Пластиглаз (сборник)

Дед взглянул поверх очков.

– Ну, какой же четверг? Мама когда приедет? Послезавтра, в пятницу. Значит, какой сегодня день получается?

Машенька скосила глаза на свои руки. Посмотрела на бабушку. В окно. Под стол. Поболтала ногами. Сморщила нос и, вздохнув, принялась загибать пальцы, шевеля губами. Бабушка и дедушка, переглянувшись, с интересом следили за внучкой.

– Получается среда, – наконец объявила Машенька.

Бабушка радостно хлопнула себя по коленям:

– Ай, молодец, моя умничка! Всё-то ведь знает, всё умеет!

Машенька допила какао.

Вся терраса была расцвечена яркими пятнами – солнце пробивалось сквозь листья яблонь.

– Жаркий день будет, – перевернув страницу, произнёс дед. – На речку сходим, что ли? Вода-то уж прогрелась, небось… А после обеда, жара спадёт когда, компост перекинуть надо…

Бабушка махнула рукой:

– Вы идите вдвоём, мне с обедом возни много – курицу пока разморожу, картошки начистить. К часу возвращайтесь, обедать будем. Обратно пойдёте, хлеба на станции купите.

Дед встал, потёр одной рукой живот, другой поясницу. Снял очки, заложил ими книгу и посмотрел на внучку:

– Ну, пойду, плед возьму, а ты собери, чем играть будешь. На речку сходим. На тот берег со мной поплывёшь?

Машенька помотала головой:

– Я боюсь.

– Ну, как хочешь. Будешь, значит, на берегу сидеть, на солнце жариться, пока я купаться буду.

Дед поднялся на второй этаж.

Бабушка собирала со стола посуду.

Машенька, оттопырив губу, поджала левую ногу и пропрыгала к двери. Толкнула ее с усилием и выскочила на крыльцо. В четыре прыжка спустилась по ступенькам.

На светлом линолеуме дорожки увидела скрюченную, слабо шевелящую лапами и крыльями осу.

Присев на корточки, Машенька с минуту разглядывала раненое насекомое. Сорвала травинку, потыкала твердым концом в мелко дрожащее черно-желтое брюшко. Кусачки на крепкой и плоской голове осы быстро задвигались. Машенька покачала головой. Осторожно подпихнула осу травинкой на лист подорожника. Затаив дыхание, понесла на вытянутых руках.

Паутина успела высохнуть. Машенька подумала, что ажурная сеть куда-то исчезла насовсем. Приглядевшись, улыбнулась и стряхнула осу с подорожника, целясь в центр сплетённых прозрачных нитей.

Паутина дрогнула и прогнулась под тяжестью насекомого.

Машенька села на перевёрнутое садовое ведро и принялась ждать.

Оса, словно предчувствуя свой последний час, отчаянно завозилась, но крыльями и спинкой плотно прилипла к нитям, прекусить которые ей не удавалось – жвала беспомощно задрались вверх и кромсали пустой воздух.

В тот миг и появился паук.

Он вылез откуда-то из щели между досками крыльца.

Машенька испуганно расширила глаза.

Ловко перебирая лапками, паук добрался по длинной и толстой нити до края паутины. Настороженно замер.

Оса дёрнулась сильнее.

Паутина качнулась. Её хозяин двумя короткими рывками подбежал к окончательно увязшей жертве. Снова замер. И вдруг засуетился, забегал вокруг притихшей осы, сдвинулся чуть вбок и начал вращать лапками угодившую к нему добычу, окутывая ее клейкой блестящей нитью.

Через несколько минут на месте осы образовался серый, неправильной формы кокон. Паук, уже успевший получить имя Димедрол, неспешно уполз вверх по нитям обратно в щель.

– Ну и паучок! – удивленно округлив губы, прошептала Машенька, поднимаясь с ведра и отряхивая платье.

Сверху, с крыльца, послышался голос деда: