Танкист

Прохор Ломакин не стал отвечать на этот вопрос, а крепко пожал руку майор и скрылся в лесу. Когда он появился у танка, то прямо-таки взбешенные столь долгим ожиданием его возвращения из разведки, а главное переживанием за его судьбу, Сергей Мышенков и Алексей Мальцев набросились на Прохора с укорами и упреками. Столь долгое время отсутствовать и ни единой весточки о том, где ты и когда вернешься, их обоих достали до живого! Тогда Прошка решился и предложил друзьям провести небольшую операцию, но предупредил их о том, что между ними больше не будет тайн и секретов.

В эту ночь КВ прошел маршрут от Пабайскаса до Гедрайчяйюса, около семидесяти километров.

2

Очередная ночь пребывания экипажа танка КВ в Литовской Советской Республике подходила к концу, рассвет уже золотил пока еще темные небеса. Солнце уже преодолевало терминатор, очень скоро оно должно было занять свое положенное место на небосклоне. Наступало утро очередного дня, 10-го июля 1941 года.

Прохор Ломакин сидел в своем командирском кресле, широко зевал в преддверии близкого сна. Через пять километров они, Прохор Ломакин, Алексей Мальцев и Сергей Мышенков – экипаж машины боевой, должны были остановить свой танк и пару часиков поспать. А до этого времени им втроем было бы желательно решить одну дилемму, которая так неожиданно встала перед ними. В перегонах по Литве из-за не очень-то высокой скорости танка, всего сорок километров в час, была использована вся солярка из четырех верхних бочек по триста литров каждая, которые были закреплены на корме танка. Оставались два основных топливных бака, общей емкостью в шестьсот литров. Этой солярки с лихвой хватило бы на то, чтобы пересечь, даже с боем, литовско-белорусскую границу. Но сразу же после этого они могли бы оказаться в опасном цейтноте. В Белоруссии некоторое время их могли бы преследовать немцы, так как в любом случае границу им придется пересекать с некоторым шумом.

В этом районе Литвы оказалось слишком много болот, озер и небольших рек. Эту ночь танк КВ из-за своего сорока пятитонного веса был вынужден придерживаться больших и накатанных дорог. Практически единственным местом безопасно переправиться в Белоруссию для него стал небольшой литовский городишко Пабраде, расположенный на шоссе Вильнюс – Швенченис, Только в этом волостном городке имелись железобетонные мосты, способные выдержать вес их тяжелого танка, через реки Дубинга и Жеймяна.

Мнение экипажа танка разошлось по следующему вопросу. Командир танка Прохор Ломакин предлагал, предварительно провести разведку этого городка, найти там заправку соляркой и во время прорыва через город и мосты, заправиться соляркой и уходить в Белоруссию. Принимая во внимание тот факт, что Пабраде совсем небольшой городок, всего около пяти тысяч жителей. Разведку проводить в вечернее время, а это означает, прорыв танка через этот городок переносится на сутки позже. Очевидный выигрыш этого варианта, в начале своего движения по Белоруссии КВ будет иметь солидный запас горючего и ему будут не страшны все другие неприятности.

Наводчик оружия Алексей Мальцев считал, что им бояться нечего и следует уже сегодня ночью порываться через город. Наша советская Белоруссия красноармейскому экипажу танка КВ всегда поможет. А вот еще дополнительные сутки провести во вражеском тылу у городка Пабраде весьма чревато. Если литовцы их обнаружат и сдадут немцам, то им прорываться придется днем, что может привести к тому, что немцы могут бросить на них штурмовую авиацию.

Прошка внимательно прислушался к своему ИскИну, но тот пока молчал, что означало, что в районе километра у танка не было ни одной живой души.

– Сергей, давай, съезжай с дороги, и танк загоняй в какой-либо кустарник. Хватит, и нам пора поспать немного. – Лениво подумал Прошка.

– Хорошо, Прохор! Сделаю, как ты приказываешь! Ну, а что мы все-таки решили насчет разведки или прорыва через этот городок?

– Сережа, не серди меня, – подал голос в мысленном диапазон Мальцев, – мы с Прохором уже высказались по этому поводу. Это ты все своим хвостом вертишь, и так хорошо, и так тоже хорошо! Прими решение и нам доложись до отхода ко сну. Нам же всем троим, спокойнее спать будет.

Операция над мозгами своих товарищей, проделанная Прошкой в Пабайскасе принесла великолепные плоды и отличный результат. Не смотря на расстояние, все трое теперь хорошо слышали друг друга. Теперь им совершенно не требовалось переговорное танковое устройство, которое они за ненадобностью отключили. Одним словом, все трое были более чем удовлетворены результатами этой операции, которая выражалась тем, что Прошка кончиками своих пальцев коснулся их висков. Вот и сейчас все трое уже знали о том, что в конечном итоге пройдет Прошкин вариант прорыва. В самую последнюю минуту перед сном механик-водитель Мышенков сообщит о своем решении в пользу варианта командира. Но это так приятно со своими друзьями вместе поломать головы над решением серьезной проблемы.

Прошка по своему характеру был жаворонком, любил просыпаться рано и, несколько минут понежившись на кровати, бежать рано поутру искупаться в речке. Вот и сегодня он снова проснулся в пять часов вечера, оба друга его еще сладко посапывали. Мышенков любил поспать, растянувшись вдоль левой стороны башни, где по новой компоновке находилось место заряжающего орудия. Но так, как такового у них не было, то это место было всегда свободно. А Прошку, как только он открыл глаза, потянуло на речку, смыть себя повседневный пот и дорожную пыль. Четыре дня они уже провели в танке и неделю не мылись после последнего душа в раздевалке танковых ремонтных мастерских учебного центра.

Выйдя из танка, он сделал комплекс утренних упражнений и решил немного пробежаться, не выходя за радиус действия сторожевой системы ИскИна. Прошка ухмыльнулся, когда вспомнил, как были поражены Сергей и Алексей, узнав о существовании компьютера, транзистора, ИскИна и сторожевой системы. Теперь по ночам, когда траки танка наматывали километр за километром дорог, все трое слушали американские блюзы, выпуски Совинформбюро и аргентинское танго. В такие минуты им не верилось, что на другой стороне их планеты люди не воюют друг с другом, а наслаждаются жизнью и рожают детей.

Бежать кросс Прошка решил по кругу, долгое время препровождение в танке давало себя знать. Мускулы ног становились слабоватыми, и кросс был лучшим лекарством для их излечения. Он уже заканчивал свой круг бега, когда впереди показалась река. Но река оказалась за пределами зоны безопасности, к тому же Прошка не взял с собой никакого оружия. Поэтому он уже решил возвращаться к танку, когда услышал два голоса, беседующих на немецком языке. Прикрываясь кустами, Прохор подполз к месту, откуда слышались голоса, рукой тихо отклонил ветвь кустарника в сторону и всмотрелся в открывшуюся картину. Одновременно с этим Прошка мысленно связался с Мальцевым, рассказал ему, где он находится и попросил пока за него не беспокоиться.

На противоположном берегу два молодых немецких парнях загорали и купались на противоположном берегу то ли реки Жеймяны, то ли реки Дубинги. Они расстелили большой кусок брезента на берегу, побросали на него много полотенец и загорали, лежа на этих полотенцах. Прислоненным к дереву стоял мотоцикл, на котором они подъехали на берег, на сиденьях которого была аккуратно сложена немецкая форма.

Парни пили шнапс прямо из бутылки и жаловались на свою несчастную судьбу. Оказывается, сегодня в городе они познакомились с двумя литовскими девушками и с ними договорились о том, что в субботу вместе отправятся позагорать на берег реки. Но вот прошли все мыслимые и немыслимые сроки, а девчонки так и не появились. Видимо, родители их не пустили! Эти немецкие парни настолько расстроились этим обстоятельством, что заливали свое горе немецкой водкой. Причем, эта бутылка не была первой и не второй, две пустые бутылки валялись у самого среза воды. Да и голоса парней были далеко не трезвыми.

Тогда Прошка решил попробовать, на каком расстоянии он может эффективно оперировать своими мыслями. Он попытался виртуально преодолеть реальную водную преграду и своей мыслью коснулся головного мозга одного из парней, Причем, он оказался таким неопытным в этом предприятии, что не мог решить и определить, головного мозга которого из парней ему удалось коснуться.

Довольно таки легко он прошелся по чужому сознанию, на каком-то этапе этого соприкосновения с чужим сознанием в его мозг полилась информация, хранимая другим мозгом. Эта была вся информация о человеке, его рождение и детство, учеба в школе и конфликты с родителями, армия и служба в ней. Поток этой информации был готов забить весь остававшийся свободным объем информации в головном мозгу Прошки. Каким-то чудом ему удалось прекратить этот поток бессмысленной и совершенно ненужной ему информации. Он машинально заявил, что его интересует сам городок Пабраде и если в нем танковая заправка соляркой. Неизвестный и неузнаваемый голос ему ответил, что в этом вшивом литовском городке танковой заправки нет и быть не могло. Но имеется большая база с горюче смазочными материалами, где хранятся большие запасы довоенной солярки. Тут же в его сознании возникла схема Пабраде со всеми улицами и переулками, на Малиновой улице замигала красная и точка и начали демонстрироваться кадры подъезда к этой базе.

В этот момент Прошке удалось связаться с ИскИном, чтобы тот скопировал всю эту получаемую им картину изображения.

Перед выходом из чужого сознания, чисто из вежливости Прохор поинтересовался, а не мог ли незнакомец показать ему городские мосты и с птичьего полета. Тут в Прошкином сознании возникла панорама сверху всего городка Пабраде. Затем что-то мигнуло, связь в мысленном диапазоне прекратилась. Тело одного из немцев выгнулось дугой и начало странно изгибаться, словно с ним случился эпилептический припадок. Он слетел с полотенец и упал в воду.

Прошка не стал дальше наблюдать за тем, что же будет происходить с этим несчастным немцем, которого обманули литовские девушки. Он поднялся на ноги и рысцой потрусил к товарищам, в связи с изменившимися обстоятельствами им можно сегодня вечером порываться в Белоруссию.

Когда он подбежал к танку, то два его друга уже обсуждали изменившиеся обстоятельства. Но даже такой великий спорщик и нигилист, как Алексей Мальцев, не видел ничего плохого в том, чтобы уже сегодня вечером прорывался через Пабраде. Оба дико удивились неожиданному приказу Прохора, заводить двигатель танка и идти на прорыв границы.

3

В те времена Пабраде или Подбродзье ничем не отличалось от любого большого литовского села, которое постепенно перерастало в небольшой провинциальный грязный литовский городишко. Что касается Пабраде, то оно, возможно, навсегда бы осталось ничем не примечательным селом, если бы не строительство железной дороги Санкт-Петербург – Динабург – Вильно – Варшава в 60-х годах прошлого века. Железная дорога принесла жизнь и экономическое развитие в эту глухую литовско-польскую провинцию.

Пыльные и в большинстве случаев не мощеные литовские дороги все-таки не были такими ухабистыми и развороченными, как в Белоруссии и России. Поэтому КВ катил по Малиновой улице и мало кто из литовцев обращал на него внимания. Да и прохожих в этом селе-городке было совсем мало, одна только детвора возилась во дворах, а их родители находились в доме. Отдельные же прохожие, литовские крестьяне мало обращали внимания на этот движущийся по своим делам танк. Сегодня танки это дело немцев, а с ними, не смотря на то, что они освободители Литвы, лучше не иметь никакого дела.

Прошка пролез через горловину своего командирского люка и сидел на башне со шлемофоном на голове. Он внимательно посматривал по сторонам, опасался, как бы им ни пропустить этой базы с горюче-смазочными материалами. Вот показался и знакомый поворот налево, Сергей Мышенков вовремя повернул и танк вскоре уперся в какие железные ворота. КВ замер у ворот, а Прошка, уже стоя на броне танка, пытался посмотреть через ворота, чтобы найти хоть одну живую душу, которая могла бы отпереть эти ворота. Ему очень не хотелось поднимать шума, корпусом танка протаранив.

– Чего, господа немцы, желают получить на базе в такое нерабочее время? Господин директор дома и у него все ключи от базы.

Вдруг послышался голос человека, говоривший на смеси литовского и немецкого языка. Прошка посмотрел через плечо и увидел литовца среднего возраста и средней комплекции. Ему почему-то особенно бросилось в глаза, мокрые и прилизанные волосы на голове этого литовца.

– А ты, кто ты такой?

Спросил Прошка, направляясь к литовцу и только сейчас вспоминая, что у него нет никакого оружия. Эта чертова беспечность, и вера в то, что за броней этого танка тебе ничего не угрожает, когда-нибудь доведет до не хорошего!

– Господа немцы, а вы… – ведь пане красноармейцы?!

С глубоким ужасом в голосе и страшной гримасой на лице воскликнул литовец, повернулся к Прошке лицом, и собрался уже совсем бежать встретивший их литовец. С большим трудом Прошке удалось в несколько прыжков его догнать и схватить за шиворот. Он тут же проник в сознание этого литовца и вся картина тут же выяснилась. Перед ними был литовский полицейский, который в будние дни сидел в сторожевой будке и охранял базу. В кармане его субботнего пиджачка, полицейский вышел из дома, чтобы немного прогуляться перед ужином и ночным сном.

С танка соскочил Алексей Мальцев, он из-за постоянно действующего обмена мыслями между ними троими был полностью всего происходящего. Алешка подошел к литовцу, залез к нему в карман и достал ключ от замка ворот базы.

База горюче-смазочных материалов была забита бензином, керосином и соляркой. Бочки были аккуратнейшим образом рассортированы по литражу и содержимому и расставлены по разным местам.

Прошка с трудом нашел веревку и ее крепко привязал полицейского к одному из столбов, а затем занялся поиском солярки. Но искать особо не пришлось, вскоре он и Мальцев стояли у большого количества бочек с соляркой и задумчиво чесали свои затылки. Близок локоток, как говорится, а вот как его укусить, если все двухсотлитровые бочки стояли на земле, а их нужно было поднять почти на полуметровую высоту. Слава богу, что Мальцев оказался более догадливым, чем Прохор, и интереса ради проверил еще не разгруженный автомобильный прицеп, стоявший неподалеку. Прицеп оказался загружен восемью бочками чистейшей советской солярки.

Но и Прошка тоже оказался не дурак, он попросил Мышенкова развернуть танк и кормой его подать к погрузочному столу. Взобрался на моторное отделение танка, там он открепил и сбросил на землю четыре пустых бочки, а на их место закатил четыре полных бочки и подключил их к топливной системе питания. Затем Сергей Мышенков свой танк развернул так, чтобы Прошка с Алексеем прицеп с бочками намертво прикрепил к буксирным крюкам танка. Затем экипаж танка в полном составе снова обошел весь склад-базу, в этот момент у парней в голове билась одна мысль о том, как эту «драгоценность» можно было бы оставлять в руках врага?! С помощью ветоши и бензина они в нескольких местах базы соорудили зажигательные фугасы и неторопливо отправились к танку, двигатель которого продолжал работать на холостом ходу.

– А что будем делать с этим литовским полицейским?

Вдруг поинтересовался Мальцев, все трое мгновенно над этим задумались, на секунду представив себе, как может гореть в огне живой человек. Поежившийся плечами Алексей Мальцев предложил:

– А может быть, мы лучше его отпустим! Что он нам может сделать, мы ведь на тяжелом танке!

В молчании друзей, почувствовав, одобрение своим мыслям, Андрей направился к литовцу и перерезал веревку, который он был связан.

– Уходи! – Словами произнес Мальцев. – И больше нам не попадайся!

Полицейский стремглав сорвался с места и побежал к раскрытым настежь воротам базы. Остановился, повернулся лицом к парням в красноармейской форме и так, чтобы они слышали, сказал:

– Ненавижу,… отомщу! Всю жизнь буду мстить! – И вскрылся за воротами.

Недоуменно пожав плечами, всякое в жизни случается, Мышенков и Мальцев полезли в люки занимать свои места. А Прошка помчался спичками поджигать подготовленные фугасы. Парни с этими фугасами немного не рассчитали, огонь, вспыхнувший на базе, оказался настолько силен, что едва не сожрал их прицеп с бочками солярки. Вернувшись на Малиновую улицу, КВ повернул налево и неторопливо отправился к Вильнюсской лице этого городка, а позади танка разгорался пожар на базе горюче-смазочных материалов.

Прошка снова сидел на башне и следил за улицей, по которой катил их танк. До выезда на Вильнюсскую улицу оставалось метров триста, когда с этой улицу га Малиновую улицу повернулся немецких разъезд из трех мотоциклов с колясками и пулеметами в колясках. Алексей Мальцев мгновенно оценил обстановку и длинной очередью из танкового пулемета прошелся по мотоциклистам. Экипаж первого мотоцикла сразу же погиб, а мотоцикл докатился до забора и там остановился. Второй мотоцикл как-то сразу вспыхнул ярким пламенем, видимо, пуля попала в топливный бак, и загорелся бензин. Рулевой этого мотоцикла успел соскочить с сиденья и убежать, а пулеметчик поник головой и не шевелился, когда пламя начало лизать его лицо. Третий же мотоциклист проявил чудеса вождения, он сумел развернуться и снова скрыться за поворотом вильнюсской улицы.

Встречный бой вылился в одну пулеметную очередь, которая, по всей очевидности, была услышана всеми жителями Пабраде. Улицы и дворы в мгновения ока опустели.

КВ дошел до поворота на Вильнюсскую улицу и, объезжая стороной горящий мотоцикл, повернул налево. Так же неторопливо, со скоростью, примерно, тридцать пять километров, танк почапал по направлению моста через реку Жеймяны. Через двадцать минут его движения, сзади танка и по его сторонам замелькали какие-то кавалеристы, которые прямо из седел стреляли по танку. А один такой парень умудрился и даже из ручного пулемета стрелять по КВ.

Присмотревшись, Прошка, который из-за этого обстрела был вынужден спрыгнуть в башню танка, увидел, что это были конные литовские полицейские. Он нагнулся, чтобы вытащить старый и добрый МГ34 и несколькими короткими очередями охладил пыл этих молодцов. Некоторое время продолжалось это непонятное преследование конными полицейскими советского тяжелого танка. Но вот впереди по Вильнюсской улице показалась баррикада, сооружавшие ее, видимо, местные литовцы начали разбегаться. КВ миновал эту баррикаду и повернул направо по направлению моста.