Женя решила, что друг сошел с ума.
После ссоры в гараже они помирились. Она свыклась с тем, что он женат и имеет сына. Тем более что он как мантру твердил, что вот-вот разведется.
Но сейчас это был совсем не тот Семен, с которым ей хотелось быть. И он это чувствовал, даже сквозь похмелье.
– Зачем пришла?
Она разозлилась. Швырнула кассету с Цоем на столик рядом с водкой и собралась идти. Семен схватил ее за руку.
– Сядь, Жека.
Она поморщилась. Ее всегда раздражало это его пацанско-панибратское «Жека». Она попыталась вырваться.
– Сядь. Выслушай меня.
– Ладно.
Рассказанная им история была грустна и ужасна. Обувной кооператив, которым они рулили вместе с приятелем, попал в поле зрения бандитов. К ним пришли набыченные хмыри и грубо предложили платить половину выручки. У приятеля дядя служил в милицейском главке, поэтому они посмеялись хмырям в лицо.
Как выяснилось, зря. На следующий день их обувной цех сгорел. Дотла.
А еще через четыре дня компаньон Семена был найден повешенным в своем гараже. Абсолютно голый. Все тело – в кровоподтеках. В разинутом рту белела записка: "Ты следующий".
Семен затарахтел горлышком бутылки о край стакана.
– Хватит тебе, – бросила Женя.
Он глотнул водку, как зевнул – настежь раскрытым ртом. Они помолчали.
– Тебе надо куда-нибудь уехать, спрятаться, – сказала Женя. – Где твой мотоцикл?
Он захлебнулся рыданием.
Оказалось, мотоцикл он тоже продал. Как и драгоценности матери, и даже часть мебели. И все равно не хватало, чтобы расплатиться с бандитами. К тому же тикал счетчик, с каждым днем сумма дани росла.
– Мне теперь хоть в петлю, – проскулил Семен.
Она посмотрела на него в смятении. На его обвисшие усы, на вконец пьяные, отупевшие глаза навыкате. Испытала сложную смесь чувств, брезгливости, возмущения и жалости. Так жалеешь уличного бродягу. Хочется помочь, а противно.
Но все же прижалась к нему. Пусть он и обидел ее, но с ним ей было хорошо. Она заставила себя не думать о запахе пота, закрыла глаза, чтобы не видеть его трясущихся рук. Зашептала что-то ободряющее. А может, просто подумала. Он обнял ее крепко, как раньше.
– Спасибо тебе, Же…
Она зажала ему рот.
– Пожалуйста, не называй меня "Жекой".
Fructus temporum
31 января 1990. Открытие первого "Макдональдса"
В Москве на Пушкинской площади открывается первый в СССР ресторан McDonald's – крупнейший в мире.
26.
– Ирочка, что у тебя с голосом? Простыла?
– Немножко, папа.
– Где тебя продуло?
– Не важно.
– Ты чем-нибудь лечишься?
– Папа, прекрати. Лучше расскажи о себе.
– Ирочка, мы все-таки свалили Бодягина!
– Как?
– Его выгнали! Вместо него первым секретарем горкома сажают какого-то Дульского. Молодой, перспективный. Мне показывали его портрет – умное лицо. Не то что это свиное рыло!
– Ничего себе у вас перемены.
– Это еще что, Ирочка. К нам вот-вот должен приехать следователь Карпов. Это человек из группы Гдляна и Иванова. Тех самых, которые раскрутили хлопковое дело, помнишь? Так вот этот Карпов займется нашим глиноземным заводом. Теперь мы точно его отстоим. Между прочим, Ира, твой отец играет в этом деле не последнюю роль. Как-никак, я председатель Комитета его спасения!
– Пап, я тебя не узнаю. Ты же всегда был далек от этого "активизма".
– Время, Ирочка, такое! Перестройка, свобода! Люди по-другому задышали, впервые почувствовали, что могут что-то решать!
– Ну-ну. Как там Ким?
– Скучает.
– Бедный. Как мне хочется вас обоих видеть.
– Когда ты вернешься?
– Не знаю.
– Алло, Ирочка! Ира! Плохо слышно.
– Целую, папа…
С удивлением Ярослав посмотрел на мелкий почерк на конверте, на знакомый адрес, выведенный фиолетовыми чернилами.
Женя.