Судьба на излом: Нэя

В зале «Националя» не очень многолюдно – занято пара столиков «под завяз» и ещё пара наполовину. Тихая мелодичная музыка льётся из динамиков акустической системы и располагает к романтическому общению. Внезапно от одного из занятых столиков к нам направляется кряжистый мужчина. На вид ему за сорок, общий вид говорит о том, что костюм – не его повседневная одежда. Он скорее привык к чему-то попроще. Его шествие сопровождают пристальные взгляды остальной компании за его столиком. Женщины перешёптываются, а оставшийся за столиком мужчина что-то негромко говорит им, достаточно эмоционально жестикулируя.

– Простите, что побеспокоил вас, молодые люди, но наша компания интересуется: не вы ли сегодня принимали участие в спасении «Свияги»? Уж больно лица ваши похожи на ребят из репортажа.

– Вот видишь, Ингрид, нас уже стали узнавать даже в ресторане, – улыбаюсь я своей девушке. – Остаётся только надеяться, что такое будет не каждый раз.

– Тогда ты – Сергей Асташёв, да? Это мой друг Колька сомневался, а я сразу сказал, что это он, то есть ты, – он протягивает свою ручищу. – Хочу поблагодарить тебя. От всей души. Я сам рыбак в той же артели, был в отпуске… в столице… а тут такой репортаж… да ещё показали моего младшего брата… это ты ЕГО спас. Если б не твой аппарат… в общем, будешь у нас в Сортавале – милости просим в гости. Воронцовых там знают все. У нас вся семья передовики производства. Мать позвонила и сказала – найди обязательно того парнишку и поблагодари за младшого, за Витьку. Он тебе жизнью обязан!

– Благодарю за приглашение. Если буду проездом, обязательно зайду, – жму руку в ответ.

– Повезло тебе, девонька, с мужем, – добродушно подмигивает он Ингрид. – Такой ни в какой беде не бросит.

– Он пока мне не муж, – смущённо отвечает Олафссон моряку.

– Да ну? – недоверчиво глядит на неё моряк. – Тогда чего медлишь? Такие парни на дороге не валяются! Ну и тебе поклон от моей матери, да и остальным парням и девчонкам приглашение передавайте! Всех примем в гости!

– Благодарю вас за приглашение, мы обязательно его передадим экипажу, но позвольте нам побыть вдвоём. Всё-таки, нервное напряжение ещё даёт о себе знать.

– Да-да, не буду вам мешать. Понимаю и простите за назойливость, – моряк быстро ретируется за свой столик, и там начинается оживлённая беседа.

– Серёжа, пойдём потанцуем? – на меня смотрят просящие глаза Олафссон.

– С удовольствием, Ини.

Словно угадав наше настроение, из динамика полилась медленная музыка. Следуя её ритмам, мы не спеша двигались по всей ширине танцевального круга, наслаждаясь общением друг с другом.

Вернулись почти в полночь. На этот раз аппарат пилотировал я. Тихо и аккуратно зависнув у подъезда перед общежитием, я высадил Ингрид. Она поцеловала меня на прощание в щёку и упорхнула внутрь него.

* * *

27 июня 1961 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив

Уже на пути в Академию каждый из нас в полной мере ощутил все прелести популярности. Городской транспорт стал для каждого из нашей группы местом испытания на прочность нервной системы. Те из пассажиров кто поскромнее – просто пялятся на тебя, а самые смелые даже проходят через весь салон автобуса или троллейбуса за автографом. На входе в альма-матер не лучше: присутствие взглядов сокурсников чувствуется постоянно. Как нам и велели, мы собрались у деканата. Однако первой из кабинета вышла наш куратор. Поздоровавшись, она сообщила, что сейчас в актовом зале будет собрание всей Академии.

Понятно. Будут делать пример для подражания всем остальным. Политика и ничего тут не попишешь.

Так оно и вышло. Объявили общее построение по группам в актовом зале, и через несколько минут на сцену поднялся ректор. Получасовая речь о моральном облике студента нашего учебного заведения, восхваление нашего профессионализма и, наконец, торжественное награждение медалями. К его пафосному выступлению подключился дородный мужик в полковничьих погонах, судя по нашивкам – МЧСник. Полковник отметил, что предложенный Сергеем Асташёвым оригинальный способ посадки в труднодоступных местах сейчас тщательно прорабатывается техническими специалистами из его министерства и вскоре будет внесён в учебники спасателей.

Угу. Канонизировали меня МЧСники. Теперь надолго останусь известным. Вот и для чего мне это надо, а?

Он торжественно вручает нашей группе направление от Министерства по Чрезвычайным Ситуациям в лечебно-курортный санаторий и отмечает, что учреждение, в котором мы захотим побывать, группа может выбрать самостоятельно. В заключительной речи выступила куратор нашей группы. Товарищ Гроссберг поздравила нас с наградами и сообщила, что вчерашние наши сплочённые действия фактически показали полную профессиональную пригодность и успешное освоение преподаваемых нам дисциплин. В связи с этим практика для нас заканчивается и после собрания нам поставят её прохождение с оценкой «отлично».

Далее было коллективное фото с руководством, причём Гроссберг намеренно поставила нас с Ингрид вместе, при этом ухмыльнувшись.

Не знаю, чьи это происки, но точно было сделано не просто так.

После всей торжественной части мы переместились в наше излюбленное место встреч – кафе «Дельфин». Помимо небольшого застолья по поводу окончания практики, обсуждался вопрос, когда и в какой последовательности мы вылетаем на каникулы. В самый разгар разговора мне на персональник приходит вызов с незнакомого номера. На том конце трубы строгий военный голос приглашает меня и брата на некое собеседование в 15—00. Место рандеву смутно знакомо, но откуда – не могу вспомнить. Словосочетание «полковник Лысенко» тоже ни о чём не говорит.

Ладно, разберёмся.

Включаюсь снова в обсуждение животрепещущего вопроса о нашем отдыхе, и, в конце концов, решаем стартовать в воскресенье. Мы с братом прилетим к общаге и заберём всех остальных.

* * *

Москва. Один из особняков на окраине города. Тот же день. 15 часов 00 минут

На встречу мы с братом прибыли пунктуально. Уже на подлёте к дому я вспомнил, что это за таинственная организация, сотрудник которой попросил (или приказал?) встречи с нами.

При въезде предъявляем загодя приготовленные удостоверения сотрудников госбезопасности. Постовой на воротах удивлённо провожает нас взглядом, видя, что у нашего средства передвижения нет колес, и машина летит по воздуху, а не катится по асфальту.

Не привыкли ещё к автолётам. Должно пройти какое-то время, чтобы на такие аппараты не пялились во все глаза.

У парадного стоит офицер в чине лейтенанта. Представляемся и интересуемся где найти полковника Лысенко. Тот козыряет в ответ и вызывается проводить сам. Поднимаемся на второй этаж, и через пару метров по коридору лейтенант указывает на дверь без таблички. Благодарим его и заходим.

– Здравия желаю! Нам назначена встреча с полковником Лысенко, – пытаюсь с чего-то начать разговор.

– Здравствуйте, товарищи Асташёвы. Проходите, присаживайтесь. Я и есть полковник Лысенко, Андрей Владимирович. Наша беседа будет неофициальной, а потому можете просто называть меня по имени-отчеству. Начнём с того, что наше ведомство в курсе вашего последнего дела. Не скрою – удивлён, но учитывая ваш послужной список – не сильно. Наверное, главный вопрос, который интересует вас – для чего я сюда обоих пригласил?

– Именно так. Столько лет вообще никакой активности и вдруг…

– Всё дело в том, что даже в нашем ведомстве нет специалистов такого уровня, который вы показали при спасении людей. Я возглавляю технический отдел, который готовит пилотов новых летательных аппаратов. У руководства КГБ есть большая просьба: провести показательные занятия на одном из наших полигонов. Нужно показать вживую нашим специалистам нюансы вашего способа удержания машины над водой.

– Без проблем, Андрей Владимирович! А как долго будет проходить обучение, и сколько дней вы планируете затратить на подготовку?

– Вы стеснены во времени?

– И да, и нет. Просто тогда нам придётся подкорректировать свою поездку во Францию.

– Решили двинуть на родину Лавелье? – хитрый огонёк в глазах Лысенко показывал полную осведомлённость о наших планах.

– Совершенно верно.

– Не беспокойтесь. Пару дней мы у вас заберём, зато поможем кое в чём другом.

* * *

2 июля 1961 года. Подмосковье. Общежитие Академии Далёких Перспектив. 10 часов 25 минут

Уже час как мы упаковываем сумки и баулы во вместительный багажник нашего автолёта. Предстартовая суета, сутолока вокруг багажника, толпа зевак обоего пола около летательного аппарата, который ещё всем в диковинку. Наконец, мы усаживаемся в салон и под свист и улюлюканье собравшихся взмываем вверх. Тёмка уверенно ведёт автолёт, рядом в кресле удобно расположился Франсуа – ему предстоит показывать дорогу до предместья Шато де Брандон. Конечно тогда, когда попадём во Францию, но это дела не меняет.

Оглядываясь на перипетии прошедшей недели, с удовольствием вспоминаю обучение сотрудников госбезопасности пилотированию дисколёта. Занятия проходили до пятницы включительно. Тот манёвр, что я сделал при эвакуации пострадавших совершенно спонтанно, удалось отточить самому и научить ему пилотов КГБ. Конечно, пару пандусов несильно помяли, но, в общем и целом, научились. Лысенко поблагодарил меня от имени всех собравшихся на полигоне и вручил записку с несколькими телефонными номерами и паролями для быстрого решения проблем при возможных нештатных ситуациях.

От воспоминаний меня отвлекает шёпот Ингрид.

– Мне на днях папа звонил.

Так-так-так… то, что папа звонил, это я знаю. Посмотрим, как ты выкрутишься, чтобы не сказать, кто ты есть на самом деле.

– Сказал, что гордится мною. Оказывается, в Норманнском Протекторате я первая, кто получила эту медаль.