La Critica (первая книга казанской трилогии)

Мы сидели и переваривали информацию. Сицилия вновь заговорила:

– Я вам даю контакт вашего телепродюсера, – она достала из визитницы визитку и положила перед нами на стол. – Свяжитесь с ней не позднее двадцатого числа. Ваша задача: подумать над идеей телешоу. Если Даше – так её зовут – понравится ваша идея, она её реализует. Если ничего не придумаете, то за вас придумают. Но, я уверена, что вы что-нибудь предложите сами. Так ведь?

Мы молчали. У меня появился вопрос и я поднял указательный палец, чтобы его задать, но Сицилия предвосхитила его, сказав:

– Естественно, что занятость на ТВ оплачивается отдельно. Вот эта работа – по самому настоящему контракту. По настоящему бумажному подписанному контракту. Вы – медиаперсоны, которые выпускают собственную газету, и вам можно верить. Так-то. К тому же: хорошо известных широкой общественности персон не так-то просто уничтожить.

– Кхе… – кашлянул Стальский.

– Мм… – промычал я.

– Не волнуйтесь, ничего с вами не случится, – заверила Владимировна. – Заработаете денег своим талантом, – каждый мечтает о чём-то подобном. Не так ли?

Мы были в замешательстве, и не знали на какой вопрос ответить, и какой вопрос задать. Стальский неожиданно сменил тему, спросив:

– Вы навели справки о нас?

Сицилия хмыкнула, потому что этот вопрос показался ей наивным. Она ответила следующим образом:

– Сами вы пока ещё ничего из себя не представляете, поэтому наведение справок о вас – есть наведение справок о ваших родителях и… близких, – тут она задержала взгляд на Марте и слегка улыбнулась. – Егор Стальский – бывший тренер по баскетболу, а ныне бизнесмен. Уехал в Болгарию по контракту, по истечении которого остался на МПЖ, занимается несколькими видами деятельности… Афтандил Аронов – организованная преступность, наркотики, рэкет, мошенничество, вымогательство, – всего понемножку… Убит в девяносто четвёртом вместе с женой и…

Марта посмотрела на меня изумлёнными глазами. Я прикрыл половину лица рукой и пробормотал что-то вроде: «Времена такие были…» Сицилия с усмешкой громко сказала:

– Да, времена были такие. Папа Вадима был героем своего времени. Очень жаль, Вадим, что так всё закончилось, – глядя на меня по-доброму, проговорила Сицилия.

Мы сидели и смотрели в пол. Через двадцать секунд Сицилия снова заговорила:

– А что касается непосредственно вас, мои хорошие, то тут всего по паре строчек. Оба мальчика – учились – не доучились, Аронов работал по барам и ресторанам. Стальский Глеб сходил в армию, служил в ВДВ; характеристика положительная. Эм Стальская – юрист по образованию, спортсменка в свободное время; обширные связи в юридическом сообществе посредством близкого знакомства с адвокатом по фамилии Бимерзкий, который в особом представлении не нуждается, так как широко известен в разных кругах.

«Ничего сверхъестественного…» – подумал я, сам не зная о чём конкретно.

Владимировна бодрым и весёлым голосом подытожила:

– Вот, как видите: мы всё о вас знаем. Агентами вражеских разведок не являетесь.

– Кто вы? – спросил Глеб, явно не рассчитывая на развёрнутый ответ.

– Так, мои хорошие: работаете на меня. Остальное – в своё время.

*****

В десять часов вечера в эту же субботу мы втроём сидели в гостиной и вели беседу. Стальские яростно спорили, а я отвлёкся и потерял нить разговора.

– О, Господи! Что тебя заставляет говорить такую чушь?! Это всё равно что сказать: «Творог храбрее… рассыпчатости… главного светофора»! Чёрт! Чёрт! – почти заорал Глеб. – Что скажешь, Аронов?

– Успокойся, пожалуйста, – сказал я Стальскому. – И так мысли разбредаются.

– Ты не участвуешь в обсуждении? Почему? – спокойно спросил Глеб.

– Я думаю о том, как нам повезло, – проговорил я убедительно и вдохновенно.

Марта едва заметно утвердительно покачала головой, полулежа на облюбованной ею атаманке.

– Вы просто не пред… – снова заговорил я.

– Да-да, нам повезло, – с сарказмом сказал Стальский, – Мы уже поняли твоё мнение.

– Рад, что ты говоришь «мы», вы на пути к пониманию друг друга, – с улыбкой сказал я. – Это, как родится монегаском! Миллион за то, что некоторые дураки считают за счастье делать бесплатно. Это в месяц! Пока!.. Потом больше!.. Так обещают, – я слушал свой голос и сам себя убеждал.

– Да-да, или быть гражданином Арабский Эмиратов, – продолжил ассоциативный ряд Глеб.

– Или гражданином Древнего Рима, – ввернула Стальская, навеянный юридическим образованием, факт.

– Вот. Я рад, что мы мыслим на одной волне, – я сам разволновался; я не видел пути назад. – В любом случае всё уже свершилось. Мы впряглись. По ходу дела будем стараться разнюхать больше информации о том, во что конкретно впряглись, а пока…

– Считаешь себя крутым? – неожиданно сменив вектор разговора, спросил Стальский с усмешкой, а Стальская своим грозным взглядом как бы присоединилась к этому риторическому вопросу.

– Ваша жизнь не казалась вам скучной? – я пытался апеллировать к авантюрной стороне характеров партнёров.

– Мне моя – нет! – ответила Марта.

Глеб ничего не ответил. В совещании был объявлен антракт на перекур и чаепитие.

Спустя двадцать минут.

– Что мы можем предложить телевиденью? Тянет на повестку дня, – я посмотрел на партнёров; партнёры безмолвствовали.

– Я повторю вопрос… – начал по новой я, но Стальские одновременно заговорили.

– Да подожди ты… – оборвал Глеб.

Стальские думали. Хотелось бы знать о чём. Марта сложила губы весьма волнующим моё воображение образом; положение её губ означало крайнюю озадаченность.

– Ладно… – я собрался было встать и пойти на кухню, чтобы что-нибудь начать готовить к позднему ужину.

– Кажется… – неуверенно начала Марта; мы с Глебом напрягли внимание. – Кажется, я знаю, что мы можем предложить телевидению.

– Говори! – завопили мы с Глебом не своими голосами.

– Нет. Не скажу. Пока не скажу, – Марта сделала защитный жест руками.

– То есть как?! – не веря своим ушам, спросил Глеб.

– Не могу объяснить. Просто доверьтесь. Подождите некоторое время. У нас ведь неделя с лишним? Ну, вот. Скоро поймёте. Скоро. Если я вам сейчас объясню свою задумку, то может не получиться, – Марта встала, давая понять, что совещание окончилось.

На следующий день, не мешкая, мы с Глебом начали собирать материал для следующего номера La Critic’и. Стальский взял на работе отпуск и планировал уволиться, когда отпуск закончится. Я же быстро, но аккуратно написал последнюю статью для «Строительного журнала» и тоже был совершенно свободен. Мы придумали добавить под названием газеты на первой странице в верхнем правом углу маленькую надпись на латинском языке. «In re», – что переводилось «В действии». Звучало круто и с претензией на интеллектуальность, но в меру. Вроде как: «La Critica in re». Если темой нашего первого номера были заведения досуга, то темой второго номера стали молодые бизнесмены нашего города; естественно из числа наших знакомых, которые не преминули попиариться за счёт газеты, за что им и были выставлены счета от La Critic’и, правда, на весьма символические суммы.

В эти погожие весенние денёчки буквы легко превращались в слова, а слова в свою очередь непринуждённо складывались в предложения. Мы с партнёром ярко иллюстрировали собой первую половину Закона Парето, который гласил, что 20 % усилий дают 80 % результата, а остальные 80 % усилий – лишь 20 % результата.