Стальский тоже уверял меня, что я ему звонил, будучи на отдыхе за границей, и болтал какую-то ересь.
«Ты без посторонней помощи уже тронулся. Только попробуй сорвать завтра съёмки! Я тебя собственными руками урою!»
– Ладно. Я вообще вот что звоню: приезжай прямо сейчас к нам в дом; у Стальский Дэ Эр.
«Постараюсь. Да, приеду. Поздравь их от меня, если что. Хотя, вообще-то сама позвоню сейчас».
Даша повесила трубку.
– Ок! Значит до скорого, – сказал я, глядя на Марту, и «повесил» трубку.
Стальская дёрнула брата за рукав, и Глеб прибавил музыку.
«Контрабанда мечты для беспокойных сердец,
Что больны войной, что больны дождем,
Что торопятся биться быстрей и быстрей!
Контрабанда любви для всех заблудших овец,
Хотя бы в эту ночь не оставит Господь их милостью своей…»
*****
Когда Танк подъехал к нашим воротам, Стальский нажал кнопку на пульте, прикрепленном к водительскому козырьку. В нашем дворе стоял бордовый Bentley.
– Егор у нас? – задала риторический вопрос Стальская. – Джессика его впустила?
– Давай-ка я сам загоню, а ты беги, малыш, догоняйся, – сказал Глеб Эмилю.
Я тоже сразу вышел из машины, чтобы препроводить наших гостей в дом.
На четвёртом этаже звучала музыка. Ещё до того как мы пошли в кино, Глеб отзвонился Марсельчику и пригласил его на поздние посиделки в честь дня рождения его и сестры. Наверху нас поджидали Марсельчик и его помощник Ренат. Главная причина столь позднего сбора заключалась в том, что Сицилия Владимировна, которой ещё днём позвонила Марта, не могла приехать раньше полуночи. «Дважды мерзкого» адвоката тоже звали, но он видимо предпочёл поздравить Стальскую в частном порядке.
«…Ahh ahh, ahh ahh
A far l'amore comincia tu.
Ahh ahh, ahh ahh
A far l'amore comincia tu».
В половине первого ночи за накрытым лёгкими закусками и крепким алкоголем столом сидели следующие люди: Марсельчик с Ренатом, Стальские и я, наши стажёры – Ванечка и Эмиль, наша секретарь – Джессика, Егорушка. Воздух был наэлектризован дружелюбием и весельем. Все вразнобой поздравляли Стальских с их двадцать девятым днём рождения. Все выпили по первому кругу, когда мобильник Глеба зазвонил.
– Да! – сказал он. – Открываю.
– Приехала Даша? – спросила Марта.
– Сицилия, – ответил Глеб.
Я нажал на кнопку ворот, так как был ближе всех к домофону. Ворота отодвинулись, и через минуту в наш двор вплыл чёрный GL Сицилии Владимировны. Стальский вышел во двор её встречать. Не успели они зайти в дом, как в наш двор въехал белый GLK Дашеньки. Теперь в нашем дворе негде было припарковать даже скейтборд.
Больше мы никого не ждали. Первым рейсом на лифте на четвёртый этаж в сопровождении Марсельчика уехали гостьи и Джессика. Затем, толкаясь и смеясь, погрузились остальные.
А дальше… Грохот нашей дискотеки перекрыл грохот разразившейся грозы.
Se lui ti porta su un letto vuoto
Il vuoto daglielo indietro a lui
Fagli vedere che non e' un gioco
Fagli capire quello che vuoi
Ahh ahh, ahh ahh
A far l'amore comincia tu
Ahh ahh, ahh ahh
A far l'amore comincia tu.
Все веселились, словно это был последний день на Земле. Пили, курили, танцевали… Обнимались и смеялись. Улучив мгновение, свободное от временного потока, и взглянув на праздник со стороны, я спросил себя: «Это единственный раз за человеческую историю, когда эти души собрались вместе?»
E se si attacca col sentimento
Portalo in fondo ad un cielo blu
Le sue paure di quel momento
Le fai scoppiare soltanto tu
Ahh ahh, ahh ahh
A far l'amore comincia tu
– А теперь паровозик! – заорал Шуба.
Ahh ahh, ahh ahh
A far l'amore comincia tu…»
*****
В пять с чем-то утра настал предел моим человеческим возможностям, я спустился на второй этаж и вошёл в свою комнату. «Всё-всё-всё… Спатиньки», – мысленно приговаривал я, пикируя на кровать. Не включая свет, я упал на середину матраса и охнул от неожиданности: там уже лежало чьё-то тело. Первой полумыслью была: «Кто-то из гостей угнездился на моём ложе». Но я быстро узнал Стальскую, которая, не открывая глаз, своим сиплым голосом призвала меня сохранять спокойствие. Тогда я подумал, что просто перепутал комнаты и прилёг не на свою кроватку. Выглянул в окно: вид из моей спальни.
– Ладно, я лягу в твоей комнате, – сказал я и вырвал из-под головы Стальской свою подушку.