Танкист

В свое время дед Денис их здорово выругал за то, что они не удосужились собирать оружия врага после проведенных боев. По тому, когда стал вопрос о создании партизанского отряда, то оказалось, что оружия для него нет. Вот и пришлось им своему другу Алексею Мальцеву оставлять его же пулемет МГ34.

Поэтому, проехав бойню, Прошка приказал Мышенкову остановить танк, выбрался из танка и, спрыгнув на землю, отправился собирать оружие. Но в этой раз место стычки превратилось, в черт знает, что, это была настоящая мешанина из трупов, крови и огня, жарко пылали оба грузовика. Ему удалось из грязи вытащить пять винтовок СВТ38, один ручной пулемет ПД и, что его особенно обрадовало, три пистолета «Парабеллум» в кобурах. Прошка нагнулся, чтобы с земли поднять еще пару шмайсеров, как на него неожиданно сзади кто-то навалился, прижал к земле и чем-то очень тяжелым ударил по его голове.

Нападение оказалось настолько неожиданным, да еще со стороны спины, что Прошка не успел оказать сопротивление. Он едва-едва перенес этот удар по голове и не потерял сознание, но у него отчаянно закружилась голова. Но парень сумел-таки вспомнить о том, что до нападения у него в руках было три пистолета. С громадным трудом Прошка расстегнул кобуру одного из них, достал пистолет. И, извернувшись всем телом, вывернул руку с пистолетом себе за спину. Он не знал о том, стоит ли тот или не стоит на предохранителе, а просто нажал курок парабеллума. Последовал негромкий щелчок выстрела, сильно приглушенный двумя телами. Человек на его спине сильно дернулся, а Прошка он жал и жал на курок парабеллума, пока не опустела обойма.

Он не помнил, как выполз из-под трупа, как долго стоял над человеком, который чуть-чуть его не убил. Затем отошел в сторону и долго, натужно блевал в кустах, опорожняя желудок.

Серега Мышенков не задавал лишних вопросов, он хорошо прочувствовал все то, что только что произошло с Прошкой. А Михаил все это время вызывал по ПТУ Ломакина и интересовался, что происходят и почему они так долго стоят на месте?! В конце концов, Серега прикрикнул на салагу, посоветовав ему заткнуть варежку, а тем временем мысленно поинтересовался у Прохора:

– Прош, кто это?

Прошка подошел к трупа и сапогом перевернул его на спину, чтобы тут снова убежать в кусты блевать и плакать. Оказывается, Прошка убил женщину и, наверное, не просто женщину, а самую красивую женщину на свете, голубоглазую блондинку с мелкими и очень красивыми чертами лица. Только на этой голубоглазой блондинке был маскхалат, а под ним мундир роттенфюрера СС[12 - Роттенфюрер (нем. Rottenf?hrer, начальник отряда) – звание в СС и СА, которое существовало с 1932 по 1945 год. Роттенфюрер в войсках СС соответствовал по званию обер-ефрейтору в вермахте.]. Неизвестно по какой причине, эта женщина не стреляла в красноармейца, а била его по голове своей саперной лопатой. В самый последний момент саперная лопатка повернулась в женской руке, и удар пришелся не ребром лопаты по голове, что было бы смертельно для Прошки, а плоскостью. Отблевавшись и вытерев платком лицо, Прошка вернулся обратно на место, собрал оружие и потянулся к танку. Михаил выскочил из танка и хотел помочь командиру перетащить собранное оружие в танк, но Прошка пальцем ткнул в сторону прицепа.

Вскоре КВ весело пылил по родной белорусской дороге, где был ухаб на ухабе и рытвина на рытвине. Эта дорога еще не знала и еще не очень скоро познает, что же это такой быть мощенной или асфальтированной. Всю дорогу до Молодечно Прошка провел в полусознании, он то ли спал, то ли был в обмороке. Вскоре они остановились в запланированном месте. У семейства Кувалдиных в Молодечно проживали родственники. Раньше Прошка планировал вместе с Мишкой посетить этих кувалдинских родственников, чтобы у них получить информацию о том, что происходит в Минске и где сейчас РККА ведет бои с немцами.

Но сегодня состояние его здоровья после удара по голове саперной лопаткой резко ухудшилось и оставляло желать лучшего, поэтому он отправил Мишку в Молодечно в одиночестве. Но перед этим кончиками пальцев коснулся его висков, теперь он знал все то, что происходит с молодым Кувалдиным.

Мишка шагал по лесной дороге, в начале войны немцы еще позволяли людям передвигаться по лесным дорогам, и осторожно осматривался по сторонам. Прошка же лежал на прогревшейся за день под солнцем танковой броне и пытался заснуть, чтобы во сне попытаться поправить свое здоровье. Но только он закрывал глаза, как на него наваливалась какая-то тяжесть, которая своим весом не давала ему заснуть. Но после того, как Прошка увидел лицо той красивой эсэссовки, в его душе поселился ранее не известный ему страх, он никак не хотел этого признавать, но это был страх перед своим же будущем.

Прохор Ломакин не мог об этом знать, но именно в эти минуты некий полковник Обермайер, комендант главной полевой комендатуры Молодечно, читал и перечитывал письменный рапорт какого-то Пурицевича, командира полиции деревни Вишнева. Этот белорусский полицейский начальник сообщал о том, что в километре от его деревни произошел бой латышских полицейских капитана Паулиня с какой-то бродячей красноармейской частью. Дале в полицейском рапорте приводились данные по обследованию места боя, в котором тот с великим удовольствием описывал позы убитых и сгоревших тел латышских стрелков. Полковник Обермайер вообще-то мог не обращать внимания на эту писанину, но две вещи заставляли его вновь и вновь всматриваться в почерк этого неграмотного, по всей очевидности, человека. Первое, в какой-то момент этот полицай в своем рапорте вдруг заявил о том, что латыши были атакованы русским танком. Эта надо же было так нажраться самогона, чтобы писать о танке! И второе, более серьезно среди убитых обнаружен труп роттенфюрера СС Кристы фон Рунге. А это уже гораздо хуже!

Криста фон Рунге была женой майора Курта фон Рунге, официального представителя Абвера в группе армий «Центр» генерала-фельдмаршала Федора фон Бока. Какого-черта эта женщина, да и к тому же эсэссовка, делала в карательном отряде капитана Паулиня, полковнику Обермайеру было совершенно не понятно, но это было и не его дело заниматься такими вопросами. Сейчас он должен проинформировать Минск или штаб группы армий «Центр», где служит муж погибшей женщины, о произошедшем инциденте.

Глава 7

1

Родственников не оказалось дома, ворота и калитка во двор были заперты, чтобы не привлекать внимания посторонних, Михаил Кувалдин решил пару часиков пошляться по улицам Молодечно в ожидании их возвращения. Следует сказать, что этот деревенский парень сейчас чувствовал себя несколько неуверенно в таком большом по его понятиям городе, как Молодечно. До этого время Михаил еще ни разу не покидал своего Комарова, где знал в лицо каждого деревенского жителя. А сейчас в таком большом городе ему не были знакомы ни один встречный мужик или баба, хотя парень все время порывался сорвать кепку с головы и здороваться с каждым встречным человеком или женщиной.

Но еще больше его смущало, он к этому оказался просто не готов, большое количество немецких солдат и офицеров на улицах этого города. Михаилу вообще пока еще не пришлось встречаться с немцами. Радио в Комарово не было, а радиоприемников никогда и в помине не существовало, поэтому жители деревушки информацию о войне получали опосредственно. Председатель колхоза был постоянно пьян и ничем, кроме водки и самогона, не интересовался, поэтому деревня жила тем, что где-то, чего-то и от кого-то слышал. Сейчас же своими глазами Мишка видел вылизанных и вычищенных немецких солдат, которые шли по улицам города, добродушно улыбаясь и по-дружески приветствуя отдельных жителей города. У него не умещалось в голове, как же это так оказалось, что немцы бьют такую большую страну, как его Советский Союз.

Не смотря на постоянную мысленную поддержку друзей, Прохора Владимировича и Сергея Мышенкова, с каждой минутой пребывания на улице Молодечно, Михаил Кувалдин чувствовал все более неуютно. Поэтому он, увидев, работающий кинотеатр с афишей о показе «Василисы Прекрасной», решил его посмотреть, чтобы убить время. У него в кармане оказались советские рубли, на который он купил билет и прошел в фойе кинотеатра, где была совершенно мирная и советская атмосфера. Если бы не присутствие немецких солдат и пары пьяных белорусских полицаев, то можно было бы подумать, что ты вернулся в недавнее прошлое. Но перед началом фильма показали «не новости дня», а первый немецкий информационный выпуск «Германия в войне», который до глубины души поразил Мишку Кувалдина.

– Да, – после просмотра выпуска мысленно пробормотал Серега Мышенков, – сильны фрицы оказались, что нашу Красную Армию так давят на фронте. Одних только танков тьма тьмущая. Надо нам быстрее к нашим пробиваться, и своим КВ им помогать.

– Ты, Мишка, смотри, да не засматривайся этой пропагандой. Мы тоже перед войной немало таких военных выпусков показывали. – Тонко подметил Прошка.

Весь сеанс Мишка просидел и практически не смотрел на экран. Оказалось, что для него было очень трудно внутренне переключиться на то, чтобы смотреть веселый фильм сказку советских времен, когда в зале с тобой ряжом находятся немецкие солдаты, оккупировавшие его Белоруссию. Одним словом, Мишка покинул кинотеатр совершенно расстроенным, а когда снова добрел до родственников, то вдруг оказалось, что они не очень-то рады видеть племянника из глухомани. Мишка и так и эдак подходил к ним с расспросами, а родная тетка крепко держала язык за зубами и не отвечала ни на один его вопрос. В конце концов, парень не выдержал нервного напряжения, вскочил на ноги и начал собираться в обратную дорогу. Уже во дворе дома его догнал муж тетки, Василий Кузьмич, который работал сцепщиком вагонов на железной дороге и, полуобняв парня за плечи, предложил ему зайти в рюмочную переговорить.

В рюмочной Василий Кузьмич купил стограммовую стопку водки и бутерброд с килькой в томате. Бутерброд предложил голодному племяшу, а себе оставил стопку водки, и начал разговор:

– Ты, Мишка, на тетку Аглаю не серчай! В расстроенных чувствах мы сейчас находимся. Сколько лет растили Ваньку, а он таким полным балбесом оказался, каких свет не видел. Немцы только-только объявили регистрацию белорусских парней, желающих получить рабочую квалификацию и уехать на работу в Германию. Так, наш сын первым записался в желающие, а теперь только и говорит о своем предстоящем отъезде в Германию, где он обязательно в человека выбьется. Мы его с Аглаей уговаривали не делать глупости, а он все свое гнет. Поеду, да и только. Хочу, настоящим человеком стать и немцы ему в этом обязательно помогут. Вторые сутки не приходит домой даже спать, с полицаями где-то познакомился, теперь он у них в казарме днюет и ночует, отца и мать совсем забыл!

– Да, Мишка, попытал ты в проблему! Ничем не сможешь помочь своим родичам! А ты же все же попытайся и поспрошай, какой важный поезд в сегодня или завтра ожидается? – Посоветовал Прошка.

Они просидели в рюмочной чуть более часа. Василий Кузьмич на счет важных поездов особо не был информирован, он ведь простым сцепщиком товарных вагонов работал. Но, почувствовав, что Мишка очень интересуется этим вопросов, ему сказал следующее:

– Миш, тут у нас слух пошел, что в лесах под Молодечно партизаны появились. Так, ты своим партизан скажи, что лучше всего вдребезги расшибить надо поезд Варшава – Минск. Этим поездом много больших немецких военных и гражданских шишек ездит.

Василий Кузьмич назвал точное время прохождения этого поезда через железнодорожную станцию Молодечно. После этого немного пообнимались на улице города, а затем Василий Кузьмич отправился на работу, на станцию, а Мишка в лес к друзьям. Прошке пришлось немного повозиться, чтобы произвести расчеты по времени, а также на карте по рельефу найти наиболее удобное место для того, чтобы из танкового орудия расстрелять поезд, следовавший по маршруту Варшава – Минск.

Как только появился Мишка, то Мышенков тут же завел танк, и они начали выдвигаться к месту засады. Позже Прошка сам удивился тому, как ему это удалось среди белорусских низин и болот найти такую удивительно хорошо приспособленную к танковой засаде местность. В восьмистах метрах от железной дороги проходила проселочная дорога, двигаясь по которой можно было бы обстрелять или расстрелять вагоны состава. И не останавливая КВ, сразу же уходить от возможной погони.

Поезд Варшава – Минск появился минута в минуту по графику!

Но к великому сожалению, поезд двигался не на высокой скорости, а почему-то едва-едва плелся по рельсам железнодорожной насыпи. Расстроенный своей поездкой в город Михаил Кувалдин снова продемонстрировал свои снайперские способности. Первым же 76 мм снарядом он свалил паровоз с насыпи, причем, паровоз не взорвался, а окутался белым паром и медленно повалился на бок с насыпи. В этом падении паровоз за собой утянул передние два вагона, а все остальные вагоны состава остались на рельсах, на ходу.

Вот, что значит поспешность в работе?! Идти на задание без должной разведки, подумал Прошка. Надо было бы посмотреть, с какой скоростью движется этот поезд в данном месте, и только после такой разведки принимать решение об организации засады. Сейчас же им ничего не оставалось делать, как бить немцев! Поэтому Прошка мысленно приказал Мишке Кувалдину, дать пять фугасных выстрелов по оставшимся стоять на колесах вагонам поезда.

Михаил постарался, он не спеша, с толком и расстановкой произвел пять выстрелов. Загорелись два вагона в начале и в конце состава. Если до этого поезд молчал, слышалось одно только громкое шипение пара, вырывающееся из разбитого снарядом парового котла. То, после этих пяти снарядов послышались крики и вопли травмированных, раненых пассажиров поезда, и даже какая-то ответная пистолетно-винтовочная стрельба. Совершенно расстроенный Михаил выпустил до пяти очередей из танкового пулемета по вагонам поезда, но в этот момент дорога, пролегавшая вдоль железнодорожной насыпи, сделала поворот вправо, КВ был-таки вынужден прекратить обстрел поезда Варшава – Минск.

Вернувшись на свою прежнюю стоянку в лесном массиве, расположенном от Молодечно в десяти километрах. Экипаж танка решил немного, часиков три-четыре поспать, и лишь после этого трогаться с места по направлению Борисово. Если тогда можно было Прохора Ломакина спросить о том, почему он принял такое половинчатое решение, то парень не мог бы этого объяснить.

Поэтому ни Прохор, ни другие члены экипажа не видели, не слышали, как к месту нападения на поезд экспресс Варшава – Минск начали подтягиваться эсэсовские охранные части и зондеркоманды. Они плотным кольцом окружили это место, вперед вышли пожарные, санитарные бригады и ремонтно-восстановительные бригады. Медики начали оказывать медицинскую помощь пострадавшим, раненым, травмированным и обожженным людям, как в военной форме, так и в гражданской одежде. Пожарные почти мгновенно потушили горевшие вагона, а ремонтно-восстановительная бригада снова поставила на рельсы разбитый паровоз, а два сошедшие с рельс вагона отбросили в сторону.

Уже через час экспресс Варшава – Минск был снова готов к движению на Минск, впереди стоял тандем из двух тягачей паровозов, готовый утащить остатки состава в Минск. Но офицер СС из Управления начальника полиции безопасности и СД по Беларуси, который командовал этой операцией, не спешил с отдачей приказа о начале движения состава. Он ожидал результатов расследования, которое проводили нескольких криминалистов из его Управления. Этот офицер, оберштурмбанфюрер СС[13 - Подполковник.] Михель Циннер, был просто ошеломлен и некоторое время даже не знал, как ему поступить в сложившейся ситуации, когда ему доложили о том, что этим экспрессом следовал обергруппенфюрер СС[14 - Генерал по роду войск.] Эрих фон дем Бах-Зелевски, начальник СС и полиции по тылу группировки «Центр» в России и Беларуси. Оберштурмбанфюрер Циннер бросился к группе офицеров, окружавших фон дем Бах-Зелевски, и ему доложил об обстановки.

– Господин оберштурмбанфюрер, а вы прояснили ситуацию и выяснили, кто же именно осуществил такое дерзкое нападение на наш поезд? Мне кажется, что слышал стрельбу и вспышки выстрелов из танковой пушки.

Поинтересовался обергруппенфюрер СС Бах-Зелевски.

– Господин, обергруппенфюрер, в настоящий момент криминалисты из Управления начальника полиции безопасности и СД по Беларуси проводят расследование по этому поводу. С минуты на минуту они должны мне сообщить о результатах своего расследования, и тогда экспресс продолжит путь до Минска. Но, если вы желаете, то я могу организовать эскорт для вашего сопровождения.

– Не надо, оберштурмбанфюрер! Я, пожалуй, подожду доклада ваших специалистов. Жаль только, что это ваши специалисты, а не гестапо.

– Но гестапо запрещено работать вне пределов Германии, господин обергруппенфюрер…

– Да, знаю я об этом! Хотел пошутить, но, видимо, получилось несколько неудачно!

2

В три часа утра Сергей Мышенков тронул КВ с места, и снова под гусеницами танка покатилась пыльная белорусская дорога. Но с утра этой пыли не было, пока экипаж спал, прошел сильный июльский дождь, и прямо-таки подмыл эти дороги. Некоторые из них превратил в сплошную лужу и в темноте ночи выглядели совершенно непроезжими. Но Сережка Мышенков только жал на педали и работал рычагами управления трансмиссиями тяг, а КВ, гордо неся свою башню головушку, спокойно проходил, казалось бы, самые непроезжие лужи. Так спокойно прошел практически весь день и уже к его завершению, когда экипаж КВ с радостью ожидал приближение очередного бивака и ужина, они снова натолкнулись на немцев.

В районе города Логойск они внезапно столкнулись с колонной из четырех крытых тентов грузовиков «Бюссинг», двух танков Т– 2 и двух бронетранспортеров Sd Kfz 251. Грузовики, кузова которых были забиты эсэсовцами, буксовали в грязи одной громадной лужи. В этой лужи их разбросало таким образом, что они своими корпусами полностью перекрыли дорогу. Два бронетранспортера проскочили дорогу вперед, а их экипажи вернулись обратно в лужу, чтобы помогать танкистам, цеплять буксировочные тросы и вытаскивать грузовики из непроезжей лужи. Одним словом, немцы развлекались от души, давали друг другу советы, ни один солдат из кузовов Бюссингов не хотел прыгать в грязь и пачкать свое обмундирование. Шум моторов танков Т-2 заглушал все другие звуки, поэтому никто из немцев не заметил появления странного танка, который занял место между двумя бронетранспортерами.

Когда полыхнул яркой вспышкой пламени и загорелся один из Т-2, то немцы еще несколько секунд продолжали веселиться и что-то кричать друг другу. Но тут загорелся и черным дымом заклубился второй танк Т-2. Все немцы повернулись в сторону источника выстрелов и от удивления рты пораскрывали, увидев, перед собой громадину КВ, окрашенную в зеленый цвет. Когда загорелся первый Бюссинг, а из его кузова на землю в грязь повалилась целая волна убитых, раненых и живых немецких солдат, то также мгновенно опустели кузова трех остальных грузовиков.

Солдаты вермахта отличались великолепной боевой выучкой и способностью действовать в любых боевых условиях. Вот и сейчас они мгновенно расползлись по укрытиям и открыли огонь из своих пулеметов и винтовок по противнику. КВ дернулся в левую сторону, своим боком перевернув один немецкий бронетранспортер Sd Kfz 251 и повредив его ходовую часть траками гусеницы. Точно таким же образом Сергей Мышенков поступил и с правым бронетранспортером, а затем вошел в эту гигантскую лужу с грузовиками.

– Береги снаряды! Если так палить будешь и дальше, то мы скоро вообще без снарядов останемся. И как ты тогда воевать собираешься? – Мысленно Прошка прошептал Мишке Кувалдину. – У тебя же есть пулемет, стреляй, черт тебя побери, из него!

Да и сам Прошка схватил МГ34 Сергея Мышенкова, раскрыл люк своей командирской башенки, выполз наружу по пояс и открыл бешеный огонь по уползающим немцам. Огонь из обоих пулеметов прекратился, когда танк со своим прицепом переполз лужу и скрылся за поворотом дороги на Смолевичи.

Мишка Кувалдин оказался отличным кулинаром! Надо сказать, что кулинарии он даже не учился и дома, в Комарово, вообще считал для себя зазорным готовить. А по призыву в армию в этом деревенском пареньке вдруг открылась эта необыкновенная черта, уметь практически из ничего приготовить вкусные супы и каши. Может быть, это генетически ему передалось от матери, которая готовила на все семейство Кувалдиных и ни разу за свою жизнь не слышала ни одного нарекания по поводу своей готовки. Когда в первую ночь своего пребывания с экипажем, он попробовал Сережкину кашу размазню, то сплюнул через зубы и через час экипаж за обе щеки поедал небесно вкусный щавелевый суп. Так и пошло и поехало, Мишка вытеснил с кухни Сережку Мышенкова и стал основным поваром-кулинаром экипажа танка КВ. Сегодня повар свой экипаж накормил грибным супом и отварной картошкой с солью на второе.

Ребята ели грибной суп и молчали, каждый думал о своем.

Мышенкова очень беспокоил вопрос о добавке, он еще не съел первой порции супа, но его душу прямо-таки терзала мысль о том, достанется ли ему добавка этого же супа. Мишка все никак не мог, а это со вчерашнего дня, выйти из расстроенного настроения, сейчас он был всем и вся недоволен. Не доволен качеством супа, не доволен тем, что Серега только и думает о том, как сожрать больше этого супа. Но главное он был недоволен тем, что Прохор Викторович так нехорошо кричал на него сегодня о том, что он не экономит снаряды. А чем ему вы прикажете по немецким танкам стрелять? Из пулеметов, но пулеметы не пробивают танковой брони!