Фрилансер

– А как ты? У тебя всё нормально, Джонни?

– Да, нормально.

– Ты, не ты, думаю…

Настрой сбит окончательно. День впустую. Надо уходить.

– Куда направляешься, Джонни?

Уж не хочет ли Сева с ним увязаться. А почему нет. Пригласить Севу на фотосессию? Идея. Не случайно же он явился. Хотя, на первый взгляд души у Севы нет, и намека на душу нет, глаз-то у Джонни наметан. Если Джонни из сморщенной Ярославны душу выудил, из Севы выудит наверняка.

– Спешишь?

– Да, нет.

– Слушай, я репортаж делаю, назвал "Душа". Не хватает одного фото. Поехали ко мне, сделаем фотосессию. Возможно, я искал именно тебя.

– Нет-нет, не хочу, нет.

– Тогда приходи завтра.

– Извини, сниматься я не буду.

Джонни расстроился.

– Ладно, Сева, тогда прощай. Мне пора.

– Никогда не говори: "Прощай". Лучше коротко – "Пока".

Джонни протянул руку.

– Ах, Джонни. Не здоровались, и прощаться не будем. Кстати, вы с Кэрол ещё дружите?

– Да, конечно.

– Передавай ей привет.

– Передам.

Профессиональный тупик, признался себе честно Джонни. Но, во всем остальном, ему легко. И эта лёгкость пришла вместе с Лизой. С Лизой можно говорить бесконечно и обо всём. Её мнение всегда нестандартно. Например, обсуждать с Лизой телевизор, который Джонни принципиально не смотрел раньше – сплошное удовольствие. А ходить по улицам и перетирать увиденное!

Джонни глядит на часы. Скоро у Лизы закончатся уроки.

***

Школьные годы, тягомотные, унылые, бесконечные, закончились вдруг. И сразу же отпрыгнули в прошлое, будто и не было их никогда.

– Мам, не хочу на выпускной.

– Вот так новости!

– Отметим окончание школы вдвоем, дома, а мам?

– Отменить выпускной вечер! Даже не думай, Джонни.

– Мам, я его не отменяю, а делаю не таким, как у всех. Я и ты, а мам.

– Нет, Джонник. Точка.

За весь выпускной они с Никой ни разу другу к другу не подошли, наблюдали друг за другом украдкой. А когда зазвучал старый вальс:

Давно, друзья весёлые,

Простились мы со школою.

Но каждый год мы в свой приходим класс.

В саду берёзки с клёнами…

Джонни и Ника разбежались по разным углам актового зала. Ника вообще ни с кем не танцевала и вскоре ушла. Увидев, как она уходит, Джонни помчался на второй этаж. Перепрыгивая через ступеньки тёмной лестницы, он вбежал в коридор и замер у окна.

Джонни видел, Ника подошла к машине родителей, но, прежде чем открыть дверцу, обернулась и подняла голову. И их взгляды встретились. Ника глядела на Джонни, одинокого, едва различимого в темноте.

И Джонни смотрел на Нику, подавленную, растерянную.

Она очень хотела в ту прощальную ночь объясниться с Джонни, но не решилась. И Джонни хотел объясниться, но не посмел.

Каждый дал себе слово подойти. И не решился, не подошёл.

Ника опустила глаза, села в машину – и всё.

Джонни ушёл вслед за Никой.

Такой была его последняя школьная ночь, в смысле погоды теплая-теплая, в смысле теплоты – холодная-холодная.

Джонни возвращался домой по пустым улицам и думал о Нике, о маме, о папе, о себе. И было ему невыносимо одиноко в это первое утро взрослой жизни.

***

Точка. Денис уволился. Теперь он свободен как статуя с факелом.

Ходит по квартире и наслаждается. У него теперь своя квартира! Ура!!!

Съемные углы в прошлом со своими тараканами.

Две комнаты, прихожая, вместительная кухня – всё принадлежат ему. И старые вещи тоже, других вещей в квартире нет. Денис выбросит старьё и купит новьё. И ремонт сделает. Денег теперь много. Бриллианты, сапфиры, изумруды разные, колечки, цепочки, кулоны драгоценные, ожерелья, перстни, браслеты разложены по коробочкам.

Тётка любила блестящее. Денис чувствует себя Данилой-мастером, о котором не слышал даже. Блестящее тётка любила, и живопись ещё. Ее любовь к живописи подтверждалась криком: