Джоанна Аларика

– То-то она «все решила» в октябре сорок четвертого! – злобно огрызнулся человек в очках. – Как будто не офицеры вручили власть доктору Аревало!

Полковник побагровел.

– И вы еще обвиняете армию в октябрьских событиях! Какие это офицеры привели к власти Аревало? Такие, как Арбенс? Это шпаки в мундирах, а не офицеры! Ясно вам? Переворот сделали штатские, штатские, независимо от того, как они были в тот момент одеты!

– А что же тогда делали настоящие офицеры? – взвизгнул человек в очках. – Где же была в тот момент гватемальская армия и ее доблестный офицерский корпус?

– Господа, господа, – вмешался хозяин, – сейчас не время для исторических споров. Прошу вас, успокойтесь…

Но его уже не слушали.

– Да как вы смеете! – ревел полковник. – Я не потерплю, чтобы в моем присутствии…

– Вы уже десять лет терпите у себя в стране красную диктатуру! Вы, армия, у которой в руках оружие! Все вы становитесь героями за бутылкой виски…

– Господа! – хозяин повысил тон, стараясь перекричать спорящих. – Господа, вы не в своем уме!

– Он еще смеет обвинять армию в десятилетнем терпении! А кто, как не офицерский корпус, устраивал заговоры все эти годы? И кто их проваливал, как не шпаки? Мы бы уже год назад расстреляли Арбенса со всем его кабинетом, если бы не кретинизм этих сукиных сынов идиотов Бельтранена и Камачо Лаббэ, которые завалили связь с Гондурасом! Лиценциаты! Муниципальные советники! В заднице последнего из моих капралов больше сообразительности, чем в головах у этих тупиц с университетскими дипломами!

– Кабальерос, вы забываетесь! – крикнул хозяин, ударив по столу ладонью. – Прошу немедленно прекратить, мы собрались не для того, чтобы учиться казарменному остроумию! Полковник и вы, доктор, вы служите сейчас общему благородному делу свободы и хотя бы ради него забудьте свои разногласия. Если армия и общественность не сумеют найти общий язык сейчас, перед лицом общего врага, то как же вы предполагаете сотрудничать в дальнейшем, когда перед вами возникнут более сложные задачи?