Смертельный рейд

– Академик! Поступай, как тебе нравится. Не будет слушаться… – Строптивая секретарша вздрогнула в его руках. – Можешь наказывать, как считаешь нужным. Только кости ей не ломай… пока еще казнь не заработала. Ха-ха!

Шутки шутками, месть местью, но именно в тот момент я окончательно и отчетливо понял, что вокруг меня и в самом деле средоточие рабства. В какой бы среде ни жили люди, как бы они ни конфликтовали между собой по мелочам, но вот именно таким способом заволочь в тюремную камеру иного человека – для этого нужны были самые что ни на есть тепличные условия. Ладно меня, непонятного беглеца, могли сбросить в трубу с риском для моей жизни, но вот эта красавица, как бы она ни зарывалась, как бы ни подличала и ни унижала остальных, все-таки имела право на какое-то снисхождение, разбирательство и человеческое к себе отношение. А тут получалось, что она бесправная, как скот. Хуже! То есть и в самом деле она – рабыня. Как и все вокруг окружающие – тоже рабы. А всеми ими заправляет тоже раб, пусть и самый сильный, но поставленный руководить и поддерживать порядок внутри этого громадного рабского стада.

Да, тут есть некая видимость свободы. Конкурсы проводят, чуть ли не олимпиады. Вон даже убегают в леса, и их никто особо там не ищет. Но суть существования – все равно рабская. Пусть пока непонятная мне, по истории и первопричине, но тем не менее рабовладение здесь жесткое.

Мне стало жалко Ксану. Да только поздно. По крайней мере, на данном этапе переиграть свои действия никак не получится. Сергий уже составил определенный план и стремится к своим целям любыми средствами. Он и напомнил, швыряя красивое, но тоненькое покрывало на кровать, где еще стояла пустая корзинка:

– Пусть позирует совершенно голая. Сам не справишься с натурщицей, я за себя не ручаюсь! – И было совершенно непонятно, к кому больше относилась эта угроза. Ведь могло и мне достаться, если обещанная развратная картина не будет создана правильно и в срок. – Как кормят?

Пока я кивал и тыкал пальцами в корзины, словно по заказу появились мои старые знакомые: повара и вестовые. Заметив в камере поставного, они, наверное, подумали, что это мы вместе с ним тут пировали и все выели подчистую. Поэтому быстро забрали пустую тару, получили мой заказ на второй ужин и умчались, не проронив лишнего слова. Зато не удержался от вопросов главный человек сектора:

– Второй ужин? А я всегда думал, что это называется разминка перед завтраком. Но… зачем тебе так скоро? Неужели и это все съешь?

– Постараюсь. Тем более что по нашим правилам художник обязан также позаботиться о питании натурщицы.

– А-а! Тогда не буду вам мешать. Но за ночь пару раз загляну обязательно. Работайте! – Он уже было и до решетки дотронулся, как вдруг вспомнил, как я изображал на кровати позу лежащей женщины. Поэтому резко развернулся и спросил у меня: – Как будет расстелено покрывало?

Я быстро смахнул оставшиеся на кровати крошки после моего пиршества, расстелил покрывало как положено и указал на него ладонями. Но это поставного не удовлетворило.

– Раздевайся и ложись, – обыденным голосом распорядился он Ксане.

Та еще попыталась сделать отчаянную попытку сопротивления. Мило улыбнулась и, сложив ладошки на груди, попробовала обратиться к мужчине по имени и что-то у него попросить. Может, надеялась на свою неотразимость? Получилось только хуже: ведь кровоподтек уже стал на пол-лица, и от былой красоты остались только воспоминания и раздражение. Недавний любовник, злобно рыкнув, шагнул навстречу своей секретарше, показательно занося руку для удара. Сопротивление закончилось, началось раздевание.

Я продолжал видеть Ксану с ее правой стороны, поэтому она для меня оставалась и сексуальной, и на диво фигуристой. Поэтому даже непроизвольно сглотнул, представляя медленное раздевание наподобие стриптиза. Но я еще ни разу в жизни не видел, чтобы женщины раздевались так быстро и так неинтересно. Да и не подозревал, что такое бывает: я только раз моргнул, а она уже совершенно голая стоит у кровати и всем видом своим спрашивает: как именно лечь?

Вопрос Сергием был переадресован мне, и, нисколько не смущаясь (а чего, у нас ведь, художников, с натурщицами всегда так!), я показал, как надо лечь, как поднять ножку и как подпереть ладонью подбородок:

– Примерно, так. Со стороны потом мне лучше будет видно.

Глядя на разлегшуюся красавицу и похвально цокая языком, поставной забрал всю одежду девушки да и оставил нас наедине друг с другом. Ушел по-английски! Или это не англичане уносят с собой одежду?

После этого мне ничего не оставалось, как приступить к… ужину. Ну и пригласить подругу по заточению разделить трапезу. Да-да, именно в таком порядке: самому усесться за стол, а потом и даму пригласить. Иначе не получалось. Во-первых, ароматы вкусностей меня уже достали, во-вторых, хотелось скрыть странную, сковавшую меня неловкость, ну и, в-третьих, не хотелось встречаться с ненавидящим взглядом моей натурщицы. А во время еды, как мне казалось, организм окружал себя некоей аурой против сглаза или чем-то подобным.

«Хорошо еще, что Ксана не вашшуна! – мысленно радовался я, физически ощущая, как пытается пробиться прожигающий взгляд сквозь мою эфемерную ментальную защиту. – Не то сейчас бы прокляла, и детей бы у меня своих уже не было. Только приемные. Кстати, что там поделывает Шаайла? Уж ей-то достаточно объявить себя целительницей – и забот никаких. Подобные врачеватели нужны во все времена и эпохи. Опять-таки если она сразу не вернулась со страху назад и если решила нас с Леней разыскивать на поверхности. Может, она думает, что с нами беда? А то и позвала кого-нибудь на помощь прямо через вентиляционную щель? Да нет, это вряд ли. С ней был ее драгоценный камень, а она его побоится посторонним даже показывать. Так что будет вначале осторожно и долго осматриваться. Э-э! А ведь у нее ни пищи, ни воды с собой! Или была фляга на поясе? – Моя идеальная память художника тут же дала картинку шагающей в пропасть вашшуны. – Уф! Была. Хуже всего – немедленное возвращение. А там – зроаки. Но мне кажется, она девчонка сообразительная, не оплошает».

Глава четвертая

Каждому свое

Шаайла и в самом деле долгое время не решалась сделать больше чем два шага от места переноса в иной мир. Причем по многим причинам. Первая: она нигде не видела Чарли Эдисона, помощника мастера-оружейника. Или как называл своего друга сам Мастер: Лени. Ну не было Лени нигде: ни на крутом склоне горы впереди и по бокам, ни сзади, в небольшой, всего (!) метров двадцати, пропасти. Да и площадка в два квадратных метра никак не позволяла на ней играть в прятки.

Вторая причина: как раз малый размер вышеупомянутой площадки.

Третья: мешал прижатый к груди камень и торчащий из-под него факел. Ну с этими трудностями удалось справиться до того, как иссякли последние силы. Камень был благополучно уложен под ноги, а факел погашен. Да и какой с него толк при ясном дне и под лучами внушительного, голубоватого светила?

Четвертая причина: как целительница, девушка быстро определила, что долгое пребывание под данным солнцем весьма вредно. Долгое не в смысле нескольких каров, а гораздо дольше – несколько рудней, а то и лутеней.

Ну и пятая: сколько хватало глаз, нигде по окружающим холмам, густо заросшим громадными деревьями, не виделось ни единого человеческого жилья. Дымков тоже не наблюдалось.

Весьма смущал и тот факт, что обещавший шагнуть следом Михаил Македонский так и не появился. Просидев на своем камне около кара, никого не высмотрев и никого не дождавшись, Шаайла вначале исследовала площадку и все ее боковые грани. Отысканный значок с тремя щитами, который она не только нащупывала, но и прекрасно видела, девушку успокоил. Вашшуна осознала, что достаточно шагнуть обратно, и она окажется над колодцем, в подвале разрушенного древнего пантеона. Но понимала и всю опасность такого шага в ближайшие дни: зроаки будут вне себя после колоссальных потерь на поле боя и еще больше взбесятся после бесполезного поиска исчезнувших людей-героев. Ну и будут грызть камни в поисках подземного хода. До иного они никогда не додумаются.

Разве что кто-то из людоедов нечаянно подтолкнет своего соплеменника, тот шагнет в пропасть с правой ноги и… окажется вот на этой совершенно лысой горе.

После этой мысли Шаайла много каров просидела с готовым к немедленной атаке мечом. Вода кончилась, светило тоже склонилось к закату и скрылось за горизонтом. Вначале стало темно, потом резко похолодало, а потом взошла луна. В мире Трех Щитов о такой красоте и не знали, поэтому девушка готова была любоваться дивным объектом на небе хоть всю ночь, если бы не поняла, что замерзает. И когда она делала уже сотое приседание, пытаясь согреться, случайно заметила далеко внизу мигающий огонек костра.

Понятное дело, раз там костер, то там и люди! Вполне возможно, что там и Михаил с Чарли! Значит, придется спускаться к ним, ведь вряд ли в этом мире могут существовать людоеды. Да и в течение дня никого не было замечено в небе крупнее орла. Так что здесь и кречей нет. Другой вопрос: что делать с камнем? Тащить его вниз, а потом вновь тянуть через несколько дней в гору – чистая бессмыслица. Да и посторонним древний амулет показывать не следует. Значит, лучше всего оставить подарок от далеких предков прямо здесь. Как там говорили парни: «Где лучше всего спрятать ценную вещь? На самом видном месте!»

Несколько шагов в сторону от площадки, расковырять мечом некую выемку труда особого не составило. И вот уже камень ничем особо не выделяется от окружающего ландшафта. Лежит основательно, ни за что вниз не скатится. Ну и перед началом спуска появилась вторая луна. Феерическое зрелище для человека, который никогда в своей жизни на небе ничего, кроме звездочек, не наблюдал. Стало почти светло, но парадокс: с обилием света резко похолодало.

Пришлось вашшуне спускаться вниз бегом, укоряя себя за непредусмотрительность. Могла бы и с вечера догадаться спуститься, заготовить хвороста для костра, да и вообще оборудовать место для ночлега. Зуб на зуб не попадал, тело покрылось пупырышками, но радовало то, что огонек костра, а вернее, нескольких костров не исчезал надолго во время движения, и благодаря этому направление выдерживалось верно. Не прошло и часа, как, осторожно передвигаясь между огромными стволами деревьев, девушка приблизилась к внушительной поляне и стала присматриваться к происходящему. Да и прислушиваться, потому что песни разносились по лесу на довольно большие расстояния. Кстати, именно по песням путешественница между мирами поняла: язык весьма сходный и вполне понятный. Ну а некие шероховатости в произношении и разности диалекта всегда преодолимы при желании общаться.

Кстати, с противоположной стороны поляны время от времени доносился собачий лай. Похоже, там находилось с десяток «друзей человека», которые, скорее всего, осуществляли охранные функции именно с той стороны. Как раз и легкий, леденящий ветерок оттуда дул. Но собак вашшуна не боялась: умела усмирить, а то и запугать даже большую стаю. В мире Трех Щитов собаки были большой редкостью, и селекция этих животных носила чаще декоративный характер, но две боевые особи были и в монастыре, так что навыки обращения имелись отличные. Мало того, она могла и дикими животными управлять по своему усмотрению. Если они, конечно, хоть какие-то мозги имели.

На поляне пировали люди. Человек сто, не меньше, и из них примерно одна треть женщин. Все поголовно – с оружием. Да плюс возле каждого под рукой внушительное, по силам хозяина, копье. Часто копья стояли неким подобием шалаша за спинами людей. Столами для пира служили огромные стволы деревьев, просто грубо стесанные сверху до ровного состояния. Лавками служили стволы потоньше, установленные на пеньки. Похоже, что данная компания собирается здесь довольно часто, если не еженощно, и ее участники являются, скорее всего, соратниками по одному воинскому отряду.

Правда, одежды у них разнились слишком уж дико и пестро. Щеголяли кто в чем, и создавалось такое впечатление, что либо здесь все отчаянные модники и оригиналы, либо здесь, в одном месте собрались представители окраинных царств огромного континента. Именно так могла подумать девушка, явившаяся сюда из мира Трех Щитов. Кстати, име нно поэтому в ее сознании отсутствовало такое понятие, как разбойники. В родном мире, а уж тем более в царстве Леснавское все люди считали врагами только людоедов и кречей. Так что воевать между собой, грабить или убивать друг друга им и в голову никогда не приходило. Ну да, случалось редко нечто разбойное и преступное, но где-то там, очень далеко, на краю континента. О таких вещах в приличном обществе даже не упоминали. Так что радость вашшуны, когда она увидела людей, можно было понять.

«Свои! – думала она, шагая в сторону костров. – Вот только странно, раз они с оружием, то чего опасаются? А раз опасаются, то почему не выставили дозоры или постовых?»

Оказывается, пирующие люди все-таки перестраховывались от визита нечаянных ночных гостей. Но не визуально или с помощью дозоров, а с помощью некоей, совершенно непонятной для девушки магии. Что-то у нее под ногами зашуршало, по сторонам послышался скрежет, и тотчас с двух ближайших деревьев оглушительно рявкнули какие-то явно механические устройства.

Все пирующие люди тотчас похватали свое оружие, повернулись в сторону нарушения периметра поляны, и в руках у них оказались осветительные приборы. В мире Трех Щитов тоже такие переносные люмены имелись, но чтобы они так мощно и ярко светили, такого не было! Не ожидающая ослепления Шаайла подняла руки, прикрывая глаза. Но потом все-таки постаралась их опустить, давая возможность разглядеть себя полностью. Если бы в толпе пирующих оказались Михаил с Чарли, они бы сразу отозвались голосом, ну а раньше, чем тебя о чем-то спросят, самой что-то лепетать и спрашивать смысла нет. Мир все-таки чужой, люди явно навеселе, ну и хорошо было известно, как на подвыпивших мужчин отрезвляюще действует «неземная красота» молодой целительницы.

Подействовало и в этот раз. С женщиной ее никто не перепутал, зато критическое отношение к внешности проявилось в первых же восклицаниях:

– О! А это кто такая? Неужели заблудилась, красотка?

– Скорее она тут и родилась, после того как медведь переспал с сосной.

После такого мнения, высказанного одним из балагуров, толпа резко расслабилась, похохатывая и опуская оружие. Но интерес к незнакомке не пропал, видно, подобные развлечения здесь происходили слишком редко. Подначки и предположения так и сыпались от штатных юмористов компании:

– Видно, ее из пещеры кто-то выгнал, часто в темноте пугала.

– Да что ты! Кто такую прелесть выгонит! Скорее за нее слишком уж много поединков устраивалось, вот пещера и опустела.

– Ну да, теперь девочка ищет новых воздыхателей.

– Не может жить без звона мечей в свою честь!

Хохот так и перемежал каждое восклицание, и девушка никак не могла определиться с направленностью подобных высказываний: то ли простой треп находящихся под хмельком мужиков, то ли вульгарное издевательство над гостьей. В ее мире подобного никто себе не позволял, причем неважно, виден ли был медальон вашшуны или нет. Сейчас эта отличительная деталь была заметна очень хорошо, и в конце концов кто-то обратил на него внимание:

– Да она еще и знатного рода! Глядите, с какой цацкой на груди ходит.

– Ну так ведь небось кушать хочет, вот и будет ей чем расплатиться.

– Точно! Ну, чего ты там встала? Хочешь побыть мишенью для наших копий? Двигай быстрее сюда и снимай медальон.

– И все остальное тоже отдавай, – хохотнул еще один, совершенно лысый мужик. – Сама отдавай. Обыскивать тебя у меня рука не подымется!