И плеск чужой воды… Русские поэты и писатели вне России. Книга вторая. Уехавшие, оставшиеся и вернувшиеся

«Мое НАДО в том, – записывал Пришвин, – что я должен жить самим собой, значит, делать не то, что велят, а то, что мне хочется. Я сам по себе, и быть самим собой – все мое назначение».

А потом в жизни Пришвина произошло чудо: он встретил «настоящую» женщину (для него настоящую) – Валерию Лебедеву. Произошло это в январе 1940 года, когда писателю было 63 года. Он женат, она замужем, и, казалось бы, какая любовь, когда ей уже под сорок. У обоих хватило мужества спустя годы оставить старую семью и создать новую: Валерия Дмитриевна приняла предложение Пришвина… стать ему матерью, и Пришвин с радостью записывает в дневнике: «Теперь она мать в 51 год, а я ее ребенок в 78 лет». Вместе они стали вести записи: «Мы с тобой. Дневник любви». И тут старый писатель совершенно забыл о существовании советской власти…

Длилось это счастье 13 лет. Михаил Михайлович Пришвин умер 16 января 1954 года, прожив без малого 81 год. Валерия Дмитриевна скончалась в декабре 1979-го. Вместе они сотворили некую сказку в далеко не сказочной стране.

* * *

Ольга Форш – прозаик. Генеральская дочь, увлекшаяся историей. 20-е годы с портретной точностью отразила в романе «Сумасшедший корабль» (1931). Ее перу принадлежат романы о Радищеве и о восстании декабристов. В своем творчестве Форш игнорировала метод социалистического реализма и писала по-своему. Долгожительница, прожила 88 лет.

* * *

Вячеслав Шишков – романист. Из купеческих. Исследователь Сибири. Советские критики причисляли его к попутчикам, но, несмотря на это, много издавался… Лучший роман – «Угрюм-река» (1933). В блокадном Ленинграде работал над романом о Емельяне Пугачеве, оставшимся незавершенным. Тем не менее за него удостоен Сталинской премии. Примечательно, что Шишков в своем последнем романе избежал идеализации крестьян и развенчивания аристократов.

* * *

1875 год – прозаики Сергеев-Ценский и Нарекая.

Сергей Николаевич Сергеев-Ценский писать стал рано и сразу обратился к жанру крупных исторических романов. За роман «Севастопольская страда» (1936–1938) получил Сталинскую премию и звание академика. А вот другой его роман, «Брусиловский прорыв», в 1946 году заклеймили ярлыком «идеологически вредного». Сергеев-Ценский создал целый цикл романов и повестей под общим названием «Преображение России». Ну и как мы преобразились в конце концов?..

Что касается самого писателя, то он был и самолюбивым, самовлюбленным. В этом смысле красноречива запись из дневника Корнея Чуковского от 30 декабря 1947 года:

«Вчера в Гослитиздате видел Сергеева-Ценского…Головенченко сообщил ему, что решено не печатать его избранных сочинений. Он стал кричать: “Вы издаете Смирновых и Фадеевых – этих бездарностей с партбилетом (!), я пишу лучше их всех, я написал больше, чем Лев Толстой. Куприн мне и в подметки не годится, Куприн не знал, откуда поговорка: “сухо дерево – завтра пятница”, я ему объяснил (назад не пятится), потому что я – художник, не то что ваш поганый Глеб Успенский… я… я… я…” Это было так патетично, эта страстная влюбленность в себя. “Я когда-то гирей мог креститься… Я знаю всю Россию, и Россия меня знает”. Шамкающий, глухой, лохматый старик. Я вспомнил его по-цыгански чорным, талантливым, милым – сколько вышагивали мы с ним по Ленинграду… Его самовлюбленность казалась мне прелестной блажью – и никому не мешала. А тепеь его просто жалко…»

Сергей Николаевич Сергеев-Ценский умер 3 декабря 1958 года в Алуште, в возрасте 83 лет. И там же, в Алуште, в 1961 году в доме писателя был учрежден литературно-мемориальный музей.

Лидия Чарская – литератор, противоположный Сергееву-Ценскому. Рафинированная петербурженка, окончившая Павловский женский институт. Ее «Записки институтки» прогремели на всю дореволюционную Россию. Гимназистки взахлеб читали «Княжну Джаваху», «Люду Влассовскую» и другие книги Чарской. Мягкая Люда Влас-совская восхищала подрастающие поколения. Октябрьская революция поставила крест на доброте и нежности. Книги Чарской были запрещены и изъяты из библиотек. Ее перестали печатать, а тут еще жестокий туберкулез подкосил писательницу. Лидия Чарская умерла весной 1937 года. На смену благородной княжне Джаваха пришел бессердечный Павлик Морозов…

* * *

1876 год подарил литературе одного Константина Тренева, прозаика и драматурга. В 1924-м во МХАТе была поставлена его пьеса «Пугачевщина». Но главная пьеса Тренева, принесшая ему Сталинскую премию, – «Любовь Яровая», в которой жена, сражающаяся на стороне большевиков, выдает своего мужа, белого офицера, обрекая его на смерть. Любопытно, что Тренев несколько раз перерабатывал свою «Любовь Яровую», усиливая те или иные идеологические мотивы.

* * *

1877 год – единственный литератор. Алексей Силыч Новиков-Прибой, прозаик. До революции служил матросом во флоте, участвовал в Русско-японской войне. В Цусимской битве попал в плен и пять лет находился в эмиграции. Главное его произведение «Цусима» (1930–1935) – Сталинская премия 2-й степени. Кто-то из остряков заметил:

Книга Новикова-Прибоя —
Много шума, мало прибоя.

А ехидный пародист Александр Архангельский написал эпиграмму:

Украшают книжные полки
Новикова-Прибоя почетные труды.
Старые морские волки
Умели выйти сухими из воды.

* * *

1879 год – Георгий Чулков. Из дворян. Поэт и прозаик второго и третьего ряда Серебряного века. Период с 1909-го по 1915 год провел в Италии, Франции и Швейцарии. Вернулся. Издавал книги и воспоминания: «Наши спутники», «Годы странствий». Уцелел в годы террора. Умер после новогодней ночи 1 января 1939 года, в 50 лет.

* * *

1880 год – Александр Блок, Александр Грин и Иван Касаткин.

О Блоке и Грине много написано, поэтому не увеличиваем множество. А вот Иван Касаткин – фигура малоизвестная. Писатель из крестьянской семьи. Подался в большевики. По происхождению и партийности перед ним были открыты все дороги: редактировал журналы «Красная нива», «Колхозник», работал в Гослитиздате. В 1938 году Касаткин стал жертвой сталинского произвола и окончил в том же году свой жизненный путь в заключении.

* * *

1882 год – Корней Чуковский и Борис Житков.

Корней Иванович Чуковский прожил долгую и насыщенную жизнь, в которой было много хвалы и хулы. И Ленинская премия, и докторское звание Оксфордского университета. Но это вершина, а в долине книги выходили с превеликим трудом, и главное – мизерные гонорары, и вообще все было лихо и драматично – достаточно прочитать дневники писателя. Доставалось ему от советских критиков и за невинные детские вещи: «Крокодил», «Мойдодыр», Муха-Цокотуха».

В 20-30-е годы шла ожесточенная борьба с «чуковщиной». 1 февраля 1928 года в «Правде» появилась статья Надежды Крупской «О “Крокодиле”» (о крокодиле, который «наше солнце проглотил»), начинавшаяся со слов: «Надо ли давать эту книжку маленьким ребятам?..» А заканчивалась статья словами вдовы Ленина: «Я думаю, “Крокодил” ребятам нашим давать не надо, не потому, что это сказка, а потому, что это “буржуазная муть”».