«Библия» для родителей. Том 1. Все статьи для журнала «Мой ребёнок»

Наверное, вы со мной согласитесь: описанная выше сцена – совершенно явный «воспитательный момент». Вернее – антивоспитательный. Дети учатся не уважать людей, не уважать труд, заботу – именно то, что больше всего заслуживает уважения.

Приходилось мне наблюдать и самоотверженных мам несколько другого рода: они за столом все лучшие кусочки, все самое вкусненькое подкладывают своему ненаглядному чаду – а сами кушают чуть ли не сухой хлеб. И чадо к этому привыкает и уже считает, что так и надо, так всегда и должно быть: мне – самое лучшее, отборное, всем прочим – остаточки. Может, таким на всю жизнь останется: не дадут ему «лучшего, отборного» – он страшно разозлится, будет чувствовать себя несправедливо обиженным и несчастным.

Жан-Жак Руссо сказал когда-то: «Вернейший способ воспитать несчастного человека – это приучить его не встречать ни в чем отказа». А тут ребенок даже и не просит ничего: ему просто-таки навязывают что повкуснее и послаще.

Почему взрослый и вроде бы разумный человек может так себя вести? Видимо, приятно чувствовать себя Жертвенной Натурой, Самоотверженной Мамой.

Приходилось встречать мам – Мастеров Откормочного Цеха. Хочет ребенок есть, не хочет – он обязан перемолоть определенное количество калорийнейшей пищи, какого вполне хватило бы для откорма хорошей йоркширской свиньи. Понятно, что это воспитание отвращения к еде и к тем, кто ее готовит.

Но, к счастью, есть и другие примеры. Когда с самого раннего детства ребенок привыкает не только за собой убирать, но и помогать маме, и делает это без принуждения и даже с удовольствием, потому что ему внушили, что это очень похвально и хорошо и за это все тебя будут уважать. Когда совместная трапеза превращается в своего рода семейный клуб: за столом шутят, обмениваются новостями – всем и весело, и интересно. Знаю семьи, где невозможно что-то недоесть и бросить, хотя в то же время никого не заставляют питаться насильно: хочешь ешь, не хочешь – не ешь. Берет каждый то, что захочет и сколько захочет – но если сам взял – съешь все до крошки! И представить себе нельзя, что может быть по-другому. Где за столом дети берут вкусненькое только после взрослых.

Думаю, что вряд ли возможно – да и не нужно – чтобы во всех семьях «ели одинаково»: люди ведь разные, семейные и культурные традиции тоже разные – и то, что хорошо для одной семьи, может совсем не подходить другой. И все-таки, как мне кажется, есть несколько «золотых правил», которых лучше придерживаться абсолютно всем и всегда. Вот они.

Застольные заповеди для родителей

Еда – это не только поглощение питательных веществ, которое может доставлять удовольствие, но и их покупка, приготовление, уборка. Все это – по возможности – дети должны делать ВМЕСТЕ С МАМОЙ или, по крайней мере, принимать хоть какое-то посильное участие.

Не следует заставлять ребенка есть то, чего ему не хочется, и тогда, когда не хочется, за исключением особых случаев (ребенок болен – и т.п.). Здоровый ребенок должен есть тогда, когда голоден.

Все, с точки зрения малыша, вкусное нужно есть ВМЕСТЕ С НИМ: чтобы он не привыкал к тому, что все хорошее существует только для него. Так следует делать и в том случае, если ваши вкусы в смысле еды совершенно не совпадают со вкусами вашего ребенка. Если же вы не можете это есть – то и ребенку не покупайте.

Введите 2—3 максимально простых правила поведения за столом и следите за их исполнением. Например: «за стол садиться – только после взрослых». «Поел – убери за собой». И т. п.

В семье не должно быть ни «Постоянных Слуг», ни «Постоянных Господ»: всю неприятную работу, по возможности, должны делать все (кто когда может).

В то же время не следует заставлять детей убирать и пр.: лучше пусть это будет чем-то вроде почетной обязанности, за исполнение которой ребенок получает уважение окружающих.

«Морковка – лучше ананаса!» То есть – простая доступная здоровая пища, когда речь идет о детях, предпочтительней дорогой и экзотической, причем – именно в воспитательном отношении. Приучая к «эдакому», особенному, мы воспитываем Принцев, которые будут очень страдать, если им придется вести «неаристократический» образ жизни.

И, наконец, главная заповедь – в комментариях она, по-моему, не нуждается: «Душа важнее, чем желудок!» Никогда не забывайте ее!

Что же – какие необходимые качества – можно воспитать «за столом»?

Привычку считаться с другими людьми (а для этого еще нужно понять другого, с его иными, чем у тебя самого, желаниями и вкусами);

Самоконтроль, сдержанность (если за столом нельзя вертеться, разговаривать – и родители за этим следят);

Уважение к маминому труду – и ко всякому труду (если папа – и другие взрослые: бабушки, дедушки – постоянно демонстрируют маме это уважение, именно за то, что она потрудилась);

Бескорыстие, щедрость (когда, например, «вкусненького» не хватает на всех и малыш «жертвует» свое печенье маме или младшей сестренке: кстати, по этой причине очень полезно – в воспитательном смысле – чтобы в семье не было уж такого полного изобилия);

Привычку к самоограничению (хочется «вкусненького» – а его сегодня нет).

Как видите, это действительно очень удобный для воспитания момент – вот и используйте его как можно более эффективно.

Еще сравнительно недавно, лет 100—150 назад, садясь за стол, молились, благодарили Бога за ниспослание хлеба насущного, выполняли определенные ритуалы. К этому уже нельзя вернуться, да и не нужно; и относиться к этому можно по-разному: сейчас мы чувствуем себя свободнее, в том числе и тогда, когда садимся за стол; зато тогда люди ощущали, что все, что они делают, имеет смысл не только для них самих, чувствовали свою связь с Космосом, с Мирозданием, с Богом. В чем-то мы выиграли – в чем-то проиграли. В воспитательном отношении – скорее проиграли.

Во всяком случае, не следует думать, что мы воспитываем ребенка только тогда, когда специально вознамерились его «повоспитывать». Воспитание происходит всегда: когда малыш ест, гуляет, ходит, пардон, на горшок. И значение всех этих «воспитательных моментов» очень велико. Вот о чем стоит всегда помнить!

«Пятерка» по русскому

Все знают, что основы будущих школьных успехов или неудач наших детей закладываются в дошкольные годы. Но что же нужно делать, чтобы ребенок успешно учился? Например, что нужно делать, чтобы у него не было проблем с «русским языком»: предметом, на который в наших школах отводится наибольшее количество часов? А оценка по «русскому» в большой степени зависит от орфографической и пунктуационной грамотности: от того, насколько грамотно ваш ребенок пишет.

Как часто родители спохватываются, когда впереди уже выпускной класс, и тогда что-то сделать бывает очень непросто, на это приходится тратить массу времени и сил. А между тем, в раннем детстве (до 7 лет) можно, в самом наибуквальнейшем смысле слова играючи, легко, незаметно, без всяких усилий и почти без затрат времени – заложить основы орфографической и пунктуационной грамотности на всю жизнь. И это будет прочный фундамент, который уже никогда не разрушится.

Прежде всего, давайте разберемся, от чего зависит орфографическая, а от чего – пунктуационная грамотность.

Многие думают, что от знания правил – но это неправда. То есть – от этого тоже зависит, но в очень небольшой степени.

На самом деле, орфографическая грамотность на 80—90% определяется развитием орфографической зоркости и орфографической памяти, а пунктуационная, тоже процентов на 80%, – развитием пунктуационного слуха.

Что такое орфографическая зоркость?

Это попросту умение видеть «ошибкоопасные места» в слове (см. об этом в книге Г. Граник, С. Бондаренко, Л. Концевой «Секреты орфографии», М., 1994): те места, где можно допустить ошибку.

Допустим, мы пишем предложение: «Они шли, и на их дороге расцветали весенние цветы, зеленела травка» (это из «Снежной королевы» Андерсена). Представьте себе, что это пишет первоклассник. Так вот, в слове «они» можно допустить ошибку только в первой букве (потому что слышится «ани»). В слове «шли» вообще нет «опасных» мест. В слове«на дороге» – три таких места: предлог со словом раздельно; что «дороге», а не «дароге»; что «дороге», а не «дороги».

Понятно, что вот эти места и нужно проверять, над ними и нужно подумать. Но проблема многих детей (и не только детей!) в том, что они ошибкоопасных мест в словах не видят и их не проверяют, а проверять каждую букву, конечно, невозможно. Вот и пишут безграмотно – даже зная правила.

Как же развить у маленького ребенка орфографическую зоркость?

Делать это нужно тогда, когда малыш только-только научился читать. Для этого существуют две игры: «Угадай слово» и «Что бы это значило?». Если регулярно играть в эти игры с ребенком, и, особенно, если он это делает с увлечением, то орфографическая зоркость – то есть бессознательная привычка вглядываться в слово, замечая, как оно пишется, где можно ошибиться – у него обязательно появится.

В «Угадай слово» можно играть на листе бумаги, на школьной доске, на улице (писать мелком на асфальте). Нужно загадать слово, достаточно простое, хорошо известное ребенку, допустим «Воробей». Потом изобразить вот что:

Здесь семь букв – как в слове. Сказать ребенку: «Это птичка». И пусть догадается. И впишет слово по буквам в квадратики. Но: для этого надо знать, как оно пишется. Если он напишет «варабей» или «ворабей» – то проиграет. Тогда вы говорите, что такой птицы нет, а есть «воробей». А ведь выиграть ему хочется! Понятно, что и он может загадывать слова: для чего, опять же, нужно знать, как они пишутся.

Кстати, этот пример – с «воробьем» – вплотную подвел нас и ко второй, тоже очень простой, игре «Что бы это значило?» Дело в том, что слово, неправильно написанное (особенно это касается ахиллесовой пяты многих младших школьников – безударных гласных), изменяет свое значение. Вот на этом и построена игра «Что бы это значило?»

Просто мы пишем опять-таки хорошо известное ребенку слово, но – намеренно неправильно, а ребенок должен догадаться, что же это теперь будет значить (а для этого увидеть – что неправильно). Если догадается – то выиграл. Вот, скажем, ВОРАБЕЙ – это кто? ВОРА БЕЙ. Бей вора. Это тот, кто борется с ворами! Милиционер, видимо.

А «варобей» – это кто? Это от «варит» – кто-то вареный. «Вареный воробей», может быть?

Как вы думаете, «коток» – что это? А это место для выгула котов! А какой мальчик «хвостливый»? Тот, у которого есть хвост. А что такое «покозался»? Превратился в козу! «Кашелек» – это не очень сильный кашель (или мальчик, который немножко кашляет). «Чесы» – это то, чем чешутся. И т.д., и т. п. Берете самые простые слова, меняете в них безударные гласные – и смотрите, что получается. Не годится слово – возьмите другое. Подходящих слов очень много.

Если ребенок регулярно и с увлечением играет в эту игру, он начинает видеть, как изменяется значение слова от того, как мы его пишем – то есть видит «ошибкоопасные места», те буквы, которые можно написать неправильно.

А что такое орфографическая память? Это тоже бессознательная потребность или привычка запоминать, как слово пишется. Просто увидеть – и запомнить.

Для этого есть другая игра – в «Загадочные слова». Обычно это просто несуществующие, выдуманные слова: чаще всего, имена и названия. Помните, героев Льва Кассиля, которые придумали страну Швамбранию, а также города, имена исторических деятелей и пр., и пр. А у нас игра такая: нужно взять какие-то предметы, куклы и т. п. – и давать им имена и названия, записывая их. Назвали – записали – показали ребенку (недолго!). Потом он должен или сказать по буквам, как это называется, или, если уже умеет писать, то написать. Тогда он выигрывает этот предмет или эту куклу. Можно сразу давать имена и названия двум-трем и даже нескольким предметам и куклам.

Скажем, писающий мальчик – это «Буль-бульчик» (через дефис!); красивая Барби «Барбимадама» – и т. п. Придумывать нужно намеренно трудные в написании слова: с удвоенными согласными, двумя-тремя безударными гласными, дефисами. Но: позаботьтесь, чтобы ребенок иногда проигрывал (иначе ему станет неинтересно), но иногда – и даже чаще – выигрывал (иначе он не захочет больше играть). Это, кстати, касается всех подобных игр.

Понятно, что загадывать имена и названия может и он вам, – это не менее полезно: ему же и в этом случае придется запоминать, как пишутся слова.

Что же касается пунктуационного слуха, то это умение слышать паузы в тех местах предложения, где на письме ставятся знаки препинания. Слово «препинание» однокоренное с «запинаться»: знак препинания ставится там, где мы как бы запнулись – сделали паузу при чтении, то есть на долю секунды остановились, а потом начали читать снова.

Судите сами. Допустим, мы читаем: «Но, проходя в низенькую дверь, они заметили, что успели сделаться взрослыми» (это про Кая и Герду). Теперь я запишу то же самое, а на месте пауз у нас будут косые черточки: «Но/ проходя в низенькую дверь/ они заметили/ что успели сделаться взрослыми». А теперь запишу в третий раз, но с неправильными паузами – попробуйте это прочесть: «Но проходя/ в низенькую дверь они/ заметили что/ успели сделаться/ взрослыми».