Судьба на излом: Нэя

Разгоняю аппарат до тысячи километров в час. Пейзажи в иллюминаторах аппарата меняются с фантастической быстротой. Юкки постоянно следит за самочувствием больного, девчонки тоже не сидят без дела и, обступив пострадавшего со стороны кресел аппарата, помогают медику обрабатывать ожоги.

Через сорок минут мы долетаем до Москвы.

Как хорошо, что я вырос в столице и знаю город, а то бы плутал между многоэтажек!

Добираюсь самым кратчайшим путём, лавируя между высотных зданий и стараясь не задеть высоковольтные провода. Вот и «Склиф» – Главный Ожоговый Центр СФГ. Аккуратно сажусь перед вестибюлем. Нас уже ждут, и с приёмного входа устремился медперсонал с передвижными носилками. На только что спущенный трап взбегают молодой интерн и дородный санитар. Они оперативно эвакуируют больного, предварительно пожав руку капитану и Юкки.

– Анатолий Герасимович! Мы сейчас в Кубинку или ещё куда? – усталым голосом вопрошаю старшего инструктора.

– В Кубинку. Вы сразу домой, а мне ещё отчёт писать и представление на экипаж.

– Какое представление?

– Мил человек! За такие «выкрутасы» положена медаль «За мужество».

– Мы не ради награды…

– А никто с этим не спорит, но порядок есть порядок: после каждого нештатного случая отчёт и вывод – наградить или наложить взыскание. Ну, вторым тут и не пахнет, а вот наградить нужно. Обязательно. Был бы ты в нашей шкуре госбезопасности…

Ухмыляюсь.

Ну-да, ну-да, тарщ капитан, вы ещё мою идентификационную карту не видели…

Вот и знакомый аэродром Кубинки. Ингрид, самостоятельно стартовавшая от института Склифосовского и благополучно пилотировавшая весь остаток полёта, аккуратно сажает аппарат на ВПП. В последний раз за сегодня выезжает пандус, и мы гурьбой вытряхиваемся из пропахшего потом и медицинскими препаратами салона дисколёта. На земле нас встречает глава Академии и несколько сопровождающих его лиц, среди которых и наш куратор. Сначала принимают рапорт от капитана, потом кратко рассказываю я.

– Молодцы! Не ударили в грязь лицом, – кратко резюмирует ректор. – Вот, товарищи! Таким и должен быть сплочённый экипаж. Рисковали, но разумно, первыми пришли на помощь, хотя от них никто этого не ждал.

– Достойная смена растёт! – одобрительно подытожил госбезопасник с полковничьими погонами. – Предлагаю поощрить экипаж.

– Само собой, Аркадий Александрович! За этим дело не станет, – согласился с ним ректор и повернулся к нам. – А чего бы вы сами хотели, ребята?

– Мы не ради награды помогли людям. Сам погибай, но товарища выручай или я не прав? – внимательно смотрю в глаза ректору.

– Это дела не меняет! Вы понимаете, какой общественный резонанс создали? Студенты АДП и показывают такой профессионализм! Товарищ Гроссберг! – обращается к нашему куратору ректор. – Через час представьте мне на подпись ходатайство о награждении курируемой вами группы медалью «За мужество», а дальше я его отправлю по инстанции.

– А я со своей стороны направлю рапорт, – поддерживает его госбезопасник.

Все собравшиеся расходятся по своим делам, куратор подзывает меня к себе и тихо интересуется:

– Как я понимаю, ваши с братом звания не надо упоминать?

– Мы были бы вам очень признательны.

– Зер гут.

Глава 5

Подмосковье. Дача Асташёвых. Вечером того же дня

На автобусе нашей альма-матер нас персонально развезли по домам: друзей в общежитие, а нас с братом, последними, домой. Водитель хитро подмигнул нам на прощание и уехал. Сейчас мы откисаем в ванных, благо, что их в доме две, прокручивая в уме все перипетии прошедших событий.

Родители ещё на работе. Первым из ванной выбирается брат и начинает хозяйничать на кухне, заодно включив МВМ и просматривая новости в глобальной сети. Я уже вытираюсь, когда слышу его громкий ор и требование срочно явиться на кухню. Быстро попадаю в указанное помещение, и он молча пододвигает ко мне МВМ, а сам начинает раскладывать приготовленный ужин по тарелкам. На автомате пробегаю глазами новостной блок и тупо останавливаюсь на видеорепортаже с места ЧП в Ленинградской области. Мелькают наши лица, чуть дальше вижу интервью наших ректора и куратора.

Приплыли. Сейчас ещё наши папа с мамой узнают об этом. То-то шороху будет.

Как по мановению волшебной палочки начинает петь знакомую до боли мелодию звонка мой персональный телефон. На проводе мама.

– Ну, здравствуй, герой!

– Да какой герой, мама? Ну, помогли людям… такое на нашем месте мог сделать любой другой.

– А вот технические специалисты в один голос говорят, что Сергей Асташёв придумал очень оригинальный способ посадки в труднодоступном месте на аппаратах нового класса. И я склонна верить им, а не тебе. Это ты в горячке ситуации считаешь, что там всё просто, а люди уже проанализировали твой поступок и вынесли свой вердикт.

– Меня накажут?

– Не придуривайся, а? У меня сердце чуть не выскочило, когда мне доложили о вашем участии в ликвидации этого происшествия. Студенты попали сразу в серьёзную спасательную операцию. В общем, будет вам медаль, каждому и без всяких исключений. Приказ я уже подписала. А МЧСники хотят вас поощрить поездкой в любой санаторий на выбор. Думайте и решайте быстрее. И да, практика вашей группой пройдена. Об этом мне ректор доложил несколько минут назад. Завтра явитесь в деканат и вам поставят отметки об окончании практики. Всё, дел по горло, вернусь поздно, целую тебя и Тёму. Пока.

Только мы сели перекусить, зазвонил городской.

– Спорим, что это папа? – пытается подбить меня на пари брат.

– Даже спорить не буду, факт – соглашаюсь с ним я.

И точно: пять минут пафосной речи, какие мы молодцы, как он нами гордится. Ему мама сообщила, он же сегодня улетел в командировку на Апеннины и потому не может нас лично поздравить.

Через десять минут опять звонок на персональник. На сей раз звонит моя девушка и сообщает, что ей очень плохо и просит приехать. Делать нечего, собираюсь, беру ключи от автолёта и в путь.

Уже когда летел, поступил ещё один звонок на мой телефон. Снова мама. Говорит, что ей звонил будущий сват.

Как же я не люблю такие подколки!

Типа он польщён, что его дочь будет награждена медалью «За мужество», первой из граждан Норманнского Протектората. В телефонном разговоре с ней он посоветовал обратить своё девичье внимание на меня, как на очень перспективного жениха. Очень умный, мужественный и скромный молодой человек. Сообщил Анастасии Олеговне, что его дочь, также как и я, находится в Академии инкогнито и просил не раскрывать его.

Ну да, ну да…

Говорю, что после всех перипетий сегодняшнего дня у моей девушки начался отходняк, и она просила меня забрать её куда-нибудь. Мама понимающе хмыкнула и отключилась.

Сажусь рядом с женским общежитием Академии. Моя посадка сопровождается любопытными взглядами, высунувшихся из окон лиц женского пола. Кое-где из подъездов общаги высыпало по несколько человек той же половой принадлежности и все смотрят на меня, как на инопланетянина. Потом кто-то заорал, что этот тот парень, про которого был сегодня репортаж в сети. Теперь все ждут, что будет дальше. Из второго подъезда выруливает моя девушка в восхитительном платье, соответствующей причёской и макияжем. Подходит к аппарату.

Желая произвести окончательный фурор, я небрежно кидаю ей ключи и кивком головы показываю на место водителя.

Хорошо, что воздушной ГАИ пока не придумали. Гы! Проверять права не будут.

Она понимает мой хитрый ход с полуслова и, быстро устроившись на месте водителя, уводит автолёт со двора под откровенно завистливые взгляды соседок по общежитию.

И вот мы в «Национале». Честно говоря, я сам этого не ожидал, но наша мама-хитрюля позвонила отцу, чтобы он перезвонил мне и сообщил, что от своего имени заказал нам столик в этом престижном ресторане.

Вот конспираторы, блин! М-да… мне до них точно, как до Марса пешком.