Джоанна Аларика

– Куда? А ужинать не будешь?

– Да нет, я уже. Пойду, у меня работы много на завтра…

Мигель встал и потянулся, разыгрывая неторопливость.

– До свидания, донья Химена! – крикнул он женщине, продолжавшей хлопотать у жаровни. – Ужинать не зовите, некогда, а муженька своего проберите хорошенько, я вовсе не уверен, что он и в самом деле целый день работал. Доминго, заходи завтра после обеда послушать радио, интересный матч будут транслировать!

– Ладно, может, зайду.

Мигель вышел из калитки и наискось пересек улицу, направляясь к одноэтажному зданию школы. Лохматая черная дворняжка встретила его на освещенном крыльце, радушно помахивая хвостом.

– Идем, Чучо, – сказал Мигель, отпирая дверь, – похоже на то, что есть хорошие новости… Входи, входи!

Пес прошмыгнул первым, вскочил в скрипучее плетеное кресло и шумно завозился там, устраиваясь поудобнее.

– Прочь с кресла, – рассеянно сказал Мигель, остановившись посреди комнаты и осторожно вскрывая конверт. – Сколько еще раз тебе, проходимцу, это повторять?

Пес вздохнул, словно обидевшись на «проходимца», но с места не тронулся.

Прочитав первые строчки, Мигель улыбнулся. Продолжая читать, он подошел к койке и присел на ее край. Потом улыбнулся еще шире, опустил письмо и подмигнул псу.

– Слушай, ты, – сказал он, ероша волосы. – Ты понимаешь, что значит «навсегда твоя»?

Чучо вежливо приподнял губу и стукнул хвостом по подлокотнику.

– Не понимаешь? Ладно, придется прочесть тебе все письмо, тогда, может, поймешь.

Мигель стал перечитывать письмо вслух. Пес слушал внимательно, потом заколотил хвостом еще громче и зевнул – нервно, с подвывом.

– Осел и сын осла! – рассердился Мигель. – Все еще не понял? Тогда ступай вон. Ну, живо!

Пес недовольно заворчал.

– Освободи кресло, мне нужно работать! – крикнул Мигель. – Нечего сидеть в кресле и изображать из себя человека, если в голове пусто. Ступай на улицу, Чучо!

Чучо заворчал еще недовольнее.

– Слушай! – насторожившись, громким шепотом сказал вдруг Мигель. – Слышишь, ящерица? Там большая ящерица…

При слове «ящерица» пес сорвался с кресла, а Мигель – с койки, и оба ринулись к выходу.

– Лови ящерицу, держи ее, хватай! – заорал Мигель, ударом ноги распахивая дверь; пес вылетел кубарем и с яростным лаем умчался в темноту.

Взяв с койки письмо, Мигель сел в освободившееся кресло, придвинул его к колченогому столику, заваленному книгами и ученическими тетрадками, и еще раз перечел все – от даты в верхнем углу до знакомого росчерка подписи. Потом достал из ящика небольшой портрет Джоанны в кожаной рамке, поставил его перед собою, прислонив к надбитой пивной кружке с карандашами, и задумался, подперев щеки ладонями.

Чучо за окном продолжал возбужденно лаять, безуспешно разыскивая в кустах свою ящерицу.

– Эй, ты! – крикнул Мигель. – Дурень! Поди сюда, что я тебе расскажу…

Глава 5

В ту же ночь около одиннадцати старое дребезжащее такси остановилось на углу двух тихих улиц резиденциального пригорода столицы. Перекресток был ярко освещен. Пассажир, сидевший на заднем сиденье, достал бумажник и нагнулся к шоферу.

– Послушай, приятель, сверни-ка, где потемнее, – попросил он, передавая деньги, и хихикнул коротко, немного смущенно. – Когда имеешь дело с замужней сеньорой, приходится соблюдать осторожность… Увидит случайно какой-нибудь сосед, и…

Шофер кивнул понимающе и сочувственно. Машина проползла десяток метров, скрывшись в угольно-черной тени платана; потом снова выбралась на освещенную часть улицы и укатила, лязгая и погромыхивая.

Пассажир докурил сигарету, стоя в тени и нетерпеливо поглядывая на светящиеся стрелки ручных часов. Улица оставалась такой же безлюдной, где-то далеко радио передавало танцевальную музыку, вокруг фонаря бесшумно и исступленно толклись мошки. Заорал вдалеке пьяный, и снова стало тихо, лишь пролетали, путаясь в темной ночной листве, обрывки синкопированных джазовых ритмов. Грузный человек, ждущий в тени платана, выругался сквозь зубы и закурил вторую сигарету.

Он ждал еще минут десять; потом из-за угла, едва слышно шелестя мотором, неторопливо выплыла низкая черная машина. Человек под платаном бросил сигарету и шагнул на мостовую.

Машина затормозила рядом с ним. Задняя дверца распахнулась, выглянуло лицо в очках.

– Полковник, вы? Прошу садиться, мы опаздываем.

Грузный полковник, сердито сопя, полез внутрь.

– Без вас знаю, что опаздываем, – сказал он недовольным тоном, когда машина тронулась, быстро набирая скорость. – Торчу здесь уже двадцать минут! Вы не могли придумать ничего умнее, как взять машину с номером дипломатического корпуса?..

Сидящий рядом человек в очках принялся что-то объяснять; полковник не слушал его, насупившись, глядел перед собой.

Внутренность машины освещалась через равные промежутки вспышками фонарей. Стало светлей, заиграли разноцветные отблески реклам. Не сбавляя скорости, машина пронеслась через

Пласа-де-Армас. Мелькнули часовые у входа в военное министерство. Полковник откинулся в глубь машины, быстрым движением, словно фуражку за козырек, надвинув на глаза шляпу.

Кончились людные кварталы центра. Снова глухие тихие переулки, редкие фонари в густой тени разросшихся деревьев, спящие предместья. За городом в машину ворвался сильный ночной ветер, аромат сосен и альпийских лугов. Полковник посмотрел на часы: время приближалось к полуночи.

Хозяин виллы поднялся из кресла им навстречу.

– Your Goddamn conspiracy, – сердито сказал полковник вместо приветствия, пожимая ему руку. – Making me play trick around like a detective – crazy kid[22 - Ваша проклятая конспирация… заставляете меня валять дурака, как помешанного на шпионах мальчишку (неправ. англ.).]…

– We must take certain measures for the safety sake, dear colonel[23 - Приходится принимать известные меры предосторожности, дорогой полковник (англ.).], – отозвался хозяин медленным скрипучим голосом. – Кстати, будем говорить по-испански, если вы не возражаете. Мне нужна практика. А насчет «конспирации», ничего не поделаешь, в рискованной игре приходится принимать меры предосторожности, как бы глупо они ни выглядели. Прошу вас, сеньоры.

Полковник грузно опустился в кресло.

– Меры предосторожности… – проворчал он. – Хорошая предосторожность – ехать на такое свидание в машине с дипломатическим номером! Хорош я был бы, если бы меня задержали в такой машине…

– Ну, не будем преувеличивать. Здесь все же не задерживают пока дипломатов… и не обыскивают их машины. Глоток виски, сеньоры?

Полковник, продолжая хмуриться, взял стакан. Человек в очках отказался, сославшись на жару.

– Разве? – удивился хозяин. – Странно, я нахожу здешние ночи скорее прохладными. Очевидно, сказывается высота. Около шести тысяч футов, если не ошибаюсь? Где у вас по-настоящему жарко, так это на побережье.

– Да, в низкой зоне климат паскудный, – отрывисто сказал полковник, взбалтывая стакан. – Жаль, что действовать придется именно там.

– О, только в первые дни, дорогой полковник, только в первые дни. Ну что ж, раз мы уже заговорили о деле…

– Да, не будем терять времени, – кашлянул человек в очках. – Насколько я понимаю, у вас есть хорошие новости?