Судьба на излом. На пути к совершенству

Официальным флагом нашего государства стала комбинация из лучей флага страны восходящего солнца, красной звезды, в центре которой я предложила часть символики исчезнувшего в моем мире немецкого государства – ГДР.[14 - Германская Демократическая Республика] Значком для военнослужащих, КГБ и МВД стала звезда, обрамлённая коротким ореолом красных лучей.

В-шестых, если люди из постсоветского пространства уже привыкли к бесплатному образованию и медицине, то для всех остальных граждан СФГ это было в диковинку. Привыкшие платить за обучение своих детей или отдавать последние сбережения, чтобы не умереть от нахлынувшей в одночасье болезни, первое время они часто плакали от счастья, узнав, что всё это новая страна гарантирует им бесплатно. Введение оснащённых современной медицинской техникой начального диагностического уровня амбулаторий даже в небольших сёлах, строительство школ и детских садов, объектов культурно-массового досуга – всё это привело к остановке текучести кадров на местах. Регулярные курсы повышения квалификации способствовали быстрому внедрению передовых технологий.

В-седьмых, Совет Трёх выпустил закон, позволяющий гражданам организовывать мелкие формы сообществ производственного плана. Такими, как правило, были бригады отделочников, строителей, артели по производству самобытных сувениров в той или иной республике, группы художников-оформителей, бригад строительного и монтажного профиля различных направлений. Большинство способных местных жителей осваивало смежные специальности, вследствие чего росло их благосостояние. Людям давали банально заработать денег, разрешая совмещать две, а в некоторых случаях три профессии, при условии квалифицированного выполнения своих обязанностей. Налоговое бремя было сведено к минимуму.

Реорганизация коснулась и банковской сферы, с последующим приведением экономических отношений между субъектами любой формы собственности и государством к единому Госбанку и его трём основным филиалам – Техбанку, Сбербанку и Военбанку. Все сельскохозяйственные и промышленные предприятия кредитовались и обслуживались в Техбанке. Граждане имели дело со Сбербанком, а заказы военного ведомства, МВД, КГБ и впоследствии образованного МЧС, проходили строго через Военбанк.

Процент банковского ставки по вкладам был одинаков с процентом кредитования предприятий. В результате построения такой экономической модели общества, граждане не держали деньги в «кубышке», а заставляли их работать. Это позволило минимизировать проценты по займам и в тоже время создать выгодное вложение средств в экономику государства. Советские люди учились у собратьев из бывших капиталистических стран умению распоряжаться своими средствами. А те, в свою очередь, привыкали к пятилеткам, одной партии страны – социалистической, октябрятам, пионерам и комсомолу, работе не за страх, а за совесть и многому другому, что практиковалось в Советском Союзе ещё до его объединения с другими странами.

1949-й год стал началом Эры космических полётов. 12 апреля этого года, на знаковом для меня месте – космодроме Байконур, построенном ударными темпами за три года, был осуществлён запуск первого космического спутника. Но это был не тот вариант, запущенный в моём мире в 1957-м году. Нынешний первый искусственный спутник Земли открыл ещё и Эру мобильной связи. Пусть первые персональные телефоны были немного аляповатыми, но они стали весомым подспорьем для народного хозяйства, геологоразведочных партий, Вооружённых Сил, а также систем МВД и госбезопасности.

* * *

Москва. 12 апреля 1949 года. Кремль. 11 часов 35 минут

В тот день Совет Трёх вместе с кабинетом министров уже с девяти часов утра был в Кремле. Ещё за пару недель до этого я попросила их утвердить запуск первого космического корабля со спутником связи на борту именно на эту дату. На встречный вопрос, почему именно двенадцатого апреля, объяснила, что эта дата с 1961-го года являлась Днём Космонавтики в СССР и позднее в России. Никто не стал возражать и в тот день мы с волнением стали ожидать полудня. Прямая трансляция старта первого космического аппарата велась практически по всем по теле и радиоканалам СФГ и накладывала большую ответственность на всех лиц, связанных этим проектом. Королёв и фон Браун уже неделю дневали и ночевали на Байконуре и к одиннадцати часам по Москве их волнение, как и наше – ГКР и присутствующих с нами вместе в Кремле представителей многих НПО, достигло своего апогея. Проверенная многократно, ещё на стендах, система запуска ракеты «Космос-1» прошла окончательную подготовку. Трансляция по телевидению переместилась в Центр Управления Полётами и стали слышны даже доклады техников:

– Зажигание…

– Системы функционируют в штатном режиме.

– Предварительная…

– Левая ферма отошла.

– Промежуточная…

– Правая ферма отошла.

– Подъём!

Мгновенно операторы переключили камеры на внешние. Было заметно, как серебристый корпус ракеты чуть вздрогнул, но в следующую секунду она ринулась ввысь, оставляя за собой густой белый след.

– Тридцать секунд – полёт нормальный.

– Шестьдесят секунд – полёт нормальный.

Фёдор стоит рядом со мной и успокаивающе, незаметно гладит по руке.

Давно я так не волновалась. Только бы всё получилось!

Глава 4

Москва. 12 апреля 1949 года. Кремль. Часом позже

Волнительные минуты ожидания. Нам докладывают что две ступени ракеты отделились. Наконец прозвучало «Есть отделение спутника. Включены коррекционные двигатели. Есть запуск электроники. Система работает в штатном режиме, сбоев нет». Минут через пять мы услышали по радио голос знаменитого советского диктора Ю. Левитана, который торжественно оповестил весь мир:

– Внимание! Говорит и показывает Москва! Работают все радиостанции Социалистического Федеративного Государства! Граждане и гражданки! Сегодня, в двенадцать часов по московскому времени, осуществлён запуск космической ракеты! На орбиту Земли выведен первый искусственный спутник! Путь в космос открыт!

Как рассказали потом сотрудники аппарата Кремля, наблюдавшие через окна за близлежащими улицами, там творилось что-то неописуемое: люди кричали от радости, плакали, обнимались и кидали вверх головные уборы.

Ровно через полчаса на телефон, временно установленный в Георгиевском зале Кремля, поступил входящий вызов. Собравшиеся встрепенулись, трубку берёт Лаврентий Павлович и практически сразу подзывает меня к аппарату.

– Анастасия Олеговна! – голос Королёва в трубке дрожит от волнения. – Аппаратура работает отлично. Мы готовы к показательному звонку. Номер +01 1012. Это арктическая станция СП-12. Они ждут звонка.

– Вас поняла, Сергей Павлович. Сейчас буду обучать руководство страны.

Самым нетерпеливым снова оказывается Берия:

– Ну, чем порадуете, Анастасия Олеговна?

– Товарищи! Я могу сейчас связаться даже с нашей станцией «Северный полюс-12». Спутник вышел на одну из северных геостационарных орбит, поэтому район ниже Москвы пока не охвачен связью. Но северные районы – оленеводы, геологи Сибири и Дальнего Востока – все они уже могут пользоваться мобильной персональной связью.

Сталин внимательно смотрит на меня испод густых бровей. Я перехватываю его пронзительный взгляд и, чуть обойдя Лаврентия Павловича, протягиваю ему приготовленный к показу руководству персональный телефон, на котором уже горит индикатор активности.

– Иосиф Виссарионович! Нажимаем код +01. Для справки – это наши арктические станции. Затем номер – 1012 и зелёную кнопку.

Сталин не спеша набирает указанную мною последовательность и жмёт кнопку вызова. На том конце бодро отвечают:

– Арктическая станция «Северный полюс-12» слушает. Говорит радист, Пётр Емельянов.

– Здравствуйте, товарищ Емельянов. Хочу поинтересоваться качеством связи.

– Здравствуйте, товарищ Сталин. Никогда не думал, что телефонная связь сможет дойти до такого уровня. Это какое-то чудо инженерной мысли! Слышу вас без помех, как будто нахожусь рядом с вами.

– Товарищ Емельянов! Теперь у вас есть возможность сообщить любую нужную информацию не только через радиостанцию, но и по телефону. И это не чудо, а достижение наших учёных и инженеров.

– Полностью с вами согласен, товарищ Сталин. Я просто очень волнуюсь. Мы здесь по радио слушали трансляцию запуска первого искусственного спутника нашей планеты, а через несколько минут телефонная трубка ожила и загорелся индикатор готовности. И никто из нас не мог подумать, что вы захотите поговорить с нашей станцией. Это такая честь для нас. Весь коллектив сейчас собрался около меня и передаёт пламенный привет конструкторам этой замечательной техники, руководителям нашей страны и желает дальнейшего совершенствования технического прогресса в нашей стране.

– Благодарю за разговор, товарищ Емельянов. Я передам ваши пожелания учёным и инженерам, – я подсказываю, что нужно нажать красную кнопку и телефонная связь заканчивается.

С минуту ничего не происходит. Удивление всех присутствующих постепенно сменяется радостными улыбками.

– Товарищ комиссар первого ранга, – Иосиф Виссарионович нарочито официально возвращает мне аппарат. – Вы доказали всем нам, что сказка стала былью. Я сам чувствовал волнение, общаясь с Северным полюсом.

– А как же магнитные бури? – ухмыляется Берия.

– Аппаратура сделана с учётом этого явления. У неё повышенная помехоустойчивость.

– Я думаю, что те, кто воплотил эту сказку в действительность, должны получить Государственную Премию, – Сталин обвёл взглядом сначала остальных членов Совета Трёх, а потом и кабинет министров.

– Это действительно сказка, – говорит Сёва. – Трудно поверить, что для связи с таким далёким объектом нужна всего лишь вот эта коробочка.

– Абсолютно согласен, – вторит ему Канарис. – До чего же дошёл прогресс.

– Наши инженеры готовят несколько таких спутников, чтобы охватить все уголки нашей страны и чуть дальше, – подмигиваю Берии.

– Анастасия Олеговна! – Канарис подходит ко мне и с чувством пожимает руку. – Думаю, что теперь ни у кого не возникнет сомнений относительно ваших планов и проектов, в деле совершенствования технического процесса. Вы действительно знаете, что делать и как правильнее это сделать. Подумать только! Мы вышли в космос! Нам доступна телефонная связь с полюсом!