Судьба на излом: Маятник

– А…

– Подожди, сначала выслушай, возможно, моя информация сведёт на нет часть твоих вопросов, – он кивнул, но продолжал пялиться на меня.

– Итак. Ты понял, для чего эти блиндажи строятся, но сейчас горишь желанием узнать кто эта дамочка, спецударом выбившая у тебя оружие, а потом и вовсе парализовавшая твоё тело? Наверное, думаешь, что я из немецкой разведки и завербовала Васю? – он кивнул.

– Понимаешь в чём дело… если я тебе это скажу, то вся информация будет переведена под гриф ОГВ, и ты станешь носителем гостайны стратегического направления. Ты готов быть всю жизнь под колпаком у Лаврентия Павловича?

– Эм… э-э-э… а Вася?

– А Вася решился на это.

– Я так понимаю, что здесь всем заправляете вы? – Журавлёв уже оправился от шока и с интересом смотрел на меня.

– В обычной работе командует Тапочкин, а что касается тобой упомянутого направления – здесь да, осуществляю главное руководство только я.

– Чертежи блиндажей у вас откуда?

– Отсюда, – показываю ему на свой висок – и не только их. У тебя сейчас есть два выхода из создавшейся ситуации – либо ты прикидываешься шлангом и забываешь об этих сооружениях, либо…

– Либо что?

– Либо становишься носителем гостайны и тогда уже впрягаешься в общее взаимодействие.

– Можно узнать ваше настоящее звание? – кажется, младший лейтенант понял, откуда ветер дует.

– Скажем так, старший майор. Курирую отдел Главразведупра.

– Охренеть… – Журавлёв кратко и ёмко охарактеризовал сложившуюся ситуацию. – Эх, Вася, а ещё друг называется.

– А я чего? Или тебя не учили держать язык за зубами?

– Ты, оказывается, можешь старшим майором НГКБ командовать, вот везуха тебе.

– Мальчики, не отвлекаемся. Так что ты решил?

– А-а-а, где наша не пропадала! Согласен.

– До дома недалеко, но рабочий день ещё не закончен, поэтому отдел пока покидать не будем. Василий! Объясни другу, кто я есть.

– Полковник Главразведупра из 20.. года. Перемещение во времени. Серёжа! Анастасия Олеговна назвала мне дату нападения немцев, с точностью до часа. Я тебе клянусь, что это так! Для того, чтобы уменьшить срок военных действий, она предпринимает все эти мероприятия. Кстати, имеет спецоборудование и оружие. Я его сам видел.

– Тарщ… разрешите я вас буду называть по званию из этого… из будущего? – киваю, – разрешите ещё один вопрос?

– Спрашивай, Журавлёв.

– Тарщ полковник, мы войну выиграем и когда?

– Это два вопроса, но отвечу. Да, выиграем и в моем времени она закончится 8 мая 1945 года.

– Сколько? Это же почти четыре года…

– Да, Сергей, и наша страна потеряет более двадцати миллионов жизней.

– Что?! – теперь уже оба младлея спросили в унисон.

– Солдаты, женщины, дети, старики. Вот потому я и стараюсь, чтобы их хоть немного меньше погибло.

– А может получиться?

– Если бы я этого не знала, то и не пыталась бы что-то предпринять.

– А знаете, тарщ полковник, я вам верю. Даже без предъявления доказательств.

– И почему? – ну-ка, ну-ка, младший лейтенант, сейчас посмотрим, какой ты оперативник.

– Нас учили этому. Вот вы говорите так, что как будто знаете не понаслышке об истории и в хронологическом порядке. Уверенно, что ли.

– Хм, интересно… продолжай!

– Потом наше ведомство вселяет страх среди рядовых граждан, а вы ведете себя, как человек, сам проработавший в органах довольно долгое время. Опять же, при входе в кабинет вы сразу взяли меня в оборот. Видна ваша оперативная хватка. И причём работаете вы именно в госбезопасности. У вас даже взгляд человека из разведки или контрразведки.

– Журавлёв! Ставлю вам «отлично» за теорию и практику анализа.

– Только за это?

– А за физподготовку и рукопашный бой «неуд», – ответила я ему и Василий заухмылялся.

– А можно мне восстановить двигательные способности?

– А ты будешь себя хорошо вести?

– Я же дал слово.

– Хорошо, поверю тебе, – ещё моё одно касание пальцем и он обретает своё тело вновь.

– Фу-у-ух… как тело-то затекло….

– Это пройдёт через десять минут.

* * *

Город Н-ск. 8 августа 1941 года. Районный отдел НКВД.

После вечернего чаепития в тот день у бабы Маши, мы более сблизились духовно (а вы что подумали?) и оба моих помощника начали проявлять рвение к поставленным мною задачам. Журавлёв не менее эмоционально, чем Вася, отреагировал на диковинные вещи из будущего, а его недоверие сошло на нет.

За прошедшее время четыре из семи запланированных блиндажей уже готовы. Каждый из них способен вместить в себя около трёх десятков бойцов. Внутри были оборудованы спальные места в виде двухъярусных нар, системой вентиляции, уходящей далеко от места расположения блиндажа и выходящей в замаскированный выход на поверхности. Двойные входы и выходы, тоже хорошо замаскированные, позволяли в случае обнаружения противником осуществить достаточно безопасный отход бойцов. Был построен ещё один блиндаж, но обыкновенный – под склад пищевых продуктов, медикаментов и мелкого инвентаря. По мере возможности мы заполняли его всем необходимым, стараясь не привлекать внимание окружающих. Ежедневные вести с полей войны заставляли нас, насколько это было в наших силах, увеличивать скорость возведения инженерно-технических сооружений, одновременно планируя сохранение некоего костяка группы, которая в разумных пределах будет обслуживать выводимую с передовой технику. Журавлёв и Тапочкин провели запланированный руководством осмотр районной станции МТС и ремонтных цехов местного механического завода, заодно выяснив наличие возможности «отжать» некоторые объемы ремонтного оборудования и небольшую часть пожилого персонала слесарей-механиков, не попадавших под воинский учёт. Кроме того нашлась пара одиноких медсестёр преклонного возраста, из местной больницы, готовых примкнуть к нам. Они были настроены глубоко пессимистично и испытывали страх и безысходность перед предстоящей эвакуацией. Вкрадчивые беседы младшего лейтенанта госбезопасности позволили привлечь их на нашу сторону, вкупе с тремя слесарями, плотником и одним поваром из здешней столовой. Минимальный костяк группы был готов.

Люди, проникшись энтузиазмом, изъявили желание оказывать посильную помощь в наполнении закромов склада. После работы, несмотря на сильную усталость, три женщины из нашей группы, собираясь на квартире одной из них, осуществляли заготовку маринадов. Пусть эти запасы были скромны, но видели бы вы с каким воодушевлением люди выполняли эту работу. Степан Лукич, самый старший по возрасту и очень опытный специалист в механо-сборочном цеху МТС, возжелал пообщаться с непосредственным руководителем группы и был неслыханно удивлён, увидев вместо умудрённого опытом мужика, как он думал, фигуристую дамочку. Это его слова. Однако по мере нашего с ним общения, седой, как старый лунь, механик в корне изменил своё мнение обо мне, обещав собрать весь домашний и частично производственный наборы ключей и других необходимых инструментов. Заодно он согласился присмотреть за остальными двумя слесарями, чтобы дать тем сигнал к началу сбора в условленном месте. Иван Антонович, столяр в третьем поколении, был человеком небольшого роста и пенсионного возраста. Он с большим энтузиазмом встретил слова начальника районного отдела НКГБ о привлечении его «на службу» и уже через пару дней, после наступления темноты, перевёз весь свой нехитрый скарб в один из блиндажей, оставив дома только всё самое необходимое. Раз в три дня, используя свою служебную «Эмку», Журавлёв перевозил заготовленные маринады, некоторые комплектующие в виде болтов, шайб, шплинтов и гаек разного диаметра, а также другие полезные мелочи, умело «экспроприированные» на механическом заводе и МТС.