Сказания Земноморья

– Они ее совсем убили? До смерти?

Тенар снова кивнула.

– Головастик говорит, что они и сюда приходили?

Тенар кивнула еще раз.

Девочка обвела взглядом комнату, но вид у нее при этом был такой, словно она абсолютно ничего не воспринимала и не видела перед собой даже стен.

– Ты их убьешь?

– Они, возможно, будут повешены.

– Умрут?

– Да.

Терру кивнула – как-то полубезразлично. И снова убежала на улицу – играть с детьми Ларк у колодца.

Обе женщины долго молчали. Пряли шерсть и о чем-то думали в тишине у огня. В доме фермера Флинта.

Наконец Жаворонок нарушила молчание:

– А что с тем парнем, с пастухом, что пришел сюда за ними следом? Хок вроде бы его звать?

– Он спит. Там, – сказала Тенар, кивком указав на дальнюю комнату.

– Ага, – сказала Жаворонок и снова умолкла.

Жужжало веретено.

– Я знала его и до вчерашней ночи.

– Там, в Ре Альби, да?

Тенар кивнула. Веретено продолжало жужжать.

– Чтобы одному против троих выйти в темноте, да еще с вилами, – для этого теперь немалое мужество требуется. А он ведь к тому же не молод, верно?

– Нет. Не молод. – Тенар помолчала, потом прибавила: – Он сильно болел, и ему очень нужна была работа. Вот я его и послала сюда, чтобы Чистый Ручей ему на ферме работу подыскал. Но Чистый Ручей считает, что по-прежнему может сам со всем справиться, так что Хока он в горы отослал, на летние пастбища. Он как раз оттуда и возвращался.

– Ну так, я думаю, теперь ты его здесь оставишь?

– Если он захочет, – сказала Тенар.

Потом приходили еще люди, чтобы тоже послушать, что произошло с Гохой, и рассказать, какое участие сами принимали в поимке убийц; они рассматривали вилы с четырьмя длинными зубьями, вспоминали кровавые пятна на бинтах того типа, по кличке Треска, а потом все начинали перемалывать сначала. Тенар даже обрадовалась, когда наконец наступил вечер; она позвала Терру домой и заперла все двери.

Она уже подняла было руку, чтобы задвинуть последний засов. И снова опустила ее, заставив себя уйти и оставить эту дверь незапертой.

– А в твоей комнате Ястреб спит, – сообщила ей Терру, возвращаясь в кухню с лукошком яиц, взятым в холодной кладовой.

– Я и забыла предупредить тебя, что он там… Ты уж меня прости.

– Но я же его знаю, – сказала Терру, старательно умываясь. А когда в кухню вошел Гед с припухшими глазами и всклокоченной шевелюрой, девочка подошла прямо к нему и потянулась, чтобы его обнять.

– Здравствуй, Терру, – сказал он ласково, подхватил ее на руки и прижал к себе. Она легонько обняла его за шею и тут же высвободилась.

– Я знаю начало «Создания Эа», – сообщила она ему.

– Ты мне его споешь? – Снова взглядом спросив разрешения у Тенар, он сел на прежнее место у очага.

– Я могу только рассказать.

Он кивнул и приготовился слушать; вид у него при этом был довольно-таки суровый. Девочка продекламировала:

Разрушив – создашь.
То конец ли? Начало?
Одно – из другого…
Кто знает наверно?
Одно лишь мы знаем:
Есть дверь меж мирами,
В нее мы уходим,
Навек расставаясь.
Но есть существа,
Что приходят обратно…
Среди них старейший —
Привратник Сегой…

Голос девочки напоминал шуршание металлической щетки по металлу, или шорох сухих листьев, или шипение горящих дров… Когда она закончила первый стих «…из пены морской поднимается Эа, красою сияя», Гед коротко одобрительно кивнул.

– Хорошо, – сказал он.

– Вчера вечером, – сказала Тенар. – Только вчера вечером она это впервые услышала и выучила. А кажется, будто год назад.

– Я могу еще дальше выучить, – сказала Терру.

– И выучишь, – откликнулся Гед.

– А теперь закончи чистить кабачок, пожалуйста, – велела девочке Тенар, и та послушно принялась за работу.

– А мне что делать? – спросил Гед.

Тенар озадаченно посмотрела на него:

– Нужно принести воды для чайника…

Он кивнул и отправился к колодцу.

Они приготовили ужин, с аппетитом поели и вместе убрали со стола.