Книга Небытия

Большуга вскинул Непонятного себе на закорки. Непонятный смотрел в толпу, на тех троих.

Сириец сунул руку за пазуху.

Пуллан не отрываясь, смотрел на короля.

Горбоносый присел.

В противоположном конце площади послышался шум. Это были какие-то возгласы, конское ржание, смех, потом все перекрыл варварский рев трубы. Головы на площади как по команде повернулись в ту сторону. Непонятный смотрел на троих.

Сириец вынул руку из-за пазухи, быстро опустил вниз, словно что-то пряча.

Пуллан смотрел на короля.

Горбоносый поднес руку к лицу.

На противоположном конце площади верхом на упитанном иноходце, под белым зонтиком с веселенькой бахромой, в парчовом халате, появился гордый Аламгир из рода Газебо. По физиономии Аламгира было разлито искреннее осознание собственной значительности и наслаждение величием момента. Правая его рука была выгнута кренделем и уперта в бок. Зонтик над Аламгиром нес босой слуга с лицом прощелыги, в кашемировом балахоне поверх лохмотьев. Второй такой же деятель шел сзади и трубил в кривую трубу. Слуги были, видимо, наняты Аламгиром специально для такого случая в ближайшей распивочной.

К Аламгиру поскакали королевские телохранители. Толпа пришла в движение, задние надавили, пытаясь разглядеть, что происходит, передние наползли на кортеж, сдавливая с боков королевскую свиту.

Непонятный сжал под полой ложе взведенного арбалета. Сейчас. Это должно произойти сейчас. Непонятный смотрел на троих. Кто из них? Кто? А если все трое? Ну же! Кто?!

Непонятный выхватил арбалет – потому что…

…сириец стремительно поднял руку, поднес к губам, запрокинул голову. В его руке была кожаная фляга.

…пуллан, не отрывая взгляда от короля, заорал вдруг что-то восторженное, глупое и верноподданническое.

…горбоносый резко высморкался в кулак.

Черт! Черт! Черт!

Аламгир на другом конце площади уже кричал страдиотам о своем посольстве, о верительных грамотах, пытаясь прорваться к королю… И тут из толпы вынырнул человек. Ловко, одним движением метнулся мимо стражи, проскользнул под лошадью Рено Шатийонского и вынырнул перед королем и графом Раймундом. Король от неожиданности и не думал защититься, Раймунд только еще потянулся за мечом…

– Ал-ла!

Непонятный не успел прицелиться – арбалет будто сам собой выбросил граненый болт в спину убийце. Стрела была еще в воздухе, а тот уже замахивался матовым от сюркютского яда кинжалом. Каркадан не подвел с самострелом – убийцу бросило на колени, развернуло. Непонятный увидел его лицо, узнал – это был Шакшик.

Шакшик кривился от ярости и боли. В правой стороне его груди торчало стальное острие, болт пошел насквозь. Шакшик пытался подняться.

К убийце бросились телохранители короля. Но сенешаль Ордена Тамплиеров оказался ближе. Его меч был быстр, пожалуй, даже слишком быстр. Голову ассасина подбросило в воздух на несколько футов. Тяжелый двуручный меч Жерара де Ридефора навсегда замкнул кривящиеся болью и яростью уста.

Сенешаль тамплиеров выпрямился в седле. Он глядел в толпу, туда, откуда прилетел болт. Непонятный передвинул пальцы на спуск второй стрелы.

Взгляды встретились – их взгляды. Рыцарь Храма и Непонятный смотрели в глаза друг другу. Долго, почти секунду. Непонятный стал выбирать слабину спускового рычага… Магистр опустил голову, отвернулся.

– Взять его! Это сообщник убийцы! – Жерар де Ридефор командовал своим тамплиерам. – Того, под балдахином! Держите этого недоумка!

– Я посланец Великого Магараджи, в вашем языке величайшего! Достоинство мое пребывает под защитой султана Египта! Я из рода Газебо! Не хватайте мой зонт! Я-а-а!… – кто-то вытянул Аламгира древком копья. Прощелыжные слуги, мигом почуяв запах жареного, побросали свои представительские атрибуты и растворились в толпе. Аламгир пытался объяснить что-то тяжелому храмовнику, а тот уже ухватил великого посла за шиворот и примеривался, как половчее стащить орастого идиота с седла. Тут, наконец, до Аламгира дошло, что пора сматывать… и что делать это уже поздно.

Бам-м-м! Храмовник оторопело покачал головой в огромном, вдруг загудевшем шлеме и стал медленно заваливаться вперед. На его железном затылке Аламгир заметил широкую вмятину.

– Убейте его! Это ассасин! Скорее! Скорее!

Аламгир взвил на дыбы иноходца – сжатый со всех сторон, развернул его на двух ногах… скакнул чуть не в самую толпу. Люди прянули в стороны, давясь, толкаясь – Аламгир погнал вперед, расшвыривая нерасторопных. Толпа за ним сразу смыкалась.

– Стреляйте! Стреляйте! Уйдет, собака!

В свите короля налаживали луки. Но Аламгир ушел. Он протолкался на свободное место и деранул с площади, так что чуть не растерял подковы со своего иноходца.

Непонятный соскользнул с плеч живого постамента.

– Пойдем, Большуга, здесь нам больше делать нечего. Сейчас тут станет совсем неспокойно.

– Да, господин.

Непонятный снова спрятал под полу разряженный арбалет.

– Спасибо, Большуга. Ты хорошо держал меня, ровно.

– Идите ближе ко мне, господин, как бы вас не толкнули в вашу больную рану… – Большуга стал выбираться с площади. – Я старался, а то вы могли бы промахнуться.

– Да уж, и тогда твой друг Шакшик вспорол бы таки Четвертому Балдуину живот.

– Королю? А я думал он примеривался зарезать графа Раймунда.

– Какая разница? В нынешней ситуации это почти одно и тоже.

– Не пойму, зачем ему это, Шакшику? Для чего ему убивать короля, графа, для чего убивать вас?

– Твой друг – ассасин, Большуга, вернее был им. Короля или Раймунда, а может быть их обоих ему приказал прикончить… словом, приказали. Вопрос войны и престолонаследия, регентства. А я… Он подумал, что я тоже один из них, из ассасинов и раскрылся мне, а когда понял, что нет, обязан был убить меня.

Большуга остановился, посмотрел озадаченно.

– А вы разве не… Нет?

– Нет, Большуга. Нет.

Во дворе Каркадана Непонятный и Большуга обнаружили знакомого взмыленного иноходца. А из дома раздавался знакомый дерганый голос.

– Они чуть не убили меня! Меня достойного товароторговца! А за что? А! А-те, почтенный Каркадан? Ведь я всего лишь ничего! А они? Так здесь принимают послов?! А теперь меня, наверное, будут искать и подозревать.

– Не стоит волноваться, драгоценный Аламгир Газебо, у меня вас никто не найдет, а чуть позже, да посодействует нам Аллах, я выведу вас из города, и вы продолжите свой замечательный путь.

– А мои товары! Мои ослы и верблюды! Мои пряности, ткани, кабриджата и груз чудесного растения для пития!

– Я позабочусь обо всем, щедрый Аламгир Газебо. Клянусь языком Пророка, я выведу вас из Иерусалима вместе с вашим караваном и даже дам вам своих людей в провожатые. Так безопаснее.

– О, благодарю вас, благодарю вас, наилучший из Каркаданов! Благодарность моя не будет знать границ… Я подарю вам целый мешочек кабриджата и еще две горсти! Да!