Реклама артефактов!

В общем, после упоминания, чей племянник был Гена, Андреич сказал, что знает про него. Хотя тот и работает на рабочей специальности, за плечами у того обучение во Франции. Направили его в Союз ввиду политики Вьетнамского руководства, что бывших мафиози Сайгона, можно перевоспитать трудом на заводах у Старшего брата. Хотя, возможно, что этот молодой вьетнамец при всех своих талантах, как многие его коллеги из ОПГ (организованных преступных группировок), просто скрываются от мести конкурентов.

Значит Гена мог рассказать правильную информацию в европейском стиле. И души срезонировали на настоящую идею.

Коли такая правда для нас с Сикорским, значит нужно расти из размера песчинки в камешек и переползать поближе к колее, где пока без нас телеги истории едут прямо. Идея не из алмазной колесницы буддизма, но все же обязывает к личностному росту. Вот и чудненько!

Это коренным образом поменяло стратегию личностного роста и духовных поисков для нас с Эдиком. Главное, мы стали более реальными в своих делах.

В Индии браминов называют дважды рожденными. И не потому, что судя по пустым и бездумным лицам многих окружающих их людей более низких каст, считается что те впервые родились в образе человека, а до того были животными. А высшие касты все же имеют опыт предыдущих жизней в образе человека, притом приподнявшегося над общей массой. А потому, что у них есть Что-то по типу обряда умирания и рождения при жизни.

Так вот тогда, после Гены, мы с Эдиком ощутили уже не переход из детских иллюзий во взрослое понимание жизни, а жесткую душевную встряску, сравнимую со смертью всего внутреннего отношения к миру и новое рождение.

Почти через двадцать лет после того переживания, мне довелось после травмы понюхать запах смерти и пережить долгую невыносимую боль. Но нет, именно тогда, после слов Гены, внутреннее перерождение было скачком в дваждырожденные.

Геоприбор и Эдик

Сикорский после рассказа о моих геоприборах с артефактами не проявил никакого особого любопытства. Но из вежливости, решил потратить время на пару местечек в не самых красивых точках города.

Он прошелся пару раз туда – обратно, вышел из зоны действия прибора. Вернулся, замер, закрыв глаза. Прошло минут десять, опять прошелся, с невозмутимым видом направился ко мне. И, только с первой фразой, с лица спала маска величественного спокойствия.

– Это вещь, если так будет действовать пару лет, то мы сможем поучаствовать в создании чуда! – со вспышкой засиявшими глазами, с по-детски счастливой улыбкой воскликнул партнер.

Работают все по сей день.

С одним местом была интересная история. Повадилась к нему одна пожилая женщина. Просто по долгу стоит, облокотившись на трубу, смотрит прямо с полуулыбкой и ничего не делает. Возле нее постоянно терлись три черных дворняжки, которые неприятно лаяли на всех появляющихся в поле зрения.

Вычислить что за сущность, то ли продвигающаяся к вершинам духа, то ли ведьма, то ли еще кто, мы с Эдиком не смогли. Проходя мимо нее, не ощущалось ни заряда, ни дискомфорта.

Но стало приходить ощущение, что сила того места убывает. Специально приносил статуэтки вместе с другим артефактом. Еле-еле дребезжит. А поздней осенью, вообще перестал. Место явно теряло свои возможности.

Но артефакт все никак не забирал. Подъезжал то в хорошей одежде, а залазить нужно было на не самые чистые камни, покрытые мхом.

Женщина перестала появляться, я, наконец, взял с собой во что переодеться. Только то намерился влезть на камни, даже нет, только подошел к грязи, окружающей главный валун, в сердце что-то приятно ёкнуло. А сила этого места стала возвращаться.

Не сразу, не мощно, по чуть-чуть. Да, геоприбор восстанавливался.

Вернусь к работе с партнером.

Сразу определились в том, что ежели научный и статистический анализ работы чудесных мест не пошел, значит время его не пришло. И, если люди в геоприборах появляются не часто, а нам еще нужны не просто люди, а те, в душе которых есть некоторый свет, то не будем ждать милости от волшебной природы, возьмем все сами.

У нас достаточно интересных знакомых, со способностями и со светлой головой. Будем приглашать их в эти места, смотреть на результаты. А уж затем, определим следующий пункт плана.

Жаль, что там нельзя устроить закрытую вечеринку, самим распределить билеты, и ждать у кого проявится самореализация, у кого воссияет свет. И вообще, что с каждым произойдет.

И это не из-за того, что места неудобные. Чаще это тропинка вдоль забора или стены технического сооружения.

Подход и анализ результатов должен быть индивидуальным. Хотя бы из-за того, что люди нами очень уважаемы, да и взаимное их влияние друг на друга обязательно нужно исключить.

Весь разговор об этих чудесных местах я завел именно потому, что после того, как в эти места я приглашал интересных людей, люди или сразу, или по прошествии пары дней, приходили ко мне и делились одной из сокровенных тайн или особым, лично им открытым достижением.

Может те геоприборы и понемногу излечивали, пробуждали материнство или отцовство. Может некоторым людям и помогал с просветлением, или освобождал душу от давления ненужных иллюзий. Оценить это возможно по прошествии долгого времени.

Для меня и Эдика то, что мы были причастны к образованию чудесной зоны, было уже неоценимым событием, подтверждающим, что жизнь прошла нельзя.

Первым посетителем всех трех геоприборов был Эдик. Пробило его на откровенность через день. Человек не отличавшийся ни разговорчивостью ни особой открытостью с кем бы то ни было, приехал ко мне домой и до часа ночи обсуждал интересные события в его жизни. Он поднимал разные темы – и проблемы в бизнесе, боевые искусства, духовные практики. Он искал за что же зацепиться, потому что все о чем он откровенничал не могло вынуть занозу непонятной потребности из взволнованной души.

Попытался вскользь упомянуть его маленькое открытие, личное достижение в пользовании артефактами, и стало попускать. Заноза была подцеплена щипчиками, осталось рассказать, и вот оно, освобождение и сброс проблем от томящих переживаний.

Эдик, как и я, был рожден всего только для добычи артефактов, а не для реального их использования. Также как и я, он под благовидным предлогам нескольким знакомым подсунул по вещичке, слава Богу, с огромной пользой. Но один из подопытных нормально сопоставил факты, и понял, что ему достался от Сикорского мощный предмет, обладание которым делает счастливчиком и баловнем судьбы. А уж если Эдик, соблюдая правила, передал за гроши, то у Сикорского наверняка есть еще, да и помощнее.

С этой идейкой он поделился со своим кумом. Тот работал то ли помощником, то ли еще какой то шестеркой крупного чиновника. С явным желания продвинуться к кормушке поближе, разрекламировал Эдика как раздавальщика волшебных талисманов. Тот поверил и приказал доставить к нему Сикорского.

Прислужники слуги народа были неплохими психологами и не дали съехать Эдику в «не понимаю», или с тупой улыбкой сымитировать дурака. Встреча произошла на взаимном уважении, даже были обещаны преференции.

Одним словом попались на крючок. Сикорский держал паузу. Попросил неделю на раздумье, но перезвонил через три дня. Говорит, что вещи достались ему не просто так и отдаст в руки тем, кто с их силой реально поможет расцвести стране. Но, уточняя свое романтическое виденье, должна быть команда, ведь новый герой может повернуть не в то русло, и, с новой его силой никто не справится. А если трое, заряженных особыми тонкими полями, то и легче все преодолеть, и, в нужный момент друг друга подкорректирует. Так что на Алмазную колесницу Ваджраяны только втроем.

Через пару дней встреча уже была вчетвером. Нет, еще не было передачи, ведь Эдику нужно было определить достойных.

Все трое слуг народа нередко мелькали по телевизору, так что можно и не делать предварительных смотрин. Выслали бы по факсу список и все стало бы на свои места. Каждому чиновнику тихо сказал где и когда передаст один из трех его самых сильных артефакта, но за все попросил обеспечить ему путешествие в Иран, к огнепоклонникам, в места, откуда на Тибет пришла Бон По.

Глядя еще при первой встрече на нукеров первого государственного деятеля, Эдик понимал, что следить наверняка будут. Так что в сторону своего хранилища он не направлялся еще пару месяцев после Ирана.

Артефакты тем важным мужам решил не давать. Причины были как субъективные – не понравилось их выражение глаз, так и чисто логические. Не будут менять систему те, кто, расталкивая локтями друг друга, рвался к власти, все греб под себя. А предел их духовной практики – это светские рауты, куда приглашали разных священнослужителей и воспоминания о забавных случаях на пьяных гулянках.

Вызвонил с одноразового телефона знакомого археолога – черного копателя, взял у него три наконечника стрелы достаточно старых, чтобы своим видом немного обнадежить чиновников. И очень интересно передал.

С каждым встречался вечером в их рабочих кабинетах. Просил произнести обещание, положа руку на сердце, с поклоном, в черной коробочке на бархате вручал наконечник стрелы. И, пока тот с любопытством и некоторой надеждой рассматривал кусочек железки, сбоку, короткими пасами делал ритуал для уменьшения потерь.

Через месяц двое из троих стали замечать, что удача стала на них посматривать все чаще. К концу второго месяца, третий деятель чудом избежал аварии. Вроде субъективно стало лучше. Они поверили. Точно не эффект плацебо. Везенье было и в личной жизни и в бизнесе и в карьере.

Эдику сделали серьезный тур в края истоков Бон По. Он удачно съездил.

Но что же такое за ритуал уменьшения потерь. Я то про подобное и не слышал.

Сикорский признался, что это его личное открытие. Чуть ли на ходу сделанное под развод чиновников. Но результат то дает.

Эффект получается от удивительно простого решения. Наверно немного языческого, но, все же, без традиционного колдовства.

Идея возникла у Сикорского еще в то время, когда мы изучали боевые танцы индусов. Игра тела и изменение внутреннего состояния давало простор для развития. Я очень тогда увлекся, даже сейчас периодически к ним обращаюсь.

Эдик же обратил внимание на ту часть, которая очень напоминала ритуальные тибетские танцы с масками страшных демонов.

Однажды, в очередной раз рассматривая видео с тибетскими танцами, ему привиделось, что в какой то момент, у танцующих за спиной оказываются совсем не те демоны, маски которых одели ламы. У танцующих лам сзади расправляются крылья. И танец оживает. Уже не примитивное потаптывание по кругу. Это как кружение птиц величественных и сильных. Только вместо клювов у них были маски.

Эдик как будто прозрел. Много раз еще пересматривал фильмы с тибетскими танцами. И все больше убеждался в своей догадке. Хоть ламы и пританцовывали в полусогнутой позе, был момент, когда их спины немного как освобождаясь, расслаблялись. Еле заметно меняли форму. Самих то крыльев, естественно видеть можно было только в мечтах.

Теперь анализ боевых и ритуальных танцев Эдик делал по-новому. Не наполненность спиралей и восьмерок стали главными, не игра смены ритмов движений, а качество и наполненность нашего панциря черепахи, защиты и опоры всей спины и раскрытие крыльев за спиной, которые соединяют нас с тонким миром. Стал смотреть по сторонам. На везунчиков и успешных, на опустившихся и на не самых умных. Где же крылья раскрыты, Где сложены в тонусе для быстрого взлета. И у кого безвольно волочатся за спиной.

Это была игра представлений художника, который видит разницу в тонусе спины в разных манерах двигаться, оборотах и поведение в стрессовых ситуациях.