Избранные труды

– обязательность участия защитника, как на предварительном следствии, так и в суде, и необязательность для следователя, прокурора, суда отказа лица, в отношении которого ведется судопроизводство, от защитника;

– участие защитника с момента установления факта физического или психического заболевания, лишающего лицо, в отношении которого ведется производство, возможности самому осуществлять свое право на защиту;

– участие законного представителя, как на предварительном следствии, так и в суде;

– коллегиальное решение вопроса о предании суду или назначении дела к рассмотрению в судебном заседании.

Схематично предлагаемая система основных производств представлена на рис. 7.

Рис. 7.

При классификации основных производств используются рассмотренные ранее основания дифференциации. Эти же основания предопределяют возможность и необходимость перехода в установленных случаях от одного подвида основного производства к другому. При этом должны действовать следующие правила:

1. Возможен переход только от производства с менее сложными процессуальными формами к производству с более сложными процессуальными формами. Обратный же переход допускаться не должен.

2. Упрощенное досудебное производство возможно только в том случае, если против этого не поступило возражений лица, в отношении которого производство ведется, и лица, пострадавшего от совершения преступления.

3. Упрощенное производство может быть заменено производством с более сложными процессуальными формами как по инициативе должностных лиц и органов, в ведении которых находятся материалы производства, так и по инициативе лица, в отношении которого ведется производство, и лица, пострадавшего от совершения преступления.

Каждое из основных производств может быть предметом специального исследования. Представляется, что в наибольшей степени в этом нуждается производство с протокольной формой досудебной подготовки материалов – относительно новый институт в советском уголовном процессе, применение которого на практике породило немало проблем. Их рассмотрению и будет посвящен следующий параграф.

§ 2. Производство по делам с протокольной формой досудебной подготовки материалов

Правовая природа производства с досудебной подготовкой материалов в протокольной форме

В последние годы протокольному производству в уголовно-процессуальной литературе уделяется значительное внимание. В опубликованных работах главным образом исследуются вопросы правоприменительной деятельности. И это естественно. Широкое внедрение в практику относительно нового уголовно-процессуального производства требует столь же широкой научно-исследовательской работы, направленной на выявление недостатков деятельности правоприменительных органов, а также возникающих в процессе этой деятельности трудностей, обусловленных недостатками и пробелами уголовно-процессуального законодательства.

С другой стороны, на вопросы, возникающие в практике досудебной подготовки материалов в протокольной форме, могут быть даны обоснованные ответы только на основе научно разработанной теоретической концепции протокольного производства.

Является ли значительное расширение возможности применения протокольного производства закономерным явлением в развитии советского уголовно-процессуального права, выражающим тенденции его развития, либо это временное явление, вызванное сиюминутными потребностями практики?

Ответы на поставленные вопросы могут быть получены на основе и с учетом положений, сформулированных в предыдущих главах данной работы. Приведем некоторые из них:

1. Уголовное судопроизводство представляет собой единую систему. Единство уголовного судопроизводства выражается в единстве его целей и общих задач, единстве основных принципов и основных гарантий.

2. С другой стороны, уголовное судопроизводство как единая система включает в себя различные виды (основное, дополнительное, особое) и подвиды производств, что свидетельствует о дифференциации советского уголовного процесса.

3. Дифференциация проявляется как в усложнении, так и в упрощении процессуальных форм по определенным категориям дел.

Применительно к производству по делам с протокольной формой досудебной подготовки следует подчеркнуть, что рассматриваемое производство – составная часть единого уголовного процесса. К этому производству в полной мере относятся сформулированные в ст. 2 основ уголовного судопроизводства задачи. Как и всякое другое основное производство, производство с протокольной формой досудебной подготовки материалов направлено на установление, конкретизацию и закрепление уголовно-правового отношения.

Распространяются на это производство и принципы уголовного судопроизводства, и процессуальные гарантии[264 - Конечно, имеет место специфика реализации системы принципов и гарантий в данном производстве, равно как и в других производствах.].

Анализ действующего уголовно-процессуального законодательства позволяет сделать вывод, что особенности производства с протокольной формой досудебной подготовки материалов сконцентрированы в досудебной его части. Здесь имеет место упрощенное, протокольное производство. Стадии возбуждения уголовного дела и предания суду в определенной части объединяются[265 - В этом проявляется схожесть исследуемого производства с производством по делам частного обвинения.]. Что же касается стадии судебного разбирательства и последующих стадий, здесь никаких особенностей действующее законодательство не предусматривает[266 - Но если бы они даже и были, и в этом случае (по указанным выше обоснованиям) неправильно было бы рассматривать данное производство как особое.].

Не случайно поэтому в литературе природа производства с протокольной формой досудебной подготовки материалов определяется обычно только на основе анализа его досудебной части. Такой подход в целом обоснован: ведь именно здесь, в досудебной части, и имеют место те особенности, которые существенно отличают производство с протокольной формой досудебной подготовки материалов от других производств. Но вместе с тем при определении правовой природы досудебной части производства с протокольной формой досудебной подготовки материалов необходимо исходить из концепции целостности и законченности этого производства как одного из элементов в системе единого уголовного процесса.

Так какова же природа досудебного производства в протокольной форме? И вообще, является ли деятельность по досудебной подготовке материалов в протокольной форме уголовно-процессуальной или она регулируется нормами административно-процессуального права, является административно-процессуальной? Так, А. Чуркин, анализируя протокольное производство по делам о мелком хищении, считает, что нормы, его регулирующие, наиболее близки нормам административного законодательства[267 - См.: Чуркин А. Протокольная форма досудебной подготовки материалов по делам о мелких хищениях // Советская юстиция. 1987. № 4. С. 26.].

Противоречивой является позиция С. Мельника и Л. Захожего. С одной стороны, эти авторы считают, что деятельность по досудебной подготовке материалов в протокольной форме не относится к уголовно-процессуальной в общепринятом ее понимании. Аргументируется это положение следующими обстоятельствами: 1) хотя деятельность по досудебной подготовке материалов в протокольной форме и направлена на выяснение обстоятельств совершенного преступления и личности правонарушителя, но проводится до возбуждения уголовного дела, т. е. без производства следственных действий; 2) из этой деятельности исключены задержание как мера уголовно-процессуального принуждения и избрание меры пресечения; 3) хотя эта деятельность и осуществляется органами дознания, но дознанием не является; 4) при сравнении протокола об административном правонарушении (ст. 235 кодекса об административных правонарушениях) с протоколом, составленным в порядке, предусмотренном ст. 415 УПК, очевидно их сходство; 5) преступления, по которым досудебная подготовка материалов проводится в протокольной форме, относятся главным образом к подследственности органов внутренних дел, уголовно-процессуальная деятельность которых производна от их административной деятельности; 6) существенно расширен круг должностных лиц органов внутренних дел, которые могут осуществлять досудебную подготовку материалов; 7) Верховный Суд РСФСР занимает следующую позицию: при протокольной форме досудебной подготовки материалов они должны быть получены без производства предварительного следствия или дознания[268 - См.: Мельник С., Захожий Л. Вопросы, возникающие при применении протокольной формы досудебной подготовки материалов // Сов. юстиция. 1987. № 1. С. 26.].

Вместе с тем, как утверждают те же авторы, «для протокольной формы досудебной подготовки материалов характерны и некоторые свойства уголовно-процессуальной деятельности: передача материалов о правонарушении без возбуждения уголовного дела для применения мер общественного воздействия только с согласия прокурора (ст. 10 УПК); утверждение начальником органа дознания протокола, составленного в порядке ст. 415 УПК; процессуальное положение лица, в отношении которого составлен протокол, близко к положению подозреваемого; квалификация преступления по статье УК РСФСР; направление материалов в суд только с санкции прокурора (аналогично ст. 217 УПК); возвращение прокурором материалов органу дознания для выяснения существенных дополнительных обстоятельств или для утверждения их начальником органа дознания (аналогично ст. 214 УПК); возвращение судом материалов органу дознания для выяснения существенных дополнительных обстоятельств или санкционирования их прокурором (аналогично ст. 232 УПК); предание правонарушителя суду судьей единолично или судом в распорядительном заседании (ст. 226 УПК)»[269 - Там же.].

Последнее утверждение С. Мельника и Л. Захожего (об уголовно-процессуальной природе перечисленных ими действий) не вызывает сомнений. Следует только заметить, что не было необходимости прибегать к аналогии закона, поскольку указанные авторами ситуации предусмотрены непосредственно в гл. 34 УПК РСФСР[270 - Конечно, полностью аналогия закона при решении многих вопросов протокольного производства не исключается, поскольку многие вопросы не получили детального регулирования в гл. 34 УПК РСФСР.].

Что же касается аргументов С. Мельника и Л. Захожего в обоснование административно-процессуального характера деятельности по досудебной подготовке материалов в протокольной форме, не представляет большого труда показать их несостоятельность.

1. Ссылка на позицию Верховного Суда не может служить решающим аргументом. Верховный Суд стоит на позиции законодателя. Уголовно-процессуальная же деятельность не ограничивается рамками дознания и предварительного следствия.

2. Действительно, при производстве досудебной подготовки материалов по протокольной форме следственные действия не производятся[271 - Кроме осмотра места происшествия, поскольку в исключительных случаях это следственное действие может быть произведено до возбуждения уголовного дела.], задержание также не производится, меры пресечения не избираются. Но само по себе это еще не аргумент. И в стадии возбуждения уголовного дела не производятся следственные действия, не избираются меры пресечения. Между тем никто не оспаривает уголовно-процессуальную природу деятельности в этой стадии.

3. Уголовно-процессуальная деятельность органов внутренних дел (осуществляющих досудебную подготовку материалов по протокольной форме) производна от их административной деятельности. Но ведь данное обстоятельство можно отнести к осуществляемому этими органами в пределах их компетенции расследованию в целом. Наверное, и для С. Мельника, и Л. Захожего приведенный ими аргумент не будет служить основанием для отрицания уголовно-процессуального характера деятельности органов внутренних дел по расследованию преступлений.

Что же касается относительно широкого круга должностных лиц, осуществляющих досудебную подготовку материалов по протокольной форме, то столь же широким он может быть определен и для производства дознания. Главное, что и в первом и во втором случаях деятельность уполномоченных органом дознания лиц осуществляется от имени органа дознания, основные решения принимаются начальником органа дознания либо с его согласия.

4. Сходство протокола, завершающего досудебную подготовку материалов по протокольной форме, с протоколом об административном правонарушении также не служит доказательством административно-процессуальной природы первого. Достаточно изучить главы 19–21 кодекса об административных правонарушениях, чтобы обнаружить немало правовых явлений, по форме схожих с уголовно-процессуальными. Однако подобное сходство не означает единства правовой природы: административно-процессуальные институты остаются административно-процессуальными, уголовно-процессуальные – уголовно-процессуальными.

Таким образом, С. Мельник и Л. Захожий (и другие сторонники критикуемой позиции) не представили достаточно убедительных аргументов в пользу административно-процессуального характера деятельности по досудебной подготовке материалов в протокольной форме.

Аргументом в пользу уголовно-процессуальной природы деятельности по досудебной подготовке материалов дела в протокольной форме может служить то обстоятельство, что нормы, ее регулирующие, расположены в уголовно-процессуальном законодательстве. Однако на это могут возразить, что само по себе расположение норм в определенной отрасли законодательства еще не свидетельствует о принадлежности их к одноименной отрасли права[272 - Подробнее см.: Алексеев С. С. Структура советского права. М., 1975. С. 65–66.]. Поэтому необходимо разобраться в более сложном вопросе: может ли в принципе применение норм уголовного права в той или иной части правоприменительного процесса осуществляться в рамках не уголовного, а административного процесса[273 - В литературе обосновывается принципиальная возможность как опосредования одной и той же процессуальной формой применения норм нескольких отраслей материального права, так и, напротив, опосредования применения норм одной отрасли материального права не одним, а несколькими процессами (см., например: Сорокин В. Д. Проблемы административного процесса. М., 1968. С. 87–88, 100–101; Жеруолис И. А. Судопроизводство по административным делам // Советское государство и право. 1970. № 2. С. 108; Чечот Д. М. Административная юстиция. М., 1973. С. 78).]?

Известно, что подобное явление имеет место при решении вопросов, возникающих в процессе исполнения уголовного наказания. В этих случаях применение уголовно-правовых норм направлено на изменение установленного приговором суда уголовно-правового отношения либо досрочное его прекращение[274 - Подробнее см.: Свиридов М. К. Сущность и предмет стадии исполнения приговора. Томск, 1978. 222 С.; Якимович Ю. К. Правовая природа изменения условий содержания лишенных свободы // Проблемы повышения эффективности борьбы с преступностью. Томск, 1981. С. 54–59.]. И если условно-досрочное освобождение, изменение условий содержания осужденных посредством перевода их в другие исправительно-трудовые учреждения (ИТУ) осуществляются судом и в уголовно-процессуальной форме, то изменение условий содержания осужденных в пределах одного ИТУ (например, перевод в помещение камерного типа) производится администрацией ИТУ в административно-процессуальной форме. Таким образом, применение норм уголовного права при индивидуализации наказания в ходе его исполнения возможно как в форме уголовного, так и в форме административного процесса.

Некоторые авторы считают подобное положение оправданным и целесообразным[275 - См., например: Ременсон А. Л. Вопросы индивидуализации уголовного наказания в процессе исполнения лишения свободы // Вопросы предупреждения преступности. Томск, 1967. С. 113–114; Аванесов Г. А. Изменение условий содержания осужденных. М., 1968. С. 20, 98, 143; Карасев И. Е. К вопросу о разграничении компетенций между судом и администрацией исправительно-трудового учреждения при решении вопросов, возникающих в процессе исполнения лишения свободы // Вопросы государства и права. 1974. С. 138–143.]. Другие же вполне обоснованно критикуют имеющий место порядок, при котором возможно применение норм уголовно-правового характера вне уголовно-процессуальной формы[276 - Подробное обоснование этой позиции, а также аргументированную критику противоположного мнения см. в уже цитировавшейся работе: М. К. Свиридова (с. 48–81). См. также: Кардаполов Ю. Ф. Индивидуализация карательно-воспитательного воздействия при лишении свободы: Дис… канд. юрид. наук. Томск, 1967. С. 150–151.]. Такого же мнения придерживается и автор данной работы[277 - Якимович Ю. К. Порядок перевода осужденных в помещения камерного типа в исправительно-трудовых колониях общего, усиленного и строгого режимов и одиночные камеры в ИТК особого режима // Актуальные вопросы правоведения на современном этапе. Томск, 1986. С. 240–241.].

Автор не случайно остановился на проблемах, казалось бы, не имеющих отношения к протокольному производству. Дело в том, что рассмотренные случаи являются «серьезным и единственным исключением из ставшего уже традиционным правила о недопустимости «жизни» уголовного права вне уголовного процесса[278 - Свиридов М. К. Указ. соч. С. 53.]. И, как представляется, необходимо не расширять перечень подобных исключений, а, напротив, устранять имеющиеся.

Одной из целей появления протокольной формы досудебной подготовки материалов, несомненно, являлась необходимость облегчить производство по определенным категориям дел за счет упрощения процессуальных форм. Но это упрощение возможно только в рамках уголовного процесса, а не посредством замены уголовно-процессуальной формы административно-процессуальной. Признавая определенную универсальность административного процесса, даже специалисты в области административно-процессуального права, вместе с тем, считают, что нормы уголовного права могут быть реализованы только в форме уголовного процесса, административный процесс в этой форме неприемлем[279 - См.: Сорокин В. Д. Проблемы административного процесса. М., 1968. С. 88, 101; Салищева Н. Г. Гражданин и административная юрисдикция в СССР. М., 1970. С. 31; Пешков А. В. Проблемы административно-правового регулирования советских общественных отношений. Иркутск, 1974. С. 110.].

Необходимость уголовно-процессуальной формы в протокольном досудебном производстве обусловливается в первую очередь тем обстоятельством, что всякое применение нормы уголовного права влечет значительно более серьезные последствия, чем применение норм других материальных отраслей.

На это можно было бы возразить, что применение норм уголовного права в досудебной деятельности не имеет места. Так, В. И. Каминская писала: «…до вынесения приговора (за исключением случаев прекращения дела) происходит применение только процессуального закона»[280 - Каминская В. И. Взаимоотношения уголовного и уголовно-процессуального права // Вопросы борьбы с преступностью. 1975. Вып. 22. С. 86.]. Однако по этому вопросу было высказано и другое мнение: Н. Н. Полянский считал, что орган расследования и суд «применяют уголовный закон всякий раз, когда для решения того или иного вопроса им приходится обращаться к уголовному закону»[281 - Полянский Н. Н. Вопросы теории советского уголовного процесса. М., 1956. С. 259.]. «суд при вынесении обвинительного приговора в полном объеме применяет как диспозицию, так и санкцию нормы. Другие же органы (например, следователь) применяют лишь диспозицию уголовно-правовой нормы, но не санкцию», – писал В. Н. Кудрявцев[282 - Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1972. С. 19.]. Позиция В. Н. Кудрявцева по этому вопросу более предпочтительна.

В теории права все правоприменительные действия принято подразделять на три основные стадии: 1) установление фактических обстоятельств; 2) выбор и анализ нормы права; 3) решение дела, выраженное в акте применения права[283 - См.: Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1982. Т. 2. С. 330.]. В полном объеме деятельность по применению норм уголовного права действительно осуществляется судом. Однако имеет место и досудебная деятельность по применению норм уголовного права: во-первых, как это отмечает В. И. Каминская, в случаях прекращения уголовных дел, во-вторых, по другим делам в первых двух вышеназванных стадиях правоприменительной деятельности.

От того, насколько верно установлены фактические обстоятельства, имеющие уголовно-правовой характер, насколько правильной является их уголовно-правовая оценка еще в досудебных стадиях, зависит во многом не только правильное разрешение дела в суде, но и решение многих вопросов в досудебных стадиях. Характер и возможные пределы принуждения, применяемого в ходе досудебного производства, также во многом зависят от уголовно-правовой оценки деяния, в отношении которого производство ведется.

Казалось бы, при досудебной подготовке материалов в протокольной форме не наступает вообще каких-либо последствий, связанных с процессом применения норм уголовного права. Здесь нет обвиняемого или подозреваемого, существенно ограничены возможности применения уголовно-процессуального принуждения. Однако протокол составлен по поводу совершения определенного преступления и в отношении определенного лица, как бы его ни называли.

Необоснованное вовлечение в протокольное производство лица, в отношении которого оно ведется, по негативным последствиям морально-психологического характера равнозначно необоснованному привлечению лица в качестве подозреваемого на предварительном расследовании. Вопрос о характере последствий, возникающих в результате привлечения лица в качестве обвиняемого и тем более подозреваемого, весьма непрост. Не все из них можно отнести только к чисто уголовно-процессуальным последствиям, например: определенный урон, нанесенный репутации, душевные переживания и т. п. Подобного рода последствия могут иметь место и при протокольном досудебном производстве, хотя там и не осуществляется привлечение в качестве обвиняемого или подозреваемого. Поэтому и для протокольного досудебного производства необходим механизм уголовно-процессуального регулирования, характеризующийся относительно более сложной формой, строгой и детальной регламентацией деятельности, в чем и проявляются его преимущества[284 - Подробнее см.: Элькинд П. С. Сущность советского уголовно-процессуального права. Л., 1963. С. 49; Он же. Толкование и применение норм уголовно-процессуального права. М., 1967. С. 6–7.].

Если рассмотреть этот вопрос в иной плоскости – с точки зрения необходимости достижения истины по каждому уголовному делу, также станет очевидной предпочтительность уголовно-процессуального метода в протокольном досудебном производстве.

Поясним эту мысль на следующем примере. Изучение практики[285 - Здесь и далее приводятся данные, полученные в результате изучения правоприменительной деятельности органов дознания и судов. Изучались соответствующие статистические данные. Было проанкетировано 900 уголовных дел, подготовленных по протокольной форме и рассмотренных народными судами Томской и Новосибирской областей в 1987 г. По специально разработанной анкете было опрошено 60 народных судей народных судов Томской области и Алтайского края. Изучение проводилось в рамках научно-методической лаборатории томского областного суда, отдела юстиции томского облисполкома и кафедры уголовного процесса Томского Госуниверситета под научным руководством профессора М. К. Свиридова. В разработке программы исследования, кроме автора этой работы, принимали участие: С. Л. Лонь – преподаватель Томского Госуниверситета, В. А. Миронов – зам. председателя томского областного суда; В. Д. Герасимов, А. С. Червоткин – члены томского областного суда. В работе по сбору материалов принимали участие студенты юридического факультета Томского Госуниверситета В. Клостер, О. Рогова, Л. Врюхова, С. Севрюков, С. Шубина, С. Соколова, С. Бабинова.] показывает, что досудебную подготовку материалов в протокольной форме нередко осуществляли лица, непосредственно обнаружившие преступление: оперативные уполномоченные службы ОБХСС – об обмане покупателей; инспекторы ГАИ – об управлении транспортными средствами в состоянии опьянения; участковые инспекторы – о нарушении правил административного надзора и паспортной системы. Указанные выше должностные лица затем повсеместно допрашиваются в качестве свидетелей в суде. Совмещение же в одном лице двух функций, во-первых, может привести к необъективности: выводы, содержащиеся в протоколе, в большей степени будут соответствовать непосредственному восприятию события преступления должностным лицом, чем основываться на совокупности данных, полученных из других источников. Необъективность может проявиться и при собирании, проверке и оценке доказательств. Во-вторых, допрашиваемое в качестве свидетеля должностное лицо, осуществлявшее досудебную подготовку материалов, вольно или невольно будет давать такие показания, которые подтверждали бы выводы, изложенные в составленном им протоколе. И не случайно, по-видимому, в практике деятельности органов дознания обнаруживается тенденция к уменьшению доли случаев совмещения процессуальных функций в общей массе материалов, подготовленных по протокольной форме.

Изложенное выше позволяет сделать вывод о том, что протокольному досудебному производству необходим именно уголовно-процессуальный метод регулирования. Анализ действующего законодательства может привести к выводу о недостаточной регламентации досудебного производства в протокольной форме. Однако это обстоятельство свидетельствует лишь о необходимости совершенствования протокольного производства в рамках уголовного процесса, устранения имеющих место недостатков и пробелов в правовом регулировании.

С другой стороны, вывод об уголовно-процессуальной природе деятельности по досудебной подготовке материалов в протокольной форме предопределяет направленность как применения действующего уголовно-процессуального законодательства, так и его дальнейшего совершенствования.