GROND II: Вся Королевская Рать

В объективы высотного самолета видно, как на край взлетного поля опускается легкий конвертоплан устаревшей конструкции, использовавшийся для туристических прогулок. Сразу после приземления винты опускаются в горизонтальное положение, и маленький летательный аппарат бойко покатил по бетону, объезжая обгоревшие остовы разбитых машин. Доехав до края полосы, конвертоплан тормозит у торчащей из искусственной травы горловины топливопровода, из кабины выскакивает пилот и бежит к горловине, на ходу разматывая шланг. А с другой стороны аэродрома, протаранив заграждение, на взлетное поле вырывается ярко-красный кабриолет, как муравьями облепленный пассажирами.

– Им бы поторопиться…

Покончив с пассажирским терминалом, один из смерчей трогается дальше, на ходу подбросив экскурсионный автобус и затем обрушив его на бетон вверх колесами. Черный столб движется в сторону севшего для дозаправки летательного аппарата, размеренно извиваясь из стороны в сторону подобно исполинской кобре.

Красный кабриолет уже там, его пассажиры толпятся вокруг конвертоплана, выбрасывая из салона сиденья. Смерч уже в полутора сотнях метров, когда пилот, наконец, отсоединяет шланг и бросается обратно к своей машине. Стойки винтов возвращаются в вертикальное положение, конвертоплан с видимым трудом отрывается от бетона и уходит в сторону на низкой высоте, спустя тридцать секунд красный кабриолет взлетает следом, словно попавший в пылесос игрушечный автомобильчик.

– Забирай вправо, – произносит Ольга, словно неизвестный пилот может услышать и последовать совету. Перегруженная машина очень медленно набирает высоту: чтобы не попасть в объятья смерча, ей приходится уходить от опасности серией горизонтальных маневров, лавируя между черными столбами. Старшина с интересом наблюдает за игрой со смертью, словно гадая, удастся вырваться беглецу из капкана или нет. Этим беглецам везет – покружив пару минут со смерчами, они набирают достаточную высоту, после чего конвертоплан уносится прочь от погибающего острова, на предельной скорости уходя в западном направлении. Все правильно, их преследователь сейчас идет строго на север.

Бело-синяя вспышка там, где только что был аэродром: секунду спустя, когда интенсивность свечения спадает, становится видно, как взлетные полосы упруго выгибаются, а затем начинают проваливаться в гигантских размеров полость. По неизвестной причине взорвались подземные резервуары водородного топлива. Впрочем, это уже совершенно неважно.

– Волна идет!

Двигаясь над океаном, Гронд гонит перед собой огромные массы воды, создавая кажущуюся бесконечной пологую волну с необычайно ровным гребнем, словно выровненным по линейке. Через несколько секунд этот пятнадцатиметровый водяной вал налетит на остров, навсегда закрыв местный туристический сезон. Уже прорвана сеть боновых заграждений, не пропускавшая к белоснежным пляжам грязные океанские волны, еще мгновенье и цунами обрушивается на берег. Сорванная с причала несамоходная баржа исполинским тараном раскалывает роскошный отель, большая часть города исчезает в мутном потоке, оставив плоские крыши торчать из бушующих волн, и только конус древнего вулкана находит в себе силы устоять под разрушительным напором цунами.

– Стена в километре от берега.

Несмотря на тотальные разрушения, часть городской системы видеонаблюдения еще функционирует, и через уцелевшие камеры весь мир может наблюдать за приближением Гронда с уровня земли. И видит мир вот что: с трех сторон света царит яркий солнечный день, на небе ни облачка, только минул полдень. Но этот яркий солнечный день только с запада, востока и севера, а вот с юга к острову уже подошла вплотную небывалая ночь. Возвышающийся над архипелагом на пятьдесят километров, Гронд и так уже почти полностью разрушил его, выслав вперед своих всадников апокалипсиса – смерчи и гигантские волны. Теперь он довершит начатое, просто проехавшись по острову, диаметр урагана вдесятеро перекрывает размеры атолла.

Пригнанная ураганом волна начинает откатываться назад, вокруг объектива камеры бушует вода, но это не мешает девушке отчетливо видеть пронизанную молниями черную стену, до которой осталось совсем немного. Внезапно стихает всякий ветер, бушующие волны мгновенно успокаиваются, словно в них пролил свое содержимое севший на рифы нефтяной танкер. В следующую секунду ажурный фонарный столб вместе с камерой валится на мостовую – горизонтальный барьер движется по руинам, срывая с мест или опрокидывая все, что не приколочено. Гронд в трех километрах.

Старшина проверяет остатки системы видеонаблюдения и находит еще одну уцелевшую камеру на крыше полуразрушенного банка, уже за барьером. Солнечный день стремительно исчезает, уступая место клубящейся тьме, периодически озаряемой молниями. Красные цифры в углу экрана свидетельствуют, что скорость ветра достигла пятидесяти метров в секунду и продолжает расти, все, что не вбито в землю поднимается в воздух, камера мелко вибрирует, и последнее, что Ольга успевает рассмотреть – нос несамоходной баржи, несущийся на нее. Конец прямого эфира.

– А я ведь хотела туда съездить…

Пора вставать, скоро ее вахта и надо успеть нормально поесть, а то неизвестно, сколько еще потом придется питаться через капельницы. Настя и комендор Северов составляют ей компанию, и так они втроем сосредоточенно поедают пельмени со сметаной, краем глаза посматривая, как Гронд подминает под себя островной курорт в Тихом Океане. Первая его крупная добыча среди нерукотворных объектов, и, судя по всему, не последняя.

Восемь часов и тридцать минут тому назад Гронд снялся с якоря и покатил на север, по ходу движения добив ускользнувшие от него двумя месяцами ранее остатки ЮжноТихоокеанского Пищевого Кластера. Это экстраординарное событие круто изменило планы каждого из ныне живущих, экипаж Большевика также не остался в стороне. Срочно прекратив работы на Сахалине-28, большевики вышли в поход, ведя за собой в кильватерном строю пятерку восстановленных транспортов. Первый полученный приказ требовал от них как можно быстрее прибыть к Земле, более подробные разъяснения предстояло получить по ходу дела.

Однако с «прибыть как можно скорее» возникли серьезные трудности, стремительного марш-броска не получится, поскольку скорость конвоя зависит от скорости самого медленного корабля в нем, а медленных машин у них не одна, а пять. Так что к утру, когда они едва преодолели треть дистанции, Гронд уже пополнил список своих трофеев обитаемым островом, прокатившись по нему словно асфальтоукладчик по цветочной клумбе.

Несмотря на объявленную тревогу серьезной работы до выхода на околоземную работу не предвидится, потому экипаж коротает время, наблюдая за движением урагана, который доносят до жителей солнечной системы сотни и тысячи камер. Отчаянные попытки жителей архипелага спастись также были переданы во всех подробностях, напомнив древние фильмы катастрофы, которые Ольга во множестве смотрела во время тюремного заключения.

Дорогой курорт и богатый городок на вулканическом острове, чуть больше тридцати тысяч отдыхающих, постоянных жителей и обслуживающего персонала. Когда Гронд попер на них, большинство из этих тридцати тысяч отправилось на небольшой аэродром, в отчаянной попытке прорваться к самолетам, посадочных мест на которых точно не хватит на всех. Вместе с миллиардами других зрителей, Ольга наблюдала за страшной давкой в пассажирском терминале и жестокими схватками за место на борту. Паника была в итоге пресечена взводом морских пехотинцев с корабля Сверхновой, героическими усилиями которых удалось восстановить порядок и организовать вылет. Гронд идет строго на север, так что самолеты уходили от острова на запад и восток к любому другому аэродрому, где можно было высадить беженцев, дозаправиться и вылететь обратно.

Воздушный мост действовал до тех пор, пока первые периферийные смерчи не достигли аэропорта, разбив пару самолетов. Те, которым удалось сесть, по новой приняли беженцев и в последний раз пошли на взлет, потеряв еще четыре машины. К этому моменту все, что могло самостоятельно передвигаться по воде, уже покинуло гавань, и теперь разномастным судам и суденышкам приходится отчаянно форсировать моторы и бороться за жизнь, уходя от наседавшего преследователя.

Ольга задумчиво жует последний пельмень, наблюдая, как Гронд закрывает своей круглой тушей самые дальние причалы в северной бухте, остров полностью скрылся во тьме и молниях. Ноль часов три минуты по Москве, пора по боевым постам.

***

– Итак, товарищи, нашему звену присваивается оперативный номер 579 и собственное имя «Эскадрон поручика Ржевского». Мы переходим под командование третьей тактической транспортной группы, именно их штаб будет определять первоочередные цели нашей операции. Работаем по стандартной схеме: быстро сел, еще быстрее принял груз, и тут же отчалил, освобождая место для следующего борта. Поднятый на орбиту тоннаж будем сдавать на пакгаузы временного хранения, их обещают закончить к полуночи. Начинаем сразу по прибытии, наши полномочия уже подтверждены.

Капитанский инструктаж перед предстоящим заданием как обычно короток и ясен, Климов не имеет привычки перегружать своих людей несущественными деталями. Далее черед политинформации.

– Обстановка на фронте стремительно ухудшается. Не уничтожить, не хоть бы остановить эту штуку до сих пор не удается, чтобы мы не делали, а испробовали там абсолютно все: от климатического оружия до целых приходов попов, пасторов и прочих шарлатанов. Никто и никогда не готовился к такому стихийному бедствию, аналогов которому не имеется во всей нашей истории. Действия врага непредсказуемы, так что опечатанного красного конверта с четкой и продуманной стратегией ответных мер не ждите, даже Политбюро не знает, что делать. Что касается простых работяг вроде нас, то до решения Партии просто выполняем приказы штаба третьей транспортной и ждем чего-то более конкретного.

Ольгу устраивает такая постановка вопроса: если не знаешь что делать, то просто выполняй приказы начальства, так меньше ненужных вопросов, на которые все равно не будет ответа. Ясно одно: Гронд продолжает уничтожать ценное имущество, значит, это самое имущество от него надо спасать. Чем они и займутся в самое ближайшее время.

К семи часам утра по Москве ситуация мало изменилась: целая стая спутников и высотных беспилотников отслеживает поступь урагана в режиме реального времени с точностью до метра. Гронд продолжает идти строго на север, поднимаясь по сто восьмидесятому меридиану, скорость стабильна – двадцать девять целых и три десятых километра в час. Просто катит вперед, с каждым часом приближаясь к экватору и тамошним архипелагам, давя по ходу дела мелкие островки, естественные и искусственные.

Первый уничтоженный им остров остался позади, его сейчас тщательно изучают на предмет анализа ущерба. Изучать есть что: верхний плодородный слой как будто сняли наждаком, обнажив базальтовое основание. Береговая линия неузнаваемо изменилась: от богатых фруктовых садов не осталось и следа, небольшая река изменила русло, на вершине вулкана лежит уже знакомая баржа. Город, причалы, аэродром, роскошные виллы – все в прошлом, в настоящем только ряды занесенных песком фундаментов, рядом с одним из которых невозмутимо меняет цвета светофор на солнечных батареях. Как именно он уцелел в эпицентре Гронда так и осталось невыясненным.

– Тридцать минут до точки сбора.

До Земли рукой подать, эскадрон проходит последние тысячи километров, двигаясь походным ордером «звезда». Впереди, построившись клином, идут три транспорта, лучшие из имевшихся в наличии, получившие собственные имена – Трус, Балбес и Бывалый. Большевик держит флагманский вымпел в центре «звезды», позади плетутся Терренс и Филипп. Эти двое уже успели стать головной болью для всего экипажа: их так и не успели доделать к тому моменту, когда бросок Гронда заставил большевиков в авральном порядке свернуть работы и отчалить с Сахалина. Но даже в простом и коротком переходе с малой скоростью и без крутых виражей, они умудрялись отставать и требовали постоянного присмотра, словно хромые лошади, которых, к сожалению, не выйдет пристрелить. Вот и сейчас Ольга на скорую руку латает блок управления маневровыми двигателями на Филиппе, что при каждом повороте норовит сжечь топлива вполовину больше положенного. Повозиться пришлось изрядно, двигатели заработали как надо только с третьей попытки, после чего старшина решает взять перерыв до следующего ЧП, и немного осмотреться кругом.

Лежа в своем отсеке в самом сердце Большевика, она поражается количеству других кораблей вокруг: кажется, что они только что вырулили с пустынного проселка на оживленное шоссе. Аналогичной по масштабам переброски сил флота не было с самой войны, очертания созвездий тонут в коротких вспышках позиционных огней. Военные корабли всех типов и самые разнообразные гражданские суда, государственные и частные, недавно сошедшие со стапелей и предназначавшиеся на слом – казалось, к Земле летит абсолютно все способное к самостоятельному перемещению.

Глядя на это вавилонское столпотворение, девушка тихо радуется, что не она сейчас ведет корабль – в околоземном пространстве и так всегда было не протолкнуться, а теперь вероятность столкновения возрастает до критического предела. Радары закрыты сотнями меток, система «свой – чужой» закатывает периодические истерики, в телескопы сложно отыскать хоть какой-нибудь сектор, где не шел бы своим курсом тот или иной эскадрон. Вся королевская рать.

– Товарищи, ловите домашнюю работу на сегодня.

– И за что нам такая радость? – Воронова присвистнула, пробежав глазами по утвержденному для Большевика и его транспортов списку целей. Как и другим, им тоже предстоит вытаскивать на орбиту разнообразные ценности, только делать это придется перед самым носом урагана. Надо спасти несколько важных океанских заводов, которые будут уничтожены Грондом в течение ближайших пяти–шести часов, расстояние между ними и ураганом меньше двухсот километров. Там сейчас идет срочный демонтаж оборудования, которое будет вывезено на несколько временных стартовых площадок, должных принять транспорты эскадрона. Площадок готово две, третью лихорадочно сооружают в данный момент, и ко всем трем идут караваны автоматических барж с контейнерами.

Владимир Ильич уже распределил обязанности между большевиками в предстоящей операции: Ольге достается работа на посадочных платформах, поскольку она хорошо обучена управляться с различными типами кранов и погрузчиков, Борис будет осуществлять приемку. Впервые в жизни ей предстоит работать непосредственно на поверхности Земли, пусть и дистанционно: вообще, за последние два года это первый случай, когда она так близко к родной планете.

– Походный ордер М-3!

До Земли чуть больше полутысячи километров: притормозив, Большевик пропускает вперед пятерку транспортов. Ильич берет на себя управление крейсером, Токарев поведет грузовики на посадку. Одновременно с ними по всему ЮжноТихоокеанскому региону заходит на цели не менее сотни различных кораблей: пять минут назад один из них из-за навигационной ошибки наскочил на устаревший метеоспутник, был оставлен экипажем и теперь должен упасть у побережья Земли Элсуорта. Мусора на низких орбитах всегда было изрядно, так что Северов в любой момент готов прикрыть Большевик и транспорты огнем лазерных пушек в случае любого опасного сближения.

– Пост принял, – главный компьютер подтверждает прием управления посадочными площадками экипажем крейсера. Дальше они будут работать одни, платформы один и два уже оставленными строительными командами.

Балбес и Бывалый выходят вперед: на посадку они пойдут первыми, пока Трус, Терренс и Филипп будут ждать своей очереди, в распоряжении большевиков все еще только две площадки. Третья платформа до сих пор не готова принять борта, а меж тем Гронду осталось пройти до первого плавучего острова менее сотни километров.

– Поехали!

Балбес и Бывалый один за другим входят в атмосферу: некоторое время они следуют борт о борт, затем на тридцатикилометровой отметке, Юрий разделяет двойку, направляя Балбеса на первую площадку, а Бывалого на вторую. Вход в атмосферу совершен под крутым углом, борта транспортов пылают яркими углями в ночном небе, снова изрядно обгорев, но проведенная Кузнецами диагностика не выявила серьезных повреждений корпуса или внутренних узлов, требующих прекращения операции и экстренного ремонта. Работу можно продолжать.

– Балбес – пятьдесят одна секунда до точки приземления, Бывалый – восемьдесят шесть секунд.

– Сбросить балласт!

Автономные океанские стартовые платформы мерно покачиваются на темных волнах в ожидании транспортов, удерживаемые в одной точке плавучими якорями и периодическими включениями маневровых двигателей. Их грузоподъемность в каждый момент времени зависит от силы ветра, скорости течения и высоты волн, потому Воронова запрашивает у Ильича краткосрочную сводку погоды. Погода хорошая – перед надвигающимся Грондом отступает любой другой ветер, качка тоже успокаивается, так что девушка решает, что сможет взять побольше груза, для чего облегчает обе платформы, экстренно продув часть балластных цистерн. Сброс воды занимает двенадцать секунд, после чего обе платформы заметно поднимаются, правда и качать их начинает сильнее, Ольга предупреждает об этом Юрия.

– Балбес – десять секунд, Бывалый – двадцать пять.

Подключившись к системе управления посадкой, Наташа берет на себя функцию диспетчера. Ольга благодарна ее за помощь: она совсем не уверена, что сможет помочь Токареву приткнуть транспорты точно на крошечные искусственные островки, а не в окружающие их океанские волны.

– Балбес – ноль!

Наводимый сигналами радиомаяков и посадочными огнями, транспорт тяжело опускается на верхнюю палубу платформы, изрядно просевшую под его весом. Посадочные захваты ловят стойки шасси, надежно заякорив грузовик, а Ольга тем временем энергично работает балластной системой, то набирая воду, то снова сбрасывая ее обратно за борт, гася возникшие в момент посадки корабля колебания платформы.

– Мяч в кольце!

Пятью секундами спустя процедура посадки повторяется на стартовой площадке номер два, где пришвартовался Бывалый.

– Принимай!