Обманщик с соседней парты

Обманщик с соседней парты
Юрий Вячеславович Ситников

Как поступить, если ты влюбился в девушку лучшего друга, да еще узнаешь, что тот встречается с ней исключительно из корыстных соображений? И идти ли в гости в новую семью отца? А что делать, если тебя обвиняют в краже денег и ты знаешь, кто вор? На эти и другие «взрослые» вопросы ищет ответы старшеклассник Ким…

Глава первая

Любовь нечаянно нагрянет…

Я стоял у окна, терзаясь противоречиями. Идти сегодня в школу, не идти? С ответом необходимо поторопиться, до начала урока осталось двадцать минут. Мысленно представив перед собой чистый лист бумаги, я разделил его вертикальной чертой, нацарапав на одной полосе «За», на другой «Против».

Итак, чтобы всё-таки пойти в школу, выступали следующие причины: во-первых, я уже встал, собрался, и в принципе готов выйти из дома в любой момент. Во-вторых, сегодня пятница, день, что называется, лёгкий, предвыходной. Уроков не так много, всего пять, домашнее задание сделано. Чем не веский аргумент? Но нет. Не получается побороть непреодолимое желание остаться дома. Нужны более весомые основания.

Дверь в комнату открылась. Вбежал Вовка.

– Ким, ты идёшь?

– Что? – я не расслышал слов младшего брата.

– Я говорю, в школу идём?

– Позже.

– Тогда мы уходим.

– Хорошо.

Вовка поправил на плече рюкзак и, внимательно посмотрев на меня, словно понимая, какие мысли копошатся в моей голове, сочувственно кивнул.

– Пока.

– До вечера.

Через минуту в коридоре послышались голоса. Вовка что-то спросил у мамы, она ответила, и сразу заплакала Линка. Опять не хочет в детский сад. Каждый день начинается одинаково. Лина просыпается в хорошем настроении, одевается, неотрывно глядя в телевизор (ведь там специально для неё показывают мультфильмы), а перед самым выходом начинает реветь. И скучно ей в саду, и одиноко, в «тихий час» не спится, в игрушки не играется.

Фантазия у Лины богатая. Сочинять истории она начала год назад, едва ей исполнилось три. Может такого понапридумывать – хоть стой, хоть падай. И главное, верит своим выдумкам, считает их реальными.

Сейчас я слышу, как сестра сквозь всхлипы доказывает маме, что в саду страшно, под её кроватью затаился злой гном, который пытается утащить Линку с собой. Она и воспитателю жаловалась, ей не верят.

Мама тоже не верит, покрикивает на Лину, подталкивает к двери. Еще Вовка масла в огонь подливает. Говорит, если, мол, увидишь сегодня гнома, спроси у него, где они прячут плаксивых детей: в подвале или на чердаке.

Линка разревелась в голос. Мама шикнула на Вовку.

Я посмотрел на часы. До урока пятнадцать минут. Не пойду. Вроде решил, но на душе неспокойно, значит, решение не окончательное.

– Ким, – крикнула мама. – Мы ушли.

Хлопнула дверь. Глядя на соседний дом, точнее, на окна третьего этажа, я сжал кулаки.

Через минуту из подъезда выбежал Вовка, махнул маме рукой, поспешил в школу. Лина продолжала капризничать. Прижимая к груди куклу, растирала кулачком глаз и что-то говорила маме. Я был рад, что сегодня в сад Лину отводит мама. Обычно в роли провожатого выступаю я. Кстати, вот и галочка в столбце «Против». Нет необходимости вести сестру в сад. Остаюсь дома.

Продолжаю стоять у окна. Смотрю на улицу, жду ЕЁ появления. Проглядеть не мог. Хотя, когда разговаривал с Вовкой, ОНА запросто могла выйти из подъезда. Да нет, успокаиваю себя, не успела. Обязательно бы заметил. Ведь ОНА ходит не торопясь, легко, плавно. У НЕЁ красивая походка.

Издав смешок, я поймал себя на мысли (уже который раз), что любовь действительно слепа. Или же напротив, она приносит прозрение? Не знаю, какой ответ более правдив. Когда человек любит, он либо замечает сплошь достоинства, не допуская мысли, что у объекта вожделения могут иметься недостатки, либо возносит эти самые недостатки до ранга достоинств.

С Надей мы знакомы целую вечность. Живём в соседних домах, ходили в один детский сад, потом оказались в одном классе, на протяжении девяти лет видим друг друга ежедневно. Разговариваем, смеёмся, шутим, ругаемся, спорим – как и полагается одноклассникам.

Помню, в седьмом классе, я тогда сидел за партой с Максом, Надя предложила пересесть к ней. Просьба показалась обыденной, я, смеясь, отшутился. Сказал, что сидеть за Танькой Кротовой мне удобней, всегда есть возможность списать контрольную. Надя не обиделась, засмеялась и перевела разговор на другую тему. Мне стоило задуматься, понять, что на самом деле стояло за столь обычной на первый взгляд просьбой сесть рядом. Но я был глупым семиклассником, не вник в ситуацию. Грубо говоря, не просёк.

К концу восьмого класса между Надей и Максом проскочила искра. Они стали сидеть за одной партой. Я был рад за них. Компанией мы продолжали гулять вечерами по городу, ходить в кино, кафе, бывать друг у друга в гостях. Жизнь шла своим чередом.

Я начал встречаться с Таней, той самой, которая всегда подсказывала на контрольных. Нас считали парой. Увидели один раз вместе, второй… пятый. Пошёл слух, Смирнов и Кротова влюблены друг в друга. Мы не стали развенчивать этот миф, сами до конца не понимали, влюблены или нет. Говорят, в таком возрасте часто путают любовь с влюблённостью. Потому и не торопились с выводами. Если это любовь, она никуда от нас не денется, а потерять влюблённость не страшно. Так считал я, похожего мнения придерживалась и Таня.

Пролетело лето. Мы стали девятиклассниками. До Нового года я жил прежней жизнью, не замечая ни в себе, ни в окружающих перемен.

Закончились новогодние праздники, после каникул я пришёл в школу. День, два, неделя – без изменений. И вдруг… До сих пор не пойму, как такое могло произойти.

Был вечер, падал снег, мы гуляли в парке, дурачились. Ничто не предвещало перемен. Обычно чувствуешь приближение нового, свежего, неизведанного. Интуиция ли или шестое чувство, но оно всегда оживает заранее, давая время на подготовку. В тот день не было ни предчувствий, ни сопутствующего таким настроениям волнения. Таня встретила в парке старшую сестру, они поговорили с минуту, вспомнили о неотложном деле и мы распрощались. Чуть погодя Максу позвонили, он отошёл, а закончив разговор, сообщил, что ему срочно нужно бежать.

Надя посмотрела на меня иронично, склонила голову и сказала, что я обязан проводить её до подъезда. Мы шли, я всю дорогу юморил. Надя смеялась, просила рассказать что-нибудь ещё, призналась, от смеха разболелся живот. Меня было не остановить, шутки, анекдоты, забавные истории…

Надя заметила, что мы стоим у подъезда больше двадцати минут. Разве? Для меня время остановилось. Я не желал прощаться с Надей и идти домой. Возникло ощущение полной опустошённости. Сейчас зайду в свою комнату, включу свет и сойду с ума от одиночества. Почему-то именно эта мысль меня посетила, едва Надя сказала, что у неё замёрзли ноги.

Я предложил пойти в кафе, благо их было великое множество в округе. Поколебавшись, она согласилась.

Мы пили кофе, я продолжать делиться с ней своим хорошим настроением. Нет, даже не настроением – собой. Боясь признаться самому себе, что произошло нечто необъяснимое, я всё говорил и говорил, стараясь не делать между словами длинных пауз. Вот сейчас замолчу, и прекраснейший момент рассеется, словно дымка, Надя перестанет смеяться, в кафе сделается неуютно и тускло. И я шутил, глядя, как радуется Надя, как от улыбки появляются ямочки на щеках, а рыжая чёлка упрямо падает на лоб, закрывая правый глаз.

Пришло время уходить. Как же не хотелось отпускать Надю, я судорожно искал предлог, чтобы задержаться в кафе хотя бы на десять-пятнадцать минут. Разве сейчас, когда я нахожусь практически в состоянии невесомости, можно просто так встать и уйти? Нет, стучало железными молоточками в голове. Нет-нет – в такт молоточкам отстукивало в груди.

Надя направлялась к выходу. У подъезда мы попрощались, она поднялась по ступенькам, обернулась, махнула мне рукой и потянула на себя дверь.

Я продолжал стоять и смотреть на ступени. Снег усилился. Теперь он падал пышными хлопьями, торопился. Отыскав глазами окна третьего этажа, я стал ждать, когда в комнате Нади загорится свет. Снежинки касались лица и быстро таяли. Казалось, я могу простоять так бесконечно долго.

В окне вспыхнул свет, я улыбнулся. Потом нехотя перешёл дорогу, поднялся на крыльцо и набрал код домофона.

Мне было по-настоящему плохо. Любовь считается светлым чувством, дарующим позитивные эмоции. Да что там эмоции, любовь – это взрыв, фейерверк, светопреставление. Но у меня на душе скребут кошки, хочется выскочить на улицу и бежать, не разбирая дороги. В комнате мне тесно, я задыхаюсь, не хватает пространства.

Моей бабушке нравится песня, в которой есть такие слова: «Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь…».

Подтверждаю, это действительно так. Нагрянет… нечаянно… когда не ждёшь.

Я полюбил. Впервые, по-настоящему. Но почему же мне так плохо?

***

– Можно войти?

– Ким, почему опаздываешь? – спросила Елена Валерьевна, кивнув на мою парту. – Проходи.

Я сел, положил рюкзак на колени, достал учебник и тетрадь.