув голову, опершись затылком о столб, маркграф закрыл глаза. Он знал, что охранник рядом и бояться ему нечего. Даже если эта странная Лисса в чем-то и права, его телохранители были из специального королевского гарнизона, бойцы которого прославились еще во время третьей компании Аорея, и с тех пор были лучшими в королевстве. Они были стремительными, как стихия и безжалостными, как костлявая старуха с косой.

Маркграф почувствовал, что голову кружит, сознание уносится вверх по невидимой спирали. Это было чуточку неприятно, но, Тоскунел сразу понял, что в этом крылось какое-то особое наслаждение. Очарование свободой. Казалось, что душа воспарила, а тело осталось неподвижным. Можно было лететь куда угодно. Парень даже увидел самого себя: безвольного, уставшего, уснувшего.

И пришли мысли. «Вот те раз! – изумился маркграф. – С чего бы это? Ведь почти и не пил, разве что смешал напитки. Но ведь не могло же меня вот так мгновенно „выхлестнуть“. Чего доброго, и в самом деле, усну».

Где-то пиликал сверчок. «Знаю я тебя, музыкантишка! – усмехнулся про себя Тоскунел и почувствовал, что вернулся в тело, но голову, по-прежнему, кружило. – Серый ты тараканище, только скрипеть умеешь».

Вдруг раздался тихий шорох. «Влюбленные». – понял маркграф.

Нет, что-то в мире было не так. Тоскунел помнил, что напивался пару раз до путаницы в мозгах и бессвязных видений, но сейчас ощущения были другими. Во рту появился странный привкус, а в желудке начал скапливаться едва уловимый холодок. И вдруг парня окатила волна ужаса: «Яд! Он был подсыпан в вино!»

Тоскунел попытался встать, но не смог пошевелить и пальцем. Только в голове отчаянно пульсировали мысли, сбиваясь и ускользая.

Раздался тихий вскрик. Маркграф различил свист стрелы, холодное лязганье кинжалов и сухую возню.

«Черти! – взревел про себя Тоскунел. – Там напали на слабых, а я здесь прохлаждаюсь! Рыцарь, блин!»

И парень рывком встал на ноги, разлепил глаза, сделал шаг вперёд.

То, что маркграф увидел, вовсе его не обрадовало. Влюбленных здесь не было. Возможно, они вернулись в бальную залу, хотелось в это верить. Из столба беседки торчала, нет, не стрела, а неприметная черная игла. Тоскунел бы и не заметил её, если б она не оказалась так близко у глаз. А, шагах в десяти, сплетаясь, точно пара змей, пыхтели люди. Маркграф не мог различить, кто это были, но что-то подсказывало: один из них – его телохранитель.

Из распахнутых дверей, из льющегося света выпорхнула женская фигура. Но ни переполоха, ни паники не было. Просто какая-то, чересчур смелая, дама увидела драку, и кинулась разнимать забияк. Видимо, со стороны все казалось выяснением отношений на уровне: «ты меня уважаешь»?

Тоскунел хотел крикнуть, предупредить женщину об опасности, но ноги его подкосились. Маркграф неуклюже рухнул вниз. В последнее мгновение он уловил пение новой стрелы. Сознание еще работало и реагировало на окружающий мир, но топот возня, стоны – все мешалось, превращалось в бред.

В саду мелькнули тени. Телохранитель Тоскунела среагировал на движение, и кинжал, пущенный им в темноту, раскроил горло одному из нападавших. В то же мгновение двое других убийц прыгнули на охранника сзади, и завязалась борьба.

А в это время встревоженная Лисса, проходящая через залу, подмигнула танцующему мужу. Ихтис мгновенно, отпустив Нейтли шикарный комплимент, чуть ли не бегом вырвался в сад. Он успел вовремя.

Пока Лисса бежала к беседке, в которой мелькнула рухнувшая человеческая тень, Ихтис понял, где скрывается главная опасность. Чутьем ведуна он определил противника. Три прыжка, и мужчина в черном плаще оказался подмятым.

Игла, пущенная убийцей, из странной трубочки, торчащей изо рта, чиркнула Ихтиса по блестящему камзолу и застряла в переплетении золотых, заговоренных нитей. Она должна была коснуться тела в области солнечного сплетения, но враг не мог знать о маленьких хитростях ведуна.

Ихтис, на удивление, оказался не плохим бойцом. Первый же удар пришелся врагу в челюсть, лишил его пары коренных зубов и расщепил хитроумную «плевалку» с иглами. Этого оказалось достаточно, чтобы яд разлился по лицу убийцы. Стрелок захрипел, у него горлом хлынула темная кровь, а глаза мгновенно превратились в ледышки. Но кулаки все еще судорожно сжимались.

Ведун откинулся на спину, выдернул из одежды иглу, вытер кулак о траву и зашептал заклятие. Яд попал на его кожу, и теперь Ихтис чувствовал, как смерть берёт его за горло. Но не даром опальный маркграф столько лет учился искусству волшбы. Слова вспарывали воздух, превращались в пузыри, в которых кипели капли смолы. Ведун терял сознание. Он был мертв и жив одновременно. Сердце его остановилось, замерло, словно в удивлении: что делать?

Лисса закричала.

Телохранитель, пронзенный одновременно двумя кинжалами, мертвой хваткой сжал руки на шее одного из нападавших. Шейные позвонки врага хрустнули. Но второй убийца нанёс последний, роковой удар. И два трупа застыли у кустов.

У последнего наемника тоже были ядовитые иглы. И он бы даже плюнул ими в бегущую женщину, да времени не оставалось.

Он, этот последний в саду убийца, видел, как рухнул Тоскунел. Надо было, конечно, проверить, попали ли в него. Но, привлеченные криком, к месту происшествия уже стремились люди с факелами. Сад озарился светом.

Чертыхнувшись, последний наемник шмыгнул черной тенью и растворился во мгле.

Тоскунел открыл глаза и тупо уставился в потолок. Лепнина, в форме замысловатых цветов, заставляла мысли бродить по странным переулкам фантазий.

Стоп! Маркграф окончательно проснулся и вспомнил своё позорное опьянение. А как все замечательно складывалось: Гэлимадоэ оказалась очаровательной девушкой! Редко встретишь в Свете человека, открыто живущего чувствами. Это столь же необычно, как увидеть настоящего дракона. Со времен Аорея никто ничего и не слышал об этих огненно-дышащих рептилиях.

Тоскунел вздохнул и дернул за шнурок. Колокольчик дзынькнул. В спальню вошел Рэйкве.

– Сильно я вчера надрался? – спросил маркграф.

– Не то, чтобы очень. – уклонился от ответа старик.

– Да ладно, говори уж, как есть. – вздохнул парень. – Был какой-то скандал?

Рэйкве сдвинул на переносице косматые брови:

– Я служил вашему деду, вашему отцу и вам. И никогда не врал. Вы не были пьяны. Но вас, действительно привезли в чужой карете. Гости остались, да и как им откажешь в такой мелочи, если они спасли вашу жизнь.

– Т-а-а-ак… – протянул Тоскунел и приподнялся на локте. – Не тяни!

– Пусть Вам все очевидцы и расскажут.

– Нет, я хочу узнать все сейчас!

И тут потайная дверь со скрипом отворилась, и в проеме показался бледный, как смерть, Ихтис:

– Много будешь знать, быстро расстроишься.

– К-какого черта?! – как ужаленный подскочил парень. – Вы-то что здесь делаете?

– Вышел, понимаете ли, подышать свежим воздухом.

– Это имение рода Рутвингов! – взвился Тоскунел. – Я не знаю, каким образом вы проникли на бал, но сюда-то я никого не звал!

– А Лисса вам не намекнула? – удивился ведун.

Седовласый слуга незаметно юркнул в дверь. Ему не хотелось присутствовать при спорах сильных мира сего.

– Извольте объяснить! Я имею право требовать ответы на свои вопросы, я – маркграф! – претенциозно заявил парень.

– Я тоже. – пожал плечами ведун. – Эка невидаль. Об этом прекрасно знают и Лэйк, и Гэлимадоэ. Просто вы, юноша, оказались менее любознательным.

Тоскунел открыл было рот, но тут же заткнулся, не зная, что сказать.

– А пока нас оставили одних, скажу вам, молодой человек, что вы просто засранец, а не рыцарь. На вас было совершено покушение, а ведь Лисса предупреждала вас. Ну да, мы же крутые, у нас охрана! Кстати, благодаря вашим амбициям, телохранитель мертв. И, если б не наше вмешательство, погибли бы и вы. А Комиссия по Особо Тяжким Преступлениям даже не завела бы дела. Показания врачей и колдунов были бы однозначны: и вы, и ваш амбал вдруг, ни с того, ни с сего, померли от инфаркта. Правда, у этих дельцов что-то не сложилось: вашего телохранителя им, все же, пришлось зарезать, но при благоприятном стечении обстоятельств у них нашлось бы время, чтобы вынести труп и подбросить его на причал у любой забегаловки. Поди потом, докажи, что его не убили в пьяной драке. Эти ребята, охранники, такие благородные, вечно кидаются спасать женщин и детей.

– Постойте! – замахал руками Тоскунел. – Ничего не могу понять.

– Я предупреждал вас об опасности? – в лоб спросил ведун.

– Об абстрактной, дня через три. – согласился юноша.