Триггеры

– Для кого? Для тебя?

– И для меня тоже. Я же говорил, это государственная измена. Но главным образом для тебя. Ты же понимаешь, что эти знания – как пуля. Мне даже кажется, что хуже, чем пуля. Эта информация – это верная смерть.

А всё началось с того, что после недели безоблачных и абсолютно откровенных, насколько вообще может быть откровенным секс, отношений Оксана заявилась в квартиру Кириллу с обличающим заявлением. Мол, она всё знает, и незачем было это скрывать, доверяя хакеру ключи от информации. Пошарив в компьютере Казанцева, она довольно быстро вскрыла все его неумело засекреченные документы и несколько дней в них разбиралась. Пока однажды она не поняла, что означают все эти неучтённые данные, отсылаемые триггерскими датчиками в центр.

– Как вообще это можно скрывать? – возмущалась Оксана. – Это же люди. Тысячи человеческих душ по всей стране. Или по всему миру?

– Я точно не знаю, но думаю – по всему миру, – пожал плечами Соболев.

– Кошмар! Но люди должны это знать. Это же преступление – скрывать такое.

– Власть всегда что-то скрывает. Есть много такого, чего обычным людям знать не надо. Какой прок фермеру или продавцу знать, что в его области должно погибнуть, например, сто человек? Что, он уедет в другой регион? Так там то же самое. В итоге этот обычный человек, живущий своей и так непростой жизнью, окажется перед выбором: либо забить на эту информацию, просто воспринимая её как статистику, либо начать сходить с ума, строить революции, менять мир к лучшему. И я думаю, последних найдётся немало. Особенно при сегодняшнем умении манипулировать людьми.

– И правильно, что устроят революцию, – сказала Оксана. – На хрен такие порядки, когда гибнет столько людей и никто ничего делать не хочет. И уж тем более, как ты сам сказал, когда их ещё и специально убивают. Я стопятьсот процентов даю, что тех, кто забьёт, будет меньше. Основная масса станет за революцию.

– Думаешь? – криво улыбнулся Соболев. – А что же они сейчас ничего не делают? Нам каждый день по ящику статистику аварий с жертвами сообщают. И там, я тебе скажу, народу гибнет, как на войне. А по ящику ещё так в подробностях рассказывают, мол, дети, чьи-то внуки, оторванные конечности, да с фотками и комментариями. Словно нарочно народ подбивают взяться порядки наводить. Но что-то транспарантов я на улице не вижу.

– Ну, это аварии. Тут другое.

– Чем другое? Тоже система. Тоже гибнут десятки тысяч каждый год. Ну хорошо, пусть не аварии. От отравлений люди гибнут, от алкоголя, от наркотиков. Тоже скажешь – другое? А сколько тонет по всей стране, это же ужас. И это у нас даже морей порядочных нет, мы живем в основном чуть ли не в самом центре континента. А сколько погибает на пожарах, нам ли не знать. И знаешь, вот те цифры, что ты мне показала, даже сотой доли не составляют от всех этих смертей. А ты предлагаешь обнародовать. Я представляю, что будет.

– Что?

– То. Сперва народ повозмущается, погудит. Начнет бухать по-чёрному, да и вообще отрываться по полной – а что же, если все под смертью ходим, на кой беречься. А потом, кто-нибудь оседлает эту удобную тему, чтобы пробиться во власть. А попав туда, быстренько закроет эту информационно-освободительную лавочку, потому что сделать с этими смертями ничего не сможет, но будет бояться, что они повернутся уже против него.

– Но есть же независимые фонды, международные организации по защите прав человека. Это же главное наше право – право на жизнь.

– Они и у нас такие организации есть. И, как везде, там сидят люди из лагеря.

– Какого лагеря?

– А какого-нибудь. Одного или другого. Это как у Стругацких в «Обитаемом острове»: тот, кто захватит вышки, тот и власть. Только там всю эту систему промывания мозгов можно было разрушить, а в реальности этого сделать нельзя. Что далеко ходить, наш родной начальник тоже революционер.

– Он точно чей-то, – погрустнела Оксана, понимая, что Соболев, скорей всего, прав.

– Похоже на то.

– Это точно.

– Вот как. – Соболев внимательно посмотрел на девушку. – Ты что-то ещё накопала?

– Накопала. Там у них целая сеть. Я ещё не во всём разобралась, но, похоже, он там не один такой герой. Причём, если я всё правильно поняла, там и поддержка будь здоров.

– В смысле?

– Слышал про Махмудова?

– Владелец заводов и пароходов? Чуть-чуть не вошедший в десятку «Форбс».

– Он самый. Они с Казанцевым, похоже, хорошо общаются. Тот, правда, шифруется сильно, даже в зашифрованных письмах прямо ничего не говорит. Но теперь, зная, то, что ты мне рассказал, мне многое становится ясным. Похоже, Махмудов нашего Валерия Игоревича сам выбрал и сюда забросил.

– Как десант, что ли? Представляю, какие там бабки крутятся. Вот, наверное, этот Махмудов и собирается новым кормчим стать.

– Похоже, – согласно кивнула Оксана. – Судя по размаху, с каким он захватывает медиапространство, он собирается быть даже не президентом, а королём.

– Царём, – поправил Соболев, – у нас цари всегда были.

– Неважно, – отмахнулась Оксана. – Этот будущий царь уже скупил пол-Интернета и десяток мелких каналов.

– Как можно скупить Интернет? – удивился Соболев.

– Ещё как можно. Информация не бывает своей собственной, она всегда чья-то. Есть несколько крупных ресурсов, откуда эта самая информация доходит до потребителя. Эти ресурсы стоят денег. Купи их все и будешь лить в уши большинству населения всё что захочешь. Их на самом деле не так много. Пару соцсетей, пару поисковиков, небольшой офис троллей, которые стоят недорого, потому что потеряли работу, когда прикрыли продажу БАДов старикам по телефону, и готово.

– Ну вот и зачем мне вся эта информация? Я теперь точно не усну.

– А ты собирался спать?

– Не собирался, – сказал Соболев, притягивая к себе Оксану, – но по другой причине. Кто же знал, что ты такая настойчивая.

– Я такая, – согласилась Оксана, прижимаясь к Кириллу. – Теперь вот не знаю, что делать со всей этой настойчивостью.

– Примени в доброе русло.

– Сотрудничать с твоим спецагентом? – Оксана отстранилась.

– Нет. Я вообще не хочу, чтобы он про тебя знал, как можно дольше. Вернее, про нас и про то, что ты в курсе. Он сам разберется, не маленький. Я про другое русло. У тебя же послезавтра экзамен. Твоя стажировка закончилась. Ты все ещё хочешь стать триггером?

– Я не знаю. – Оксана снова приникла к Кириллу. – С одной стороны, как я смогу работать в этой насквозь лживой системе, с другой – быть может, только там я и смогу придумать, что с этим делать. Да и ты всегда будешь рядом.

– Я рад, что для тебя это весомый повод, – сказал Соболев, расстёгивая Оксане молнию на джинсах. – Надо тебя тогда хоть по билетам погонять.

– Сейчас будешь гонять? – игриво спросила Оксана.

– По билетам – позже.

* * *

Соболев помнил свой первый самостоятельный выезд на объект, это было очень непросто. Кирилл тогда сильно нервничал, много напутал и чуть не угробил старушку, которая не хотела выходить из дома, где должна была обрушиться балка. Он пожалел бабушку, пообещал, что спасет её ветхий дом, и даже разрешил поприсутствовать во время работ. Тогда старушку чуть не завалило старыми перекрытиями, хорошо, старший мастер вовремя заметил самодеятельность Соболева и вовремя вывел его вместе с несчастной хозяйкой хибары. Только тогда Кирилл понял, какая это ответственность – быть триггером, и какая это опасность. Помня свое «крещение», он с пониманием смотрел на то, как сильно нервничает Оксана перед своим первым триггерским заданием.

Суть экзамена была проста – стажёр должен был самостоятельно найти на объекте место будущего разрушения, выбрать метод его нейтрализации и, собственно, сделать это. Старший мастер же не должен был вмешиваться в ход проведения работ, пока те не ведут к опасности для самого стажёра или случайных людей. Вмешательство старшего мастера означало несдачу. Но Соболев готов был помогать Оксане, тем более что его собственное начальство хоть и присутствовало, но не проявляло особого интереса к действиям стажёра.

К несчастью Оксаны, ей достался небольшой ресторан, в котором, по данным, пришедшим на диспетчерский пульт, должно было произойти возгорание. Ситуация была, в общем, стандартная, если бы не одно но – в ресторане играли свадьбу. Причём празднество уже давно разошлось, гости от выпитого и громких треков уже плохо слышали, а понимали и того меньше.

По скромности Оксана сначала пыталась увещевать жениха, чтобы он остановил свадьбу и начал эвакуацию, наивно считая его главным на этом мероприятии. Но жених лишь испуганно хлопал глазами и глупо улыбался, явно уже изрядно принявши от настигнутых его в этот знаменательный день чувств. В отчаянии стажерка посмотрела на Соболева, и тот, уже имея подобный опыт за плечами, уверенно показал взглядом на свёкра. Оксана тут же подбежала к отцу жениха и объяснила всю ситуацию. Тот, надо отдать ему должное, сразу сообразил, чем грозит возгорание на свадьбе, и быстренько организовал тамаду на уличные конкурсы. Толпа, улюлюкая и смеясь, выпорхнула на улицу, а сообразительный диджей вынес на свежий воздух всю свою аппаратуру. Вроде всё проходило удачно, гостей вывели, до ситуации время ещё было, пора было заниматься непосредственной работой.

Оксана взяла сканер и прошлась по всем помещениям ресторанчика, благо их было немного. Точка возгорания нашлась за дверью кладовки, которая, как и положено в таких ситуациях, была закрыта на ключ. Почему-то никто из персонала не обладал этим самым ключом, и пришлось звонить хозяину ресторана, который, конечно же, оказался в другом городе. Было принято решение – ломать дверь, благо триггерскими правилами это не возбранялось. Соболев открыл багажник служебного уазика, где лежал незаменимый в работе лом. Но Оксана решила пойти своим путём: вместо лома она взяла небольшой кусочек пластида и детонатор. Соболев не стал её останавливать, хотя пообещал себе, что пожурит девушку за нерациональное использование опасных средств. От микровзрыва дверь кладовки слетела с петель. К всеобщему ужасу, за этой самой дверью оказалась сама невеста, с испугу опрокинувшая на себя зелёную краску с одной из полок. Девушки сперва молча смотрели друг на друга, переваривая адреналин и формулируя эмоции, а потом как по команде начали друг на друга орать. Оксана обвиняла молодожёнку в нахождении в неположенном месте и неподчинении триггерским командам на эвакуацию. В свою очередь зелёная от краски, злости и просто по возрасту невеста обвиняла Оксану (заслуженно) за взрыв. А ещё «какого-то идиота» – друга жениха, который её засунул в эту кладовку, мотивируя свою шутку традицией похищать невесту, и зачем-то запер, видимо, чтобы невеста сама не нашлась. Ну и, до кучи, своего новоприобретённого молодого мужа, который целый час не мог её найти, и неизвестно – пытался ли. Оторавшись, девушки нашли утешение каждая в своём: невеста – в маминой заботе, а стажёрка – в продолжении своей работы.

Взбудораженная адреналином и напряжением, Оксана не сразу разобралась, что делать. К счастью, она вспомнила про шпаргалки, которые старательно рисовала на кухне у Соболева. Кирилл накидал ей десяток самых распространённых ситуаций и объяснил порядок их прохождения. Покопавшись в записях, Оксана поняла, что имеет дело с неисправной проводкой кондиционера, и по-хозяйски распорядившись инвентарём, а именно стремянкой, найденной в той же кладовке, полезла выискивать более точную локацию. Отодвинув одну из плиток подвесного потолка, она обнаружила крайне неаккуратную скрутку, после чего приступила к превентивной локализации возможного очага и подготовке к пожару.