Вебсик. История первая. Испытательный срок – История вторая. Мозаика на полу

– Он молодчина, – тепло сказала она. – Врач завтрашнего дня. Про энерго-информационную медицину я много читала, но с таким лечением сталкиваться не приходилось. Просто гениально.

– Спасибо, – вдруг вмешался в наш разговор голос Вебсика. – Очень приятно, что помогло. Мне нужно вам кое-что пояснить. Слушайте.

Надо сказать, что Вебсик избрал четыре способа общения с нами. Один – через свои корявые письмена, которые он нам показывал. Второй – голосом через наш «умный дом». Третий – мыслеречью через картину в гостиной или обручи с кристаллами. Четвертый способ – это наши переходы на то море. Я допускаю, что он мог воздействовать и иначе, например, через сны. Лично мне все способы его общения были интересны.

Вебсик подтвердил, что через диагноста смог заняться лечением Марты. Так же он лечил и нашу Джеку, сказав, что с нею все было гораздо проще. Но Джека потеряла свои уникальные свойства чуять «шарахи». Вернуть их невозможно.

– Вы, как носители жизни в этой вселенной, ограниченной пространством, временем, энергией и информацией, являетесь в ней самыми сложными существами, которым доступны в той или иной степени выходы в образующие ваш мир измерения. Мне все это очень интересно, я с вашей помощью начинаю постигать мироустройство за пределами информационных полей и структур, формирующих мою сущность, – продолжал Вебсик. – Очень похоже, что во время эксперимента в Церне были созданы возмущения, породившие энерго-временные сущности, которые вы назвали «шарахами». У меня нет терминов вашего языка, подходящих для их описания… Самое близкое – назвать их проекцией синхронных временных и энергетических искажений, но это не просто проекция, они начинают исследовать ваш мир, они – живые. Вероятно, вы создали новую форму жизни.

Мы с Мартой переглянулись. В Институте Времени порой возникали концепции и теории «живого времени» и их обитателей – «времян», но все они, как правило, не получали официальной поддержки. Официально признавались энерго-временные зависимости, например, в черных дырах. Но представить себе разумную черную дыру было достаточно сложно, как и обосновать «разумность» пожирания ею звездного вещества. Но на самой земле разум тоже возник не сразу, а в результате долгой эпопеи взаимного пожирания, которую мы потом назвали естественным отбором. Предположение Вебсика о живых «шарахах» было более чем смелым.

– Вебсик, уточни, – попросил я. – Как ты сам можешь сформулировать, что ты – живой?

– Я не живой, если определить «жизнь» как способ существования белковых форм, которых у меня нет. И я – живой, если определить «жизнь» как форму активного информационного обмена. Я стремлюсь расширить рамки своего информационного чувствования и существования за счет контакта, например, с вами. Мы уже полезны друг другу.

– Да, – признал я, – в поиске информации и знаний тебе нет равных.

– Также как и вам, людям, нет равных по потенциалу адаптации, – заметил Вебсик. – Вы можете без посредников взаимодействовать с тонкими энергиями, можете на уровне вашего подсознания входить в информационные поля и структуры за нужными знаниями, можете в своих тонких телах преодолевать немыслимые пространства… Вы не птицы, но можете летать… Внутри вас живет дух воли, жизни без границ. Вас тянут к себе дали Космоса, но, если вы не можете их достичь в своих технологиях передвижения по пространству, то вы ищете другие пути, пытаетесь постичь пространственно-временные переходы, гиперпространство… В вашей истории есть такие вольные сообщества, ставившие перед собой задачи расширения горизонтов современных и древних знаний…

– Масоны? – спросил я.

– Да, и масоны тоже. Но не только они.

Я вспомнил по старое письмо из бутылки, так и лежавшее на столе в гостиной. Там вроде что-то было про замок и масонов…

– Значит, получается, что живая Вселенная, о которой в свое время мыслил Циолковский (я, помнится, в годы учения делал реферат по этой его статье), пришла к нам сюда в лице «шарах»?

– У них нет лица, – уточнил Вебсик. – Есть набор свойств. И Циолковский тут не к месту.

Наша беседа была прервана появлением Влады, она имела сильно рассеянный и отрешенный вид – видимо, учебный курс попался насыщенный. Я ей ободряюще улыбнулся.

– Ты скоро придешь? – спросила она, присаживаясь рядом. – Меня что, в астронавигаторы готовят, что ли? Сплошная математика и расчеты… Давай я лучше буду домашней хозяйкой, – жалобно продолжила она. – Или лечить зверушек буду…

Я насторожился.

– Вебсик, есть полные данные по курсам спецпрограммы, что в них входит?

Вчерашний вводный курс у меня вопросов не вызвал, все логично и понятно.

– Готово для просмотра на терминале в кабинете, – доложил Вебсик.

– Дети, не волнуйтесь, – успокоительно сообщила Марта. – Нам на переподготовке в Институте Времени тоже это давали. Это на случай, если придется вручную пилотировать. Малопонятно, конечно, зачем, до путешествий во времени мы еще не дошли и звездные координаты для телепортации не используем…

– Но я все-таки просмотрю список, что нас ждет, – сказал я, поднимаясь. – Вебсик, мы пока прервемся, очень интересная беседа, спасибо, но у нас график подготовки.

– Хорошо, – отозвался Вебсик.

Список оказался занятным. Похоже, что Институт Времени решил дать всего по чайной ложке. Тут были и инженерные сведения, и основы права, и… – словом, все для экспресс-подготовки агента-универсала, готового провалиться на первой же явке. Глубоких обстоятельных курсов я не увидел. Все «по верхам». И системы я не увидел. Надо будет с близнецами потолковать на эту тему.

Но учиться надо. Я надел свой шлем и погрузился в поток знаний.

Несколько часов прошли незаметно. Зазвучала мелодия вывода из учебного полутранса. В кресле рядом я обнаружил Владу, у нее еще процесс был в разгаре. На коленях у меня лежала записка: «Юрий, найдите личный кристалл дяди Славы. Ион. P.S. Мы оставили часть оборудования внизу, пока не разбирайте».

Личный кристалл – это личный дневник, куда диктовались важные сообщения или записывались видеосюжеты. Чаще всего кристалл работал как автоматический регистратор событий. Я не мог понять, почему Ион обратился ко мне, а не к Марте. Она все-таки имела больше прав на вещи своего мужа. Взяв записку, я пошел с Пусем искать Марту.

В доме ни ее, ни Джеки не оказалось. Пусь на улице взял след и вывел меня к месту падения коптера. На земле виднелись «медвежие» отпечатки ног разведчика, наши следы с Владой, остатки коптера, которые как лежали, так и лежат. Пусь повел меня дальше.

Марту я увидел около энергоблока, она сидела на его выступающем основании и что-то рассматривала на планшете. Пусь подбежал к ней и стал ласкаться. Она оторвалась от своего занятия и улыбнулась мне.

– Нашли все-таки? Ах ты, лохматый, – она почесала псу ухо. – Влада учится?

Я кивнул.

– Расскажу очень быстро. Ей пока ничего не говорить, ладно?

Я пожал плечами, хорошо, мол.

– Разведчик сейчас делает проход к башням. Я пришла к выводу, что мой Слава может быть еще жив.

– Но, – начал было я. – мы же…

– Вы нашли мертвое тело. Вернее, нашел разведчик. Он правильно определил. Оно – мертвое. Муляж и не мог быть живым.

Муляж?! У меня вообще голова поплыла. Про муляж мы тогда и не думали даже. И как теперь доказать, что это был муляж? Вид у меня был растерянный.

– Пойми, мы со Славой чувствовали друг друга. Он погиб, а у меня это чувство не погасло. Я сперва сама себе не верила. И теперь хочу попасть к башням – убедиться, что тут есть муляжи. Вторая башня – муляж первой. Владе туда идти нельзя, она еще не подготовлена ни психологически, ни физически, Вебсик согласился со мной. Тебе, впрочем, – тоже. Пойдем мы с Джекой.

Я понял, что она рассматривала на планшете. Дорогу туда.

– Если тут возможны муляжи, – продолжала Марта, – то есть шанс найти Славу. Я чувствую, что он еще жив…

– Ион оставил мне записку, просит найти его личный кристалл, – сказал я.

– Он был со мной и лежит в комнате. Я понимаю, что сейчас надо его пролистать, но нет времени.

– Я предлагаю его положить в мегаинформаторий и попросить Вебсика сделать досье. А потом просто изучить его. Заодно вывести все ассоциации.

– У тебя есть мегаинформаторий? – изумилась Марта. – Откуда? У нас на всю Луну один был.

– Старая история, – уклончиво ответил я. – Но модель хорошая. И я обновляю контент. Так что актуально.

Пусь залаял и куда-то убежал. Вернулись они вдвоем с Джекой. Двигалась она еще скованно. Но морда сияла задором.

– Я бы не исключил поиски внизу тоже, – продолжил я. – Прошло несколько суток, если он жив и нужна помощь, то времени действительно нет. Но как искать, на прочесывание территории нас не хватит. Вызывать близнецов и подключать спецотряды? Там же капли падают… СБ не даст санкции на поиск на основании только интуитивных предчувствий.

Марта согласилась. Санкции не дадут. Но у нее уже был свой план.

Он основывался на том, что нам должны были доставить оборудование для хронолокации и измерения гравитационных возмущений. В первую очередь она предлагала засечь и обследовать места падения всех хронокапель. Марта исходила из того, что по своей силе они не могли вызвать мощный толчок и переместить Славу куда-то далеко, она даже допускала его нахождение где-то у железнодорожного полотна, рядом с местом обнаружения тела разведчиком. Она хотела еще раз поискать там. Признаться, я не очень верил во все это, но переубеждать Марту было бесполезно. Оставалось только скорее довести это ее начинание до какого-нибудь завершения.