Избранное в 3 томах. Том 3: История и культура

Национальная политика большевиков, с самого начала основанная на национально-государственном строительстве, оказалась ошибочной и в конечном итоге приведшей к распаду наследника Российской империи – СССР. В результате этого строительства все республики и другие автономии получились не национальными, а многонациональными, в которых «титульная» национальность не составляла большинства населения. Однако представители титульной национальности, даже будучи в меньшинстве, получали большую часть из бюджета республики, выделяемую на культурное строительство, а более многочисленные, например русские, оставались обделенными. Все это вело к обострению русского вопроса, переносу его на региональный уровень. Кроме того, проявились новые аспекты национального вопроса, связанные с взаимоотношениями между национальными республиками, с одной стороны, и между национальными республиками и центром с другой. Большевистская политика национально-государственного строительства создала условия для развития активного национализма в регионах. Она позволила противопоставить титульные нации в национальных республиках великорусскому этносу, так как он не получил ни своей, русской республики, ни каких-либо форм национальной русской автономии в нерусских республиках. Этническое бытие русских не было оформлено национальной государственностью. Так были заложены основы русофобии.

Следуя выдвинутому тезису о великорусах как «угнетающей нации», после большевистского переворота ответственность за отдельные негативные проявления в области национальной политики при царизме была перенесена на всех русских. Русская нация в Программе РКП(б), принятой на VIII съезде в 1919 г., упоминается как «бывшая угнетающая нация». Было введено понятие «великодержавного шовинизма» как присущего русским стремления к восстановлению «имперского» статуса и господствующего в стране положения. В своем «политическом завещании» (1922 г.) В. И. Ленин, как никогда, высказался определенно он призвал не только «соблюдать формальное равенство наций», но и осуществить такое неравенство, «которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически». Все эти пожелания реализовались в полной мере после создания в конце 1922 г. Союза Советских Социалистических Республик. Особое внимание стало уделяться подготовке руководящих партийных и государственных кадров (номенклатуры) в национальных республиках, установке проводить «линию постепенной национализации правительственных учреждений», причем указывалось, что «необходимо создать некоторые льготные условия, облегчающие вступление в партию и выдвижение в ее руководящие органы местных людей менее культурных и может быть менее пролетарских национальностей».

При создании национальных автономий и республик в них были включены волости и уезды, заселенные для стимулирования экономического развития этих искусственных образований практически только русскими. Приведу здесь всего лишь один пример. При формировании Казахской (тогда Киргизской) АССР в составе РФ в нее на северо-западе были включены населенные русскими земли Уральского казачьего войска, а на юго-востоке земли семиреченских казаков с поселком Верный (будущий г. Алма-Ата). Перепись населения 1926 г. свидетельствовала, что в союзных и автономных республиках проживало 10 млн русских, т. е. почти 13 % от их общей численности.

Кроме эксплуатации этого русского населения, оказавшегося в национальных образованиях, стала проводиться эксплуатация русских и в областях РФ. Из заселенных преимущественно русскими областей в национальные регионы направлялись материальные и людские ресурсы с целью выравнивания экономического развития. Туда же направлялись (и направляются по настоящее время) крупные дотации из общегосударственного бюджета. Даже закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию в республиках Закавказья и Средней Азии устанавливались намного выше, чем в РФ, что приводило к снижению жизненного уровня русских крестьян по сравнению с уровнем жизни крестьян национальных окраин.

В 50-е гг. нашего столетия ежемесячный доход колхозников Таджикской и Узбекской ССР был в 9 раз выше, чем в РСФСР и почти в 15 раз выше, чем в Белоруссии. Подобные перераспределения происходили и в то время, когда русские рабочие и крестьяне умирали от голода. Доказывать наличие геноцида русского народа в политике, периодически проводимой властями СССР, нет необходимости.

Искусственными мерами Центр подтягивал уровень образования ранее отсталых народов за счет «бывшей угнетающей нации». Их представителей из союзных и автономных республик принимали в вузы в соответствии с утвержденным процентным соотношением, практически не учитывая уровень их подготовки и способности получать высшее образование. В бывших отсталых регионах Узбекистана, Казахстана, Татарии, Чувашии, Якутии и др. число людей с средним и высшим образованием по данным переписи населения 1979 г. превосходило средний показатель по СССР. Русские постепенно вымывались из интеллигенции. Среди научных работников СССР наименьший процент лиц с учеными степенями кандидатов и докторов наук был у русских и белорусов.

В национальных республиках сложилась следующая этническая картина социостратификационного структурирования:

1) русские вытеснены из сферы управления и заняты в основном в промышленности на инженерно-технических и рабочих должностях;

2) республиканская бюрократия почти исключительно принадлежит к титульной нации.

Подбор номенклатурных кадров и продвижение в сферу образования и науки лиц по принципу принадлежности к соответствующей национальности, а не по уровню компетенции создал условия для формирования в стране этнократических элит.

Однако если отойти от формальных показателей и сделать реальную оценку «стоимости» дипломов и ученых степеней, полученных в национальных республиках, сопоставив с реальной отдачей их обладателей в культуре, науке и технологиях, то она окажется весьма невысокой. Как следствие проводимой политики, уровень потребления во всех союзных республиках был выше уровня производства, кроме РСФСР и Белоруссии.

В РСФСР на конец 1980 г. более 51 % всего занятого русского населения и более 58 % городского составляли работники промышленности, строительства, транспорта и связи, что превышало аналогичные показатели у других народов Союза. А по численности работников народного образования, здравоохранения, науки, культуры искусства русские в РСФСР отставали от числа занятых в соответствующих отраслях представителей титульных национальностей в других республиках. Сельское население России в первую очередь страдало от политики сначала коллективизации, а затем и кампаний по укрупнению колхозов, ликвидации «неперспективных» деревень. По уровню дохода на душу населения РСФСР занимала 10-е место среди других республик Союза, по обеспеченности населения жильем она оказалась на 8-м месте и на последнем месте по удельному весу расходов на социальные нужды в ее национальном доходе.

Развитию этнически окрашенной коррупции, приводившей к усилению эксплуатации «русскоязычных» как в РСФСР, так и в союзных республиках, способствовало то обстоятельство, что представители титульных народов монополизировали такие сферы, как торговля и обслуживание, в которых в советский период реализовалась специфическая «теневая» предпринимательская активность. Велико среди титульного народа республик было и число социальных иждивенцев, не участвовавших в общественном производстве. Так, в 1980-е гг. в Узбекской ССР таковых было 22,9 % от трудоспособного населения республики, в Азербайджанской ССР – 26,7 %.

Подобное стало возможным вследствие сознательной трансформации социокультурных стереотипов, наиболее последовательно проведенной за годы «социалистического строительства» среди русского населения, которое оказалось самым разобщенным среди народов СССР. Была разрушена социально-корпоративная структура, опосредующая отношения индивидуума с внешним миром. Так, этническая солидарность, этническая общность не были сохранены. Появились даже работы, утверждающие, что традиционная характеристика русского национально самосознания связана с тем, что русское «МЫ» не содержит в себе «выраженного нормативного элемента солидарности».

Последняя всецело приписывалась «советскому народу» – понятию, которому на XXIV съезде КПСС в 1971 г. придано концептуально-методологическое значение как новой исторической общности людей. История показала, что это было очередным мифом.

Подводя итог сказанному, подчеркну: основой государственной архитектоники бывшего СССР стал сталинский план национально-культурной автономии. Причем русский народ был лишен даже ее, а национальные республики имели лишь номинальную государственность. В конечном итоге, национально-государственное построение СССР и обусловило с крушением тоталитаризма распад Союза.

Русская нация и реформирование современной России

Русский вопрос в экономическом реформировании России

Современные реформы в России проходят в условиях НТР. Феномен научно-технической революции (НТР) с середины 60-х гг привлекает к себе внимание ученых и политиков. Между тем в научной литературе до сих пор нет устоявшейся, общепринятой точки зрения на сущность этого явления. Очень часто внимание исследователей концентрируется на таких очевидных фактах, как автоматизация производства, внедрение в производственный процесс роботов и ЭВМ, широкое использование наукоемких технологий, а в последнее время – повсеместное применение информатики и бурное развитие информационных сетей. Однако, на мой взгляд, все эти процессы технологических изменений, которые безусловно имеют колоссальное социальное значение, являются лишь овеществленной, материализованной формой проявления более глубоких изменений, происходящих в самой ткани общества в высокоразвитых странах.

По существу, речь идет о глобальных, макросоциальных изменениях. В современном обществе происходит процесс информатизации, когда материальное производство уступает первенство интеллектуальной деятельности. При этом производство все больше зависит от развития и применения научного знания и информации.

В основе процессов постиндустриализации, становления информационной экономики лежат изменения, связанные не только с научными и техническими достижениями последних ста лет. Эти достижения составили, конечно, необходимое, но само по себе еще недостаточное условие перемен. Главным условием постиндустриализации стало формирование нового типа работника, что стало возможным благодаря развитию массового среднего и профессионального образования, т. е. своего рода созданию «критической массы» рядовых исполнителей, способных осваивать новые технологии и отвергающих старые, порожденные индустриальной системой виды и условия труда. Далеко не случайно ряд экономистов и социологов как в России, так и за рубежом связывает научно-техническую революцию, развернувшуюся за последние три-четыре десятилетия в развитых странах, с накоплением «человеческого капитала», т. е. прежде всего с ускоренным развитием сферы образования, а также научных исследований. «Человеческий капитал» непосредственно выражается в цене рабочей силы современного работника. Однако формируется он под воздействием целого ряда факторов как экономического, так и неэкономического (социального, культурного) характера. Перечислю эти факторы и попытаюсь кратко рассмотреть их содержание.

I. Основной и первоначальной сферой формирования (накопления) «человеческого капитала» является семья, а в более широком плане – домашнее хозяйство. В семье «человеческий капитал» складывается благодаря, во-первых, затратам времени, усилий и материальных ресурсов родителей по воспитанию детей и, во-вторых, усилиям самих детей по освоению знаний и навыков.

В связи с этим следует отметить, что в эпоху научно-технической революции семья как ячейка общества играет особую роль. Видимо, далеко не случайно, что в общественном сознании высокоразвитых стран и в лозунгах политических партий очень часто труд в домашних хозяйствах (особенно усилия по воспитанию детей) по своей важности приравнивается к труду в материальном производстве.

II. Второй принципиально важной сферой деятельности, где происходит формирование «человеческого капитала», является система общего и специального образования.

III. Для формирования «человеческого капитала» огромное значение имеет сфера культуры, ибо только высококультурный человек способен осваивать и обновлять свои знания, активно заниматься творчеством.

IV. «Человеческий капитал» качество рабочей силы зависят от затрат на поддержание взрослыми работниками и детьми своего здоровья и «спортивной формы».

Возникает естественный вопрос: можно ли подсчитать, хотя бы приблизительно, количественные параметры «человеческого капитала» в развитых странах? Такие подсчеты (к сожалению, лишь на уровне оценок) делались российскими учеными. Они показали, что в денежном эквиваленте совокупный объем ежегодного накопления «человеческого капитала» в наиболее развитых странах приблизительно в 3,5–4 раза превышает размеры накопления физических, материальных элементов капитала.

В процессе постиндустриализации изменяется структура валового внутреннего продукта (ВВП) и занятости населения. Возрастает удельный вес услуг и видов деятельности, прямо или косвенно связанных с обработкой и использованием потоков информации. По разным оценкам, от 40 до 50 % всего активного населения развитых стран заняты подобными видами деятельности. И именно от степени информатизации материального и духовного производства, развития науки и образования сегодня непосредственно зависит и место каждой страны в международном разделении труда, и уровень благосостояния ее народа. Инвестиции в развитие образования и науки, т. е. в конечном счете вложения в формирование «человеческого капитала», творческого потенциала нации, в конце XX в. стали наиболее эффективными формами капиталовложений.

На фоне преобладающих тенденций мирового социально-экономического развития крайне тревожно выглядят тенденции, наблюдаемые сегодня в России. По своей сути они являются прямой противоположностью первым. Причем в отношении России речь идет даже не о замедленном накоплении «человеческого капитала» по сравнению с высокоразвитыми странами Северной Америки, Западной Европы и Восточной Азии, а о его деградации и полном разрушении. Согласно парламентским данным, сегодня приблизительно две трети населения России живет в бедности, а 35–40 % не имеет возможности полноценно питаться. В бюджете на 1998 г. доля расходов на образование предусматривается на уровне 3,4–4 %. Если соотнести эти расходы с объемом ВВП, то эта доля примерно соответствует доле ВВП, затрачиваемой на нужды образования в наиболее отсталых государствах Африки и Азии. По существу, разрушение «человеческого капитала», начавшееся еще в годы брежневского руководства, является сегодня главным социальным препятствием НТР в России.

Это обстоятельство активно используется (а по возможности и усугубляется) международной транснациональной финансовой олигархией, намеренной сохранить обширные зоны устаревшего индустриального производства с дешевыми человеческими ресурсами, а также попытаться решить острые проблемы (экологическую, ресурсную и т. д.) за счет территории России. Превосходство высокоразвитых стран в объемах и качестве «человеческого капитала», по сравнению с менее развитыми регионами земного шара или остановившимися, как Россия или ряд стран Латинской Америки, на индустриальной стадии развития, является основой их реального мирового господства. Так называемая либерализация экономики в ходе «реформ» (обернувшаяся, в частности, тем, что на смену государственным монополиям пришли частные, практически никем не контролируемые) при технологически устаревшей производственной базе, отсталой (преимущественно топливно-сырьевой) структуре отечественного хозяйства в действительности поставила Россию в заведомо невыгодное положение в системе международного разделения труда. Россия превращается в периферию мирового хозяйства, в государство «третьего мира». Неслучайно для так называемой финансовой стабилизации «реформаторами» были выбраны крайне примитивные схемы, использовавшиеся ранее для финансового оздоровления слаборазвитых стран «третьего мира». (Между прочим, еще не известен случай, когда эти схемы способствовали бы не только развитию, но даже чисто количественному росту экономики.) Правда, необходимо учесть, что такая экономическая политика обеспечивала эффективный контроль за денежными ресурсами той или иной страны со стороны международных банков и других финансовых институтов. Фактически Россия уже сегодня оказалась в состоянии финансовой зависимости от мировых банковских центров. Следует полагать, что при сохранении нынешнего социально-экономического курса правящих кругов Россия в скором времени также попадет и в технологическую, и в прямую экономическую зависимость от высокоразвитых стран. Очевидно, в этом случае решение вопроса о ее политической независимости будет лишь делом времени и управленческой технологии.

Очень часто в подтверждение правильности избранного курса «реформ» в России поверхностные наблюдатели и журналисты ссылаются на пример других стран СНГ. Радикальность и последовательность в проведении этих «реформ» преподносятся как основное объяснение того, почему положение в экономике России лучше, чем в экономике других бывших союзных республик (кроме стран Балтии). Между тем реальное объяснение состоит в том, что в России оказался более мощный потенциал сопротивления разрушительному курсу. Примечательно, что в докладах ООН 1990-х гг., посвященных человеческому развитию в разных странах, Россия по индексу человеческого развития занимает лидирующие позиции среди стран СНГ, находясь в одной группе с такими государствами, как динамично развивающаяся Южная Корея, Аргентина, Чили и Уругвай. Так, если средний уровень образования взрослого населения в России в первой половине 90-х гг. составлял девять лет, то на Украине только шесть. Другими словами, в России оказалось выше качество «человеческого капитала», поэтому и разрушение накопленного за прежние годы потенциала оказалось для «реформаторов» более трудным делом, чем в других бывших республиках СССР, хотя схемы «реформирования» бывшей государственной экономики повсеместно были выбраны почти одинаковые.

Несмотря на колоссальные разрушения экономического и научно-технического потенциала – а по своим масштабам они превосходят те, которые пережил Советский Союз в годы Великой Отечественной войны, – пока еще сохраняется возможность развития России в направлении постиндустриального, информационного общества. Главным условием осуществления этой возможности является проведение внутренней и внешней политики, соответствующей национальным интересам России, русского народа. В частности, необходимо четко осознать, что сегодня, на рубеже XXI столетия, основным направлением социально-экономического развития и основным видом капиталовложений являются инвестиции в «человеческий капитал». Было бы наивно ждать притока инвестиций в Россию из-за рубежа, если у нас не только отсутствуют правовые, институциональные условия для приема крупномасштабных инвестиций, но и разрушается «человеческий капитал», происходит деградация населения. Не говоря о том, что это разрушение, как и рост бедности, резко сокращает платежеспособный спрос, являясь вследствие этого фактором социальной и финансовой дестабилизации, оно препятствует и структурной перестройке российской экономики, обновлению всей инфраструктуры нашего хозяйства. Сегодняшняя социально-экономическая политика российской правящей элиты, по сути дела, продолжает антирусскую политику верхушки КПСС времен Хрущева и Брежнева следовательно, она объективно направлена на изоляцию России от процессов мирового развития.

Выход из глубокого социально-экономического кризиса, переживаемого Россией, может заключаться только в том, чтобы направить ход реформ по пути, который бы соответствовал общемировой тенденции. Это значит, что сегодня главным для России, наряду с повышением платежеспособного спроса населения, является увеличение инвестиций в «человеческий капитал», в частности развитие всех форм образования (от начального до высшего, включая подготовку специалистов по управлению промышленными предприятиями).

Отсюда следует вывод, что социально-экономическую политику необходимо ориентировать на те социальные и профессиональные группы, которые в наибольшей степени пока сохраняют свою квалификацию и интеллектуальный потенциал. Речь идет о специалистах в тех отраслях науки и техники, которые символизируют сегодня наиболее перспективные направления прогресса (особенно в области точных и естественных наук), а также о представителях массовых профессий умственного труда – врачах и учителях. Подавляющее же большинство среди них по-прежнему составляют русские, поэтому решение проблем НТР в России и перехода к новому качеству развития неотделимо от коренного улучшения положения русского населения. Опыт последних десяти лет показал, что именно в среде русского народа (значит, и в геополитическом центре Евразии) в наибольшей мере по сравнению с другими титульными нациями бывших союзных республик СССР сохраняется приверженность рационалистическим идеям и принципам техническому творчеству и развитию, экономическому росту, научному знанию и образованию. Следовательно, Россия сохраняет пока наиболее высокие шансы среди стран СНГ занять лидирующее положение.

Необходимо отметить, что реализовать свои потенции развития Россия может только при условии, если не будет пытаться повторить путь, пройденный другими странами, пусть даже и в ускоренном темпе. Чужой опыт как раз и показывает, что наибольших успехов добиваются на пути развития те страны, которые учитывают не сегодняшний, а завтрашний день науки, техники, экономики, стремясь, так сказать, «опередить ситуацию». Так обстояло дело в Японии, среди западноевропейских стран – в Испании, а сегодня подобной стратегии придерживаются новые индустриальные страны Азии, включая и такие некогда отсталые, как Малайзия и Индонезия.

В то же время России надлежит определиться с приоритетными направлениями использования ее «человеческого капитала», технического потенциала и материальных ресурсов. Как мне представляется, эти направления должны, во-первых, учитывать возможности страны, во-вторых, соответствовать социокультурным традициям русского народа, его особому менталитету в рамках западной цивилизации, в-третьих, отвечать насущным потребностям самого русского народа с учетом географических и геополитических условий его жизни.

Русская нация и государственное устройство современной России

Распад СССР в конце 1991 г. привел к обострению внутреннего аспекта русского вопроса – положению русских в Российской Федерации. По переписи населения 1989 г. в ней проживало около 120 млн русских (82 % от всего населения и 85 % горожан). В автономных республиках РСФСР проживал 9,1 млн русских (42 % от проживавшего там населения). Эпоха «перестройки» способствовала росту этнонационализма, как я уже отмечал, в этих республиках. В нынешних условиях национальная политика определяется новой Конституцией Российской Федерации, принятой в декабре 1993 г.

Важнейшим недостатком реально проводимой властями политики, по моему мнению, является эффект «размывания» правового конституционного поля некоторыми федеральными законами, указами Президента РФ, постановлениями Правительства РФ, договорами (соглашениями) между федеральными органами государственной власти и органами власти субъектов Федерации, нормативными правовыми актами субъектов Федерации и органов местного самоуправления. В результате основополагающим принципом федеративной государственности является равенство прав, образующих любую федерацию субъектов, как в их отношениях с Центром, так и в отношениях друг с другом. Российская федеративная государственность основывается на конституционно-договорном, добровольном разграничении полномочий между Центром и субъектами федерации. На основе Федеративного договора, вошедшего в Конституцию РФ, был закреплен разный статус субъектов Федерации. Рассмотрю вопрос несколько детальнее. С одной стороны, ст. 5 ч. 1 Конституции РФ провозглашает равноправие всех субъектов РФ. А с другой в ст. 65 ч. 1 перечисляются сначала республики, затем края, области, города федерального значения, автономная область и автономные округа, т. е. субъекты РФ подразделяются на различные типы. Более того, статус различных типов субъектов Федерации определяется различными видами нормативных правовых актов: статус республики – Конституции РФ и конституции республики; статус края, области и т. д. Конституция РФ и, соответственно, уставом края, области и т. д. Субъекты Федерации имеют тип национально-государственный, административно-территориальный и национально-территориальный. Так, в Конституции РФ имеются противоречие между ст. 5, декларирующей симметрию Федерации, и статьями 65, 66 и 68, где проявляются элементы асимметрии. На практике асимметрия проявляется более рельефно и ведет к неравноправию в системе экономических отношений.

Еще один важнейший момент. Во всех договорах о разграничении предметов ведения и полномочий предусматривается разграничение отнесенных ст. 71 Конституции РФ к исключительному ведению РФ. Таким образом, по некоторым своим положениям конституции субъектов Федерации противоречат положениям федеральной Конституции и имеют над ними приоритет. То есть Конституция РФ на части ее территории в полной мере не действует.

По-моему мнению, такая федерация трансформируется в конфедерацию, и этот процесс в будущем может привести к распаду РФ.

Анализ системы управления в нашей стране не дает сомневаться в справедливости утверждения: «Исстари Россия – унитарное государство, управляемое из единого центра».

Я убежден, что преобразование нынешней аморфной Российской Федерации в унитарное государство – необходимое условие решения внутреннего аспекта русского вопроса, оно соответствует национальным интересам и историческому предназначению России. Это будет способствовать преодолению порожденных асимметрией конфликтов и столкновению интересов на этнической почве, дискриминации русского, да и других народов, волюнтаризма при проведении межреспубликанских границ, преступного объединения в рамках одной республики традиционно конфликтующих между собой народов, насильственных депортаций и массовых миграций населения.

Реформа государственного устройства должна осуществляться посредством перехода от национально-территориального принципа административного деления к чисто территориальному. При этом необходима отмена деклараций о суверенитете нынешних национальных образований (поскольку суверенитет неделим и принадлежит Российскому государству в целом), а также укрупнение территориальных административных единиц за счет объединения мелких субъектов федерации в более крупные структуры.

Кратко обосновывая предложенную концепцию территориально-экономического структурирования России, скажу, что, например, указом Петра I империя была разделена на восемь губерний. В период нэпа (1923–1929 гг.), когда необходимо было стимулировать развитие рыночной экономики, страна была подразделена всего на 6 областей и 7 краев. Если же требовалось усилить централизованное планирование, проводилось разукрупнение на мелкие структуры, не способные к самостоятельному экономическому функционированию (образование с населением менее 2 млн человек, по мнению экономистов, вообще неспособно к самообеспечению).

При детализации территориального структурирования необходимо принимать во внимание естественное подразделение России на два макрорегиона – Восток и Запад. В первом проживает треть населения страны, а территория его составляет пять шестых общей площади государства. Во втором две трети населения приходятся на одну шестую часть территории.

Такая система территориального деления позволит не только решить этно-национальные проблемы, предоставив каждому региону и, подчеркну, каждому гражданину России равные права, но и оптимизировать экономическое управление в стране.

Сегодня же ни одна из этих проблем не может быть решена в принципе. Во всех национальных образованиях к власти пришли представители этнической элиты. «Парад суверенитетов» российских автономий, с начала 1990-х гг. сопровождавшийся провозглашением особых прав титульных национальностей и приоритета их языков в государственном делопроизводстве и системе образования, привел к дискриминации в этих автономиях русского и другого населения нетитульных национальностей. Так как практически во всех национальных образованиях титульные народы составляют меньше половины населения, такую ситуацию можно квалифицировать как навязывание меньшинством своей воли большинству, что противоречит фундаментальным принципам демократии. Парадоксальность ситуации еще и в том, что в разряд нетитульных отнесен русский народ, составляющий абсолютное большинство населения страны. Роль национальных элит усиливается не только на местном, но на общефедеральном уровне. Этому способствует имеющее место противостояние исполнительной и законодательной властей России. В этих условиях национальная элита имеет свободу политического выбора от поддержки одной из сторон до проведения политики сепаратизма.

Наблюдается устойчивая тенденция стремления национальных властей к политической самостоятельности. Они стараются придать своей политике национальную ориентацию. Кроме того, имеются попытки политизации экономических требований.

Националисты, оказавшиеся у власти в республиках, исходят из того, что титульная нация является хозяйкой всех рукотворных и нерукотворных богатств своей республики, имеет имущественные льготы и привилегии. Поэтому перераспределение прав собственности на основные фонды и природные ресурсы, а также переструктуризация экономического пространства основывается на соображениях этнического порядка.