Вебсик. История первая. Испытательный срок – История вторая. Мозаика на полу

Поздно вечером привезли Джеку. Она пыталась скакать на двух своих целых лапах, но это было тут же пресечено Мартой, которая забрала ее к себе в комнату. Пусь было тоже решил переселиться, но я вернул его в свою спальню. Моя голова пухла от информации, а про Владу я и спрашивать боялся. До постели она еле добрела. Завтра предстоял еще один учебный день, потом Ион и Зет привезут контрольное и исследовательское оборудование, и начнутся трудовые вахты.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ

Утро выдалось просто роскошным. Я встал и подошел к окну. Ни облачка на небе, видимость отсюда сверху великолепная. Только смотреть на безжизненный поселок не хотелось. Влада еще нежилась и сладко зевала, жмурясь от яркого солнца из раскрытого настежь окна, Пусь притащил тигру свой маленький мячик и уморительно толкал к нему носом, приглашая поиграть. Потом он подошел ко мне и встал на задние лапы, предлагая его поднять и посмотреть вместе в окно. Долго я с ним стоять и смотреть не стал – отправились в спортзал. Чуть позже к нам присоединилась и плюхнулась в свой бассейн Влада. Она немного поплавала, вытерлась и пошла в компании Пуся проведать мать и Джеку. Сверху донесся звук кухонного гонга.

Когда я с мокрыми после душа волосами появился в столовой, они все уже сидели за столом, а Пусь и Джека трудились над своими мисками. За ночь лечение нашего диагноста и Вебсика сделало чудеса – у Джеки осталась забинтованной только одна лапа, а больной глаз напоминал только выстриженной вокруг шерсткой. Чувствовалось, что Марта была очень довольна.

– Ну, – сказала она, – когда мне брать бразды правления?

– А зачем их брать вообще? – с набитым овсянкой ртом ответил я. – Само собой все управится. Видите же сами: что ни день, то сюрпризы.

Влада была настроена более прагматично.

– Я предлагаю в перерыве между учебой совершить прогулку на разведчике по тропе, – предложила она.

– Там не пройдешь, – заметил я. – Там сперва чистить все надо.

– Он проходит, по крайней мере, раньше проходил, – сказала она. – Раздвигает ветки силовым ножом. Медленно, но проходит. Нам нужно дойти до башен.

– Нет, – решительно воспротивилась Марта. – К башням вы сейчас не пойдете.

Пусь оторвался от миски, куда-то сбегал и притащил мне обруч. Я надел его.

«Не нужно к башням, – передал пес. – Джека еще не поправилась. Мы потом сходим. Она знает их».

– Пусь тоже не рекомендует, – сообщил я остальным.

– А с чего ты вдруг захотела к башням? – невинно поинтересовался я у Влады.

Она допила свое какао и медленно, стараясь не упустить подробностей, стала рассказывать.

…В тот день после учебных занятий Влада пришла к близнецам на их мансарду. Последнее время те увлеклись игрой-стимулятором езды по непроходимому лесу на какой-то странной машине. Владу машина интересовала меньше всего.

– Если я буду видеть ваши затылки, то я пошла домой, – заявила она.

Близнецы переглянулись.

– А какие наши части ты хочешь видеть? – подколол Ион.

Влада фыркнула. Сейчас она превратится в рассерженную кошку, и эти двое забудут, что они на год старше.

– Погоди, – примирительно сказал Зет. – А покататься ты не хочешь?

– Только не по экрану, – сообщила Влада.

Близнецы колебались недолго и объяснили ей, что машина на экране «всамделишная», но, чтобы увидеть ее и покататься «живьем», надо подняться к замку. Это на весь день, и лучше в воскресенье, когда отец уйдет на этюды в горы, а мама куда-то поедет по школьным делам. И никому не слова, ясно?

– Могила, – кивнула Влада. – А откуда она у вас?

Вот тогда-то она и услышала впервые про металлические башни, про охоту на «медведя», и про то, как Вебсик им помогал ловить машину. Уяснила она только то, что машина была уже «пойманная», дрессированная и послушная, а риск свернуть на ней шею минимален. Как на сегвее.

Когда в воскресенье Влада на своем маленьком коптере приземлилась у замка и предстала перед близнецами в защищенной всякими щитками одежде, то ее смутил легкомысленный вид близнецов в коротких шортах и тоненьких на голое тело футболках с короткими рукавами. Те сделали вид, что ничего не заметили, но прикололись, разместив Владу спереди площадки на машине.

Влада быстро поняла, что машина защищает своих ездоков силовым полем, и она сама в «защитке» выглядит комично, но удовольствие от езды пересилило все возникшее было негодование. Они медленно утюжили заросли, потом выбрались на открытую тропу, и скорость возросла. Было жутковато так лететь, местами почти по краю пропасти, в одном месте машина перепрыгнула широкую расщелину… Добрались до первого перевала. На нем устроили пикник, и там Влада оставила почти все «защитки», какие ей удалось легко отстегнуть.

На обратном пути они заехали к башням. Стояли башни в небольшой ложбине, заросли и буреломы почти целиком скрывали их широкое основание. Близнецы показали Владе проход, проделанный машиной (они ее называли разведчиком), и вернулись к замку.

– Вот так я и увидела эти башни, почти рядом, – закончила Влада свой рассказ.

Марта слушала очень задумчиво.

– Вебсик, помоги найти информацию о геостанциях, которые были установлены поблизости в период терраформирования, – попросила она. – Жаль, что ты нам с отцом этого не рассказала раньше, – упрекнула она дочь.

От меня не ускользнуло, что она обращалась в Вебсику, как бабушка к внуку. Но Вебсик на сей раз ей не ответил. Влада ушла слушать свои учебные программы, я еще «тормозил» отправиться следом за ней.

– Разве здесь было терраформирование? – спросил я. – Искусственное?

– Нет, сначала природное, – ответила Марта.

– Разведчик явно не геологическая машина, – возразил я. – Космическая, военная – да…

– Или подземная, – сказала Марта. – Не думал об этом? Разведчик недр?

– Не думал, – честно согласился я. – Вполне возможно.

– «Шарахи» концентрируются над подземными пустотами, – сказала Марта. – Под Соловьем мы нашли на глубине полутора километров подземный водоем, хотели начать бурить, но не успели.

– Марта, а точно, что над пустотами? Насколько я понял, нуль-время возникает в месте сгиба однородного пространства, без пустот? – я до конца этот момент не совсем понимал, но вчерашние «азы науки» уже давали себя знать. – Если возникает пустота, то никакого нуль-времени не было, верно?

– Не совсем. Тут же была не просто складка, а случился перенос материальных форм – башни со стеной и щебнедробилки. Возможно, в порядке обмена мы и получили пустоту.

– Я бы хотел по ним полазить…

– Только снаружи, – ответила Марта. – Они как скорлупки, но что там внутри – мы не знаем, просвечиванию не поддается. Я была около них, щупала стены, на щебнедробилке влезла по спуску для вагонеток. Материалы на вид разные – дерево, железо, кирпич, а на ощупь – одинаковые. И все очень скользкое. Как фторопластик. Меня не покидало ощущение, что это музейные муляжи в натуральную величину… У нас на земле есть несколько музеев с подобными экспонатами, мы посылали запрос – ничего у них не пропадало. Но похожая щебнедобилка стоит в северо-американском Музее горных технологий и в европейском Горном музее в Руре. А башня со стеной – это Европа или Север, там таких построек много сохранилось, часть ушла под воду с бывшими городами…

– Да, – вспомнил я одну не совсем понятную мне фразу, – Марта, а что могли иметь в виду близнецы, когда говорили о «разрушении времени»? Разве такое возможно?

– Да нет, конечно, – отозвалась Марта. – Их всегда тянуло на пафос… Нам на переподготовке в институте времени приводили такое сравнение. Вот тэтраэдр – правильная пирамида, у нее три стороны и основание – пространство, время, информация и энергия. Они создают нашу материальную вселенную. Разве можно разрушить одну из них? Нет конечно. Деформировать можно, но эта система стремится к балансу и самовосстанавливается. Мы можем только гадать, как формируются Вселенные за пределами нашего материального мира. Но мы уже понимаем, что в нашей вселенной возможны пространственно-временное и энерго-информационное существование. И комбинации переходов.

– А о чем же они тогда просили помочь Вебсика?

– Знаешь, – сказала Марта, – Разрушение времени – броское название… Жалею, что не записывала Славины идеи, он их на ходу бросал. Одна из них была в том, что в Соловье мы видим перенос с минимальной энергетикой, то есть как бы информационное копирование внешности объекта. Это не телепортация, а, скорее, дубляж, если муляж можно назвать дублем… Он считал, что копии-дубли возникали в зоне «шарах», которые могли быть следствием переноса. Но были там и «пустые» шарахи, в них мы фиксировали такое искажение времени, что и при минимальной энергетике оно действовало на мозг человека. Хронокапли – те же шарахи в миниатюре, Слава иногда говорил, что у них такой способ перемещения. Амебы, помнишь, как двигаются? Выращивают ложноножки и перетекают на них. Вот и эти тоже. Кидают хронокапли, если те попали на благодатную почву, то они притягивают к себе шараху и перемещают ее…

Я внимательно слушал. Похоже, в последние годы эти исследования топтались на месте. Или их сдерживали зачем-то. Марта рассказала, что в Соловье были хронокапли, но радиус их распространения не превышал полусотни метров. А от Загорного до Соловья – не один десяток километров по прямой. И если они падают здесь, то почему бы им не падать в других местах, о которых мы не знаем? То, что регион закрыли, – правильно, но это, скорее, санитарная мера, карантин. Рано или поздно придется зондировать тут все метр за метром, а то и закрывать новые районы.

По мнению Марты, наш Вебсик каким-то образом «прикрыл» дом на горе или знал, что она чем-то другим защищена. Может, не случайно и дом сюда переехал – Вебсик обезопасил свое жилье, выходит, по такой логике, что он знал заранее про опасность. Нам нужно все аккуратно выяснять.

Наконец Марта рассказала о своих ощущениях от удара хронокапли. Она на коптере поднялась в воздух, возник страх высоты, головокружение, потом касательный удар о возникшую внезапно сбоку серую пелену и тяжесть. Больше она ничего не помнила. Проснулось сознание уже тут, на диване, будил ее голос Вебсика.