За рубежом и на Москве

– Ничего верного об этом сказать нельзя, – ответил тот. – Я знаю, что в этом доме находится капитан и Рыжий, а кто еще там – мне неизвестно.

Они дошли до кабачка «Серебряный тигр». День был праздничный, и в кабачке толпилось много народа, так что они с трудом нашли себе место. Они потребовали вина и стали молча пить его, посматривая на разношерстную толпу.

– Ах, черт возьми! – тихо воскликнул Баптист, устремляя взор на дверь. – Рыжий тут, – указал он глазами на высокого солдата с рыжей бородой и головой, входившего в трактир. – Как бы он не увидал меня! – И Баптист низко наклонился над своей кружкой с вином, чтобы Рыжий не узнал его. – Ну, теперь ждать нечего, – произнес он затем. – Рыжий здесь засядет надолго. Там одним человеком будет меньше. Пойдемте скорее! – И он встал из-за стола, быстро вышел из кабачка.

Яглин бросил деньги на стол и последовал за ним.

Через несколько минут они остановились у каменного домика с небольшой решеткой и темными окнами, через которые ничего не было видно.

– Что же будем теперь делать? – произнес в раздумье Баптист, вопросительно взглянув на молодого русского.

– Что? А вот что!.. – ответил последний и, подойдя к решетке и ухватившись за верхний край ее, перескочил на другую сторону.

– Святой Денис! Ах, эти московиты!.. Какие отчаянные! – голосом, в котором слышались и удивление и ужас, воскликнул солдат, однако, не долго думая, сам последовал примеру Яглина.

Они очутились на небольшом дворе, в котором стояло два здания. Одно из них было большое, с окнами на двор, другое поменьше, без окон, и стояло в глубине дворика.

– Ну и что же дальше? – шепотом спросил Баптист, пробуя, на всякий случай, легко ли вынимается его шпага.

Яглин и сам хорошенько не знал, что же делать дальше, и, подумав, ответил:

– Во всяком случае, нужно осмотреть эти здания.

– Осмотреть так осмотреть, – согласился Баптист.

Они подошли к большому зданию, отыскали в нем дверь, и Баптист тихо нажал ее. Но дверь не подавалась. Тогда Баптист приложил ухо к ней и услыхал внутри как будто неясные удары маленьким молоточком по какому-то металлическому предмету.

– Там есть кто-то, – шепотом сказал он.

– Да, – согласился с ним Яглин.

– Постучим и, если кто выйдет, повалим его и свяжем, – предложил солдат, вынимая из кармана взятую дома на всякий случай веревку.

Яглин кивнул головой в знак согласия.

Тогда Баптист громко постучал в дверь рукояткой своей шпаги. Удары молоточка по металлу тотчас прекратились, и изнутри послышался голос:

– Кто там? Это ты, Рыжий?

– Я, – изменяя голос, ответил Баптист.

– Как же ты попал во двор? Постой, я отопру тебе, – произнес тот же голос, и через секунду за дверями послышался звук отодвигаемого засова. – А капитана все еще нет, – продолжал говорить тот же голос. – Должно быть, не найдет подходящего судна, чтобы увезти отсюда свою птичку.

Дверь отворилась, и показалась чья-то фигура со свечой в правой руке.

Баптист одним прыжком очутился около, выбил у нее из руки свечу и повалил на землю.

– Помоги… – закричал было поваленный, но Яглин в ту же минуту сунул ему в рот тряпку, а затем с помощью Баптиста связал его по рукам и по ногам.

Покончив с ним, Баптист поднялся и зажег свечу, а затем, поднеся ее к лицу лежащего на земле связанного человека, воскликнул:

– Вот тебе и раз! Тебя ли я вижу, дружище Жан?.. Вот где пришлось нам встретиться! А я думал было, что мне и не удастся рассчитаться с тобою. Помнишь, как благодаря тебе меня в Байоне чуть было не повесили? Ну, я тогда же поклялся, что ты не минуешь моих рук за ту скверную историю, а вот теперь и пришлось нам встретиться. Что же, посчитаемся, старый приятель.

Лицо лежащего на земле человека выражало ужас. Он уже чувствовал на себе дуновение смерти. Сделав усилие, он попытался освободиться от связывавших его веревок, но без успеха.

– Не ворочайся, не ворочайся, приятель! – произнес Баптист. – Все равно это ни к чему не приведет.

Между тем Яглин уже успел проникнуть во внутренние комнаты и осмотрел там все. Но ничего подозрительного там не оказалось. Видно было, что это помещение было занято только временно.

– Ты что хочешь сделать с ним? – спросил он, вернувшись в ту комнату, где оставались Баптист и связанный человек, и видя, что солдат делает какие-то приготовления.

– Да вот хочу посчитаться с этим старым приятелем, – ответил тот. – Если судьба так удачно привела меня к встрече с ним, то не надо упускать удобный случай.

– Оставь пока, – сказал Яглин. – Он от нас не убежит. Пойдем сначала осмотрим тот дом.

Они оба вышли на двор и направились к одиноко стоявшему в глубине последнего деревянному зданию. К их удивлению, дверь в это здание не была заперта; они вошли в какое-то темное помещение, стали шарить руками в темноте и вскоре напали на какую-то дверь. Но, несмотря на их усилия открыть ее, она не подавалась.

Вдруг за дверью раздался чей-то тихий, полусдавленный крик. Оба пришельца насторожились.

– Кто там? – раздался затем из-за двери чей-то женский голос.

Горячая волна прилила к сердцу Яглина. Он узнал этот знакомый, столь дорогой для него голос.

– Элеонора!.. – крикнул он, надавливая плечом дверь, которая уже начала трещать. – Это я!..

За дверями раздался радостный крик.

– Я ведь нюхом чувствовал, что она должна быть здесь! – в радостном возбуждении произнес Баптист и тоже налег на дверь.

– Спасите меня! Спасите!.. – кричала за дверью Элеонора.

Дверь трещала.

Вдруг на дворе послышался крик нескольких голосов, замелькали огни.

– Ах, черт возьми! Попались! – в отчаянии вскрикнул Баптист и схватил за руку Яглина. – Бежим!..

– Ни за что! – воскликнул Роман, обнажая оружие.

– Да вы с ума, что ли, на самом деле сошли? – рассердился солдат. – Не удалось сегодня, так пойдем завтра к властям и заявим им…

– Бегите!.. Бегите!.. – крикнула им Элеонора. – Они вас убьют!..

– Я не могу расстаться с вами! – возразил Яглин.

– Ради вашей любви ко мне – бегите!..

Баптист схватил Яглина за руку и увлек его на двор. Это было сделано как раз вовремя, так как к ним уже бежали несколько человек с факелами и с оружием в руках.