Судьба на излом. На пути к совершенству

– Совершенно верно, товарищ Асташёва, – Молотов смотрит на меня удивлённым взглядом. – Только я не понимаю, куда вы клоните?

– Всё очень просто, Вячеслав Михайлович. Пусть индийские мусульмане начнут первыми выражать своё недовольство колониальным режимом. Их начнут притеснять, они побегут в Иран. Я думаю, что англосаксы не утерпят и начнут их преследовать. Иран сейчас слаб, его армия не имеет современной техники, поэтому у протектората появится заманчивая идея захватить соседнее государство. Там же имеются большие запасы нефти? Ну, вот им и прекрасный повод наложить на неё лапу. А поскольку СФГ подтвердила себя правопреемницей РСФСР и СССР, то… – многозначительно смотрю на Молотова. – На нас сейчас и так волком смотрят все кому не лень. Кроме того, у нас жуткий цейтнот по времени: нужно многое восстановить после континентальной войны и ещё больше построить. Воевать со всем миром у нас сейчас не хватит ресурсов, а вот выполнить условия договора о взаимопомощи…

– Да, Анастасия Олеговна, интриганка ты ещё та, – ухмыляется Берия.

– А что вам не нравится, Лаврентий Павлович? – делаю невинную рожицу.

– Хорошо, но как быть с их религиозной составляющей? – не сдаётся Молотов. – После нашей победы там снова возникнут локальные междоусобные конфликты на религиозной почве. Да и местные князьки не захотят централизовать власть.

– Надо посеять в умах народа слова Ленина и всё станет на свои места, – отвечаю ему, пожимая плечами.

– Что вы имеете в виду?

– Я про его мнение о выборе свободы или рабства. «Свобода капиталистического общества остаётся приблизительно такой же, какой была свобода в древних греческих республиках – свобода рабовладельцев», – цитирую я слова вдохновителя коммунизма. – Не захотят меняться сами и менять политический строй – больше не будем им помогать. Разрозненные княжества – лакомый кусок для любого агрессора. После победы над англосаксами у них будет только один выход – стать терпимее друг к другу и не делить общество по вероисповеданию. Только став единым обществом они смогут противостоять любым нападкам империалистов.

– Если мы станем помогать Индии и Ирану, то оголим наши границы, – влез в разговор министр обороны Жуков.

– Георгий Константинович! Живую силу мы легко компенсируем новыми разработками оружия, – невозмутимо возражаю ему.

– Это какими же новыми разработками ты собралась сдерживать эСДээС,[5 - Союз Демократических Сил] Настя? – брови Сталина резко пошли вверх.

– Вот этими, – достаю папку от академика Иоффе и, встав, передаю её главе Совета Трёх. Сёва и Канарис поднимаются со своих мест и обступают Сталина с обеих сторон. Минут пять ничего не происходит. Все молча взирают на Совет и ждут, что будет дальше.

– Откуда у тебя эти документы? – спрашивает Сталин, наконец закрывая папку.

– За три дня до поездки у меня была встреча с руководителями КБ НПО «Энергия» и «Радиоэлектронные технологии». Они и передали. А в связи с масштабной подготовкой к нашему мероприятию я посчитала, что лишняя поспешность будет во вред. Здесь никто никуда не торопится: вот и решите – запускать в производство данное вооружение или стоит подождать.

– Майн гот… – тихо проговорил Канарис, – … Вермахт поливали этим испепеляющим огнём на малом расстоянии, а теперь хотят доставлять напалм за пять тысяч километров, да ещё на эти ракеты и урановые заряды можно ставить…

– Ну что, отправляем в производство? – Сталин обвёл японца и немца внимательным взглядом и переключил его на меня. – Нет, товарищ Асташёва, я ни капли не жалею, что вернул вас на работу.

– Только деток моих жалко, – картинно вздыхаю.

– Мы дадим указание создать все условия для их комфортного пребывания рядом с мамой. За этим дело не станет.

– Спасибо за заботу, товарищ Сталин. Разрешите вопрос?

– Говори.

– Есть мысль немного придержать процесс восстановления государственных объектов не оборонного значения и освободившиеся ресурсы направить на строительство нескольких промышленных центров стратегического назначения.

– Не понял, поясни.

– Иосиф Виссарионович! Сейчас ленинградский, мюнхенский и нагановский центры производства радиоэлектронной промышленности фактически заморожены. Кроме них законсервировано строительство химических гигантов в Горьком и Леверкузене. Говорят, ресурсов не хватает. Что если часть объектов социального плана притормозить, а вместо этого достроить ударными темпами эти центры? Объяснить людям, что тогда мы во всех направлениях пойдём быстрее. Нельзя жить сиюминутными проблемами, нужно смотреть в будущее.

– Насколько продвинулись в строительстве упомянутые объекты?

– На треть, не более.

– Кажется, я знаю, откуда ветер дует, – ухмыльнулся Берия.

– Говори, Лаврентий.

– Некоторые промышленники в Европе очень не хотят, чтобы запланированные государством предприятия в будущем создавали им конкуренцию.

– Скорее всего, промышленникам придётся примириться с участью будущих аутсайдеров, либо перестать существовать физически, – пожимаю плечами. – Есть, конечно, ещё один вариант, но он маловероятен.

– Какой? – интересуется Канарис.

– В построенном нами будущем не будет места капиталистической форме собственности. Вариант, что Крупп и компания добровольно отдадут свои капиталы и станут обычными инженерами или директорами на своих заводах – ничтожен.

– Вы хотите сказать, что социализм неизбежен?

– Вильгельм! Давайте называть вещи своими именами. Во-первых, наша новообразованная страна оставила для себя систему планирования экономики, выразившуюся в пятилетках. Это явно социалистический фактор развития, который был опробован в СССР и довольно успешно. Во-вторых, вы не станете опровергать то, что после континентальной войны начался технологический бум. Социалистический строй, пришедший на смену капитализму в Европе, развеял миф о нерушимости классовых противоречий. Большинство европейских граждан получили или земельный участок, либо возможность трудоустройства. И это при общем упадке производства, возникшем вследствие недавней войны. В-третьих, все мы видим, что примерно половина предприятий каждой из бывших стран скооперировалась с другими похожими, с просторов континента, образовав мощные научно-производственные объединения, с множественными филиалами, разбросанными по всей территории СФГ. Процесс идёт медленно, но он есть. Смотрим дальше. Наше государство приобрело некоторые новшества из бывших капиталистических стран. Например, выраженные в свободе передвижения по всему пространству нашей необъятной страны[6 - В реальной истории советскую систему внутренних паспортов ввели в действие постановлением Совета народных комиссаров от 27 декабря 1932 года. Она стала продолжением практик ограничения мобильности населения, существовавших в конце 1920-х годов. Контроль за соблюдением паспортной системы был возложен на НКВД, а в последствии МВД СССР. Паспорт, призванный установить личность гражданина, его национальность, то, состоит ли он в браке, и, конечно же, где он прописан, быстро стал основным инструментом социального, политического и экономического контроля населения.Согласно тексту постановления, паспортизации подлежали жители городов, поселков, районных центров, работники машинно-тракторных станций, люди, проживающие в 100-километровой зоне вблизи больших поселений, и колхозники. При этом обитатели преимущественно сельских территорий были исключены из системы – то есть крестьяне, кочевники, представители малых народов оставались без паспорта. И это, прежде всего, значило, что они не имеют права проживать на «режимных» территориях – тех, жители которых поголовно имели этот документ и прописку. По официальной формулировке, паспортная система вводилась для получения точной статистики о населении страны, а также для того, чтобы своевременно депортировать с режимных территорий тунеядцев, кулаков, преступников и других антисоциальных элементов. И режим был строгий – приезжему нужно было иметь при себе документы, подтверждающие цель визита (деловая поездка, юбилей и так далее). Если в отделении милиции ему отказывали в регистрации, то он должен был покинуть населенный пункт в течение 24 часов. За повторное нарушение такого толка полагалось до шести месяцев в исправительно-трудовом лагере.Паспорт выдавался на три года всем, кому исполнилось 16 лет. Единственным исключением были военнослужащие и временно пребывающие на режимной территории граждане из нережимных. Теперь паспорт становился единственным документом, подтверждающим личность его носителя. Он был обязан в течение 24 часов с момента приезда в другой город, отличный от места его прописки, зарегистрироваться по месту проживания, предъявлять его при поступлении на работу или по просьбе милиционера.В 1935 году срок действия паспорта продлили до пяти лет, а в 1937-м стали требовать предоставлять обязательно две фотографии: одна из фотографий вклеивалась в паспорт, а другая отправлялась в архив НКВД – для возможных последующих разыскных мероприятий. В 40-е годы паспортную систему еще более ужесточили. В законодательстве появился пункт, согласно которому лица с психическими заболеваниями не имели право на паспорт, а те, у кого он был, обязаны были регистрироваться по месту пребывания в отделении милиции вне зависимости от того, на какой территории они находились – режимной, или нет.Все эти правила сохранялись до самой смерти Сталина в 1953 году. Сразу после этого было издано новое постановление, приведшее паспортную систему в более-менее современный вид. Так, например, паспорт выдавался на пять лет для 16-20-летних, на десять тем, кому исполнилось 20—40 лет, а после 40 становился бессрочным. С регистрацией можно было теперь проживать на режимной территории уже не три, а шесть месяцев без ее продления. Более того, селянам и колхозникам дозволялось посещать их на срок до 30 дней, имея с собой соответствующую справку из сельсовета.Последние крупные изменения были сделаны в паспортной системе в 1974 году, когда государство обязало всех своих граждан иметь паспорта, в том числе и тех, кто до этого проживал на нережимных территориях.] или высказыванию недовольства теми или иными факторами, негативно влияющими на их жизнь. И система госбезопасности уже не так рьяно наказывает людей за вольнодумство…

– Это камень в мой огород? – Берия протёр пенсне и исподлобья взглянул на меня.

– Ну… – развела я руками, – … так вот теперь стоит ожидать социологического бума, вызванного падением «железного занавеса» в СССР и сменой вектора политического строя с капитализма по сути в социализм на всей территории СФГ. ГКР предполагает превращение отдельных народностей подавляющей части Евразии в некую смесь трудолюбиво настроенных людей, «заражённых» общей идеей построения светлого будущего. Я отдаю себе отчёт в том, что конечно не все этому обрадовались, а некоторые затаились до поры до времени. И тут, как говорится, вам карты в руки, Лаврентий Павлович. Но подавляющее большинство населения получила шанс на новую, лучшую жизнь. Чем и воспользовалось. Есть у нас и некоторые сложности с имеющимся контингентом граждан с криминальными наклонностями. Сюда смело можно отнести бывших и нынешних заключённых по уголовным статьям и частью политических, поддерживающих белогвардейцев и даже англосаксов. Но есть и другие…

– Кто? – поинтересовался Канарис.

– Некоторые народности, например – цыгане, ведущие аморальный и антисоциальный образ жизни. Не буду спорить – среди них есть и честные граждане, но большинство… в общем, понятно. Кроме них существуют ещё и лица, несущие в массы религиозный дурман различных конфессий. Но если цыгане могут быть поставлены перед жёстким выбором: трудиться честно или быть депортированными в резервации, без права возвращения оттуда, то со священниками дело обстоит не всё так гладко. Не спорю, имея некие рычаги управления общественным мнением, большинство из священнослужителей одобряет экономические нововведения и всячески способствует наращиванию духовного потенциала. В частности, в некоторых районах Европы они взяли на себя первые ступени обучения подрастающего поколения и ликвидации тотальной неграмотности среди крестьян. Однако есть и другие – те, кто яро ненавидит атеизм и социализм и призывает к свержению установившегося строя, всячески сталкивая своих сторонников с остальными, позитивно настроенными гражданами.

– И куда ты их хочешь деть, Настя? – Сталин посмотрел на меня с иронией. Ему явно нравился ход моих мыслей.

– Таких нужно ликвидировать, причём без лишних сантиментов. Общество должно понять, что либерализма больше не будет – нянчиться с социальным мусором никто не собирается. Не хочешь приносить пользу обществу – и тебе никто не будет помогать. Живи как хочешь, а совершишь три мелких или одно серьёзное преступление – в расход.

– Хорошо, товарищ Асташёва, – после недолгого молчания Канарис снова заговорил. – Я понял ход ваших мыслей, но простите, мы снова идём к военному коммунизму. А что будет тогда, когда экономика восстановит всю инфраструктуру страны и начнётся переизбыток производства?

– Его никогда не будет.

– Почему?

– Падения производства не будет даже, если вся планета станет одним единым государством.

– Извините, но это бред!

– Ни капли!

– И куда вы направите все излишки производства?

– В космос. На освоение планет нашей Солнечной системы и разведку других звёзд. Я знаю, о чём говорю. В том мире, откуда я прибыла, военные доктрины большинства экономически развитых стран съедали львиную долю ресурсов. Ставлю в пример Японию. После поражения во Второй Мировой Войне стране восходящего солнца было запрещено иметь армию. Знаете, что сделали японцы? Они направили весь экономический потенциал на развитие науки и техники. Через двадцать лет, даже при либеральной экономической форме правления, они стали законодателями мод в электронике и автомобилестроении. Самые экономичные машины первыми появились у них, самые миниатюрные радиоэлектронные компоненты – тоже из Японии.

Воссоздав высокотехнологичную производственную базу моего погибшего мира, мы создадим мощное оружие и, естественно, сможем противостоять ЛЮБОЙ стране мира. И оно тоже будет совершенствоваться, но не в том объёме, что при гонке вооружений. А вот основные направления технического прогресса используем с умом – мы сделаем жизнь людей нашей страны более комфортной, победим болезни и уйдём к звёздам.

– Это немыслимо!

– Почему, товарищ Канарис? Вы знаете о послании из моего мира? Там, где собраны последние наработки и откуда были позаимствованы урановая бомба и другие технические новинки.