Закат Пятого Солнца

Впрочем, почти сразу же прибыли новые сведения. Когда конкистадоры уже собирались покинуть крепость, к ним пришли посланцы ацтеков.

– Великий господин Малинче, покарай своего буйного помощника, – со слезами на глазах просили они. – Бог Тонатиу, чьим именем мы его называем, и то не бывает так жесток, как этот человек! Мы праздновали великий праздник, танцевали и веселились возле вашего дворца. И все это с его разрешения! Какой это был праздник! Сотни людей, в самых прекрасных одеждах, в самых дорогих украшениях плясали посреди огромной площади. Лишь факелы освещали наш ритуал. Они разрезали ночную мглу, их свет отражался в наших золотых и нефритовых украшениях. Гудели барабаны, они грохотали, подобно раскатам грома! Ревели трубы и все участники пели, вторя музыке. И сама ночь пела, радуясь вместе с нами! Великий праздник!

Фернан слушал все это с досадой. Сейчас нужно как можно скорее понять, что произошло, а ацтеки уж слишком увлеклись своим красноречием! Но он не решался их торопить. Генерал-капитан наверняка лучше понимает, как следует вести переговоры. Кортес же слушал терпеливо, давая возможность послам выговориться. Он ничем не выражал раздражения, хотя тоже хотел как можно быстрее дойти до сути.

– И вот с разных сторон по приказу Тонатиу на нас напали твои люди! С мечами и копьями они ринулись на нас, подобно разъяренным ягуарам! Они метались по площади, сея смерть. От них не было спасения! Теперь свет факелов отражался лишь на клинках их оружия. Они обагрили кровью священный праздник! Ни за что убили сотни человек. Их мечи не знали пощады. Они отсекали руки, выпускали кишки, рубили ноги и головы. За что нас так покарали?!

Фернан, не веря своим ушам, опустил голову. Он представил себе эту бойню. Нечто подобное Гонсалес уже видел в Чолуле. Неужели правда?! Альварадо вспыльчив и нетерпелив, а в бою свиреп и беспощаден. Но именно в бою. А вот так… Резня мирных горожан. В это сложно поверить. По словам послов получалось, что эта выходка не имела видимой причины.

– Что сейчас происходит в столице? – голос Кортеса звучал спокойно.

– Вожди и жрецы возмущены. Многие тысячи восстали против такого надругательства над нашей верой и над нашими жизнями. Твой гарнизон пока держится, но во многом лишь благодаря Монтесуме, который приказал прекратить нападение на дворец.

Говорить больше было не о чем. Испанцы спешным маршем возвращались в Теночтитлан. Фернан шел и думал, что удача подобна маятнику. И как же быстро он качается из стороны в сторону! Вот конкистадоры получают от Монтесумы первые подарки, а вот уэй-тлатоани уже отказывает им в праве на встречу. Затем они побеждают войска Тлашкалы, но через несколько дней оказываются на пороге голодной смерти. И лишь для того, чтобы еще через пару дней тлашкаланцы признали себя побежденными и предложили союз. Войско Нарваэса грозит им гибелью и пленом, но затем присоединяется к Кортесу. И вот теперь, когда, казалось, успех во всем им сопутствует, такая новость. От этого калейдоскопа можно сойти с ума!

Фернан вытащил из кошелька золотую фигурку, которую совсем недавно считал просто бессильной безделушкой. Истукан жизнерадостно скалил блестящие в солнечных лучах зубы. Круглые глаза пялились на хозяина, как будто ожидая, как же теперь поведет себя человек.

– Напрасно ты радуешься, – прошептал Гонсалес. – Сколько раз уже пытался меня погубить и все зря. Мы усмирим восстание в Теночтитлане, разрушим языческие капища, на вершине великой пирамиды возведем храм. А после этого я брошу тебя в печь. Выходцу из Шибальбы не будет больше места в этих краях. Никто не станет молиться кровавым богам.

Дорога в Теночтитлан была легка. На этот раз им не приходилось с боем идти через горные ущелья, разыскивать безопасный путь и пропитание в пустыне и в снегах. Но что будет ждать их в столице? Испанцы спешили…

И вот перед ними уже раскинулось великое озеро Тескоко. Фернан шел по дамбе, с тревогой пытаясь понять, что же происходит в городе. Тщетно. Отсюда ничего нельзя было увидеть. Конкистадоров не встречал ни один местный житель. На воде не осталось ни единой лодки. Войско с огромной осторожностью вступило в Теночтитлан. Арбалетчики зорко смотрели по сторонам, конница готова была сорваться с места и вступить в бой – испанцы не ждали теплого приема. Но вокруг было пусто. Ни одного человека…

Фернан осмотрелся. Как это непохоже на первый въезд в столицу, когда вокруг толпились тысячи любопытных и восторженных горожан! Та встреча стала величайшим праздником. Кругом благоухали цветы, везде сияли улыбки, курились ароматические смолы. А навстречу конкистадорам спешила делегация самых знатных аристократов. Сейчас же Теночтитлан как будто вымер. Поневоле Гонсалесу на ум пришло сравнение с давно покинутым городом индейцев, который они с Себастьяном нашли в своих странствиях. Но даже тот город казался более живым. Его наполняли звуки джунглей: пение птиц, вопли обезьян, резкие крики попугаев. Здесь стояли сотни брошенных домов, ухоженных, с великолепными садами. Люди же как будто исчезли.

Колонна конкистадоров продвигалась к дворцу. По его виду нельзя было сказать, что здесь велись военные действия. Стража встречала их с нескрываемым облегчением. Веласкес де Леон, пришпорив коня, вылетел вперед и торопливо расспросил первого же попавшегося испанца. Тот заверил капитана, что с донной Эльвирой все в порядке. Хуан с нескрываемым облегчением выслушал ответ и пустил коня вскачь.

Через минуту галопа по огромному дворцовому комплексу он соскочил с седла возле здания, в котором жил уже более полугода. Навстречу ему бежала жена. Впервые Эльвира выглядела такой испуганной. Обычно она умело скрывала свои опасения. Оказавшись в объятиях мужа, она пробормотала:

– Я так боялась за тебя, Хуан. Я думала, ацтеки нападут на вас, когда вы будете входить в город. Нужно срочно покидать Теночтитлан. Если это еще возможно…

Убедившись, что с женой все в порядке, Веласкес де Леон подсадил ее в седло и поспешил обратно, к входу в дворцовый комплекс. Нужно было узнать, что же все-таки произошло в столице, пока они сражались с Нарваэсом.

Поприветствовать победителей вышел и сам Монтесума. Кортес осмотрел его с подозрением. Вот первый индеец, которого они встретили сегодня в городе. Правитель ацтеков вел переговоры с Нарваэсом. Наверняка надеялся, что тому будет сопутствовать удача. Вряд ли император искренне рад возвращению конкистадоров.

– Как так получилось, что стоило нам лишь покинуть Теночтитлан, и тут сразу же началось восстание? – холодно спросил генерал-капитан.

– Об этом лучше спрашивать не пленника, а его тюремщиков, – сдержанно ответил уэй-тлатоани.

Пока прибывшие испанцы располагались во дворце, Кортес собрал совет.

– Педро, из-за чего начались волнения?

Хмурый Альварадо пожал плечами. От его лучезарной самоуверенности не осталось и следа. Видно было, что в последние дни ему пришлось нелегко. Педро заметно похудел и осунулся, даже пряди золотистых волос как будто безжизненно обвисли. Только глаза горели прежним упрямством. Альварадо явно был недоволен собой из-за того, что не сумел удержать город в повиновении.

– А чего другого следовало ожидать? Даже с четырьмя сотнями солдат столицу сложно было контролировать. У меня же оставалось всего сто человек. Индейцы только повода ждали, чтобы выступить против нас с оружием в руках. Ты не представляешь, Эрнан, что тут творилось. Я ждал нападения на лагерь в любую минуту.

– Да, тут не сразу и поймешь, благом или проклятием стало для нас прибытие Нарваэса, – сказал Веласкес де Леон. – У нас теперь целая армия, но в то же время именно его появление расшатало ситуацию.

– Что там за история с резней во время праздника?! – требовательно спросил Кортес.

– Дикари собирались чествовать своих демонов, – ответил Альварадо. – Нарядились, раскрасились… Приволокли барабаны, флейты, трубы. Я дал разрешение на гуляние, но строго приказал, чтобы никаких жертвоприношений.

– Ну а индейцы?

– Плясали себе. Пели что-то, кричали, размахивали руками. Посреди площади поставили уродливых идолов, размалеванных, как портовая шлюха. А вокруг лагеря горожане стали собираться толпами. Из дворца грохочут барабаны, откуда-то из города им отвечают другие. Как будто договариваются о чем-то. А дикарей вокруг стен все больше и больше.

Эрнан Кортес слушал молча, никак не демонстрируя своих чувств. Но его изводила досада. Опять религия ацтеков спутала все планы! Хотя, наверняка праздник был всего лишь предлогом. Действительно ли индейцы собирались напасть? Сейчас уже не узнаешь… Прав Хуан Веласкес – Нарваэс прибыл в самый неподходящий момент. Альварадо же продолжал:

– Тут индейцы тысячами подкрадываются к самим стенам, а на площади, гляжу, тянут к подножию истуканов связанных мужчин, разрисованных синей краской, как для жертвоприношения. А там уже и жрец в полном облачении. Я поспешил к нему. Протолкался сквозь толпу. Подошел к этому мерзавцу. Он уперся, кричит, что боги разгневаются и что нужно умилостивить их кровью. Потребовал, чтобы я ушел и не мешал…

Фернан, слушая это, лишь сокрушенно покачал головой. Дальше все и так было понятно. Слово за слово… Вспыльчивый Педро наверняка быстро схватился за оружие.

– Так и началось сражение, – рассказывал между тем Альварадо. – Тут подоспели мои солдаты. Дикарей мы, конечно, много перебили.

– Ну и сколько же индейцев должны были принести в жертву? – спросил Фернан.

– Не знаю, – угрюмо ответил Альварадо. – Я их не считал.

– В любом случае, погибших было бы куда меньше, если бы ты не стал вмешиваться.

– Да будь оно все проклято! – взорвался Альварадо. – Я испанский дворянин и христианин. И я не собираюсь любоваться тем, как кого-то режут на алтаре во славу демонов, особенно если я запретил это делать!

Кортес увидел, как Фернан задиристо вскинул подбородок вверх. Гонсалес не привык, чтобы с ним так разговаривали. Генерал-капитан раздраженно вздохнул – не хватало еще, чтобы два его помощника сейчас стали выяснять отношения.

– Ладно, ничего уже не изменишь, – вмешался Кортес. – Педро, где те дикари, которых собирались зарезать?

Фернан с удивлением подумал, что впервые видит Альварадо не то чтобы смущенным… Этот безгранично решительный и самоуверенный человек вообще, похоже, не ведал такого чувства. Но Педро выглядел несколько обескураженным.

– Не знаю, – ответил в итоге Альварадо. – Скорее всего, они смешались с остальными индейцами и тоже попали под горячую руку.

И вот тут уже Фернан не сумел сдержать себя. Он расхохотался. Все остальные испанцы сидели молча, лишь один Гонсалес не мог остановиться. Дало о себе знать нервное напряжение последних дней. Недосыпание, тревога, усталость. Альварадо тем временем начал багроветь, думая, что смеются над ним. Кортес не стал ждать, пока тот сравнится цветом лица с алым плащом, наброшенным на плечи.

– Педро, собери солдат для смотра. Нужно трезво оценить наши силы.

Когда Альварадо вышел, Кортес, не скрывая осуждения, обратился к постепенно успокоившемуся Фернану.

– Ты находишь ситуацию смешной?

– Смеюсь, чтобы не плакать. Да уж, Педро умеет найти с людьми общий язык. Чтобы спасти десяток обреченных дикарей, он перебил пару сотен, а потом, войдя в раж, убил и выбранных для заклания.

– Бессмысленно винить Альварадо, – вступил в разговор Себастьян. – Индейцы рано или поздно все равно бы восстали. Да, он поступил необдуманно, но теперь уже ничего не изменить.

Кортес только рукой махнул. Педро, Педро… Такой отважный и такой недальновидный. Когда они собирались воевать с Нарваэсом, генерал-капитану казалось, что никто лучше Альварадо не сумеет удержать Теночтитлан в повиновении. Педро был суров и ацтеки откровенно побаивались золотоволосого Тонатиу. Кортес думал, что именно с ним они ни в коем случае не станут спорить. А на деле в столице разгорелся пожар войны при первом же удобном случае.

Совещание было прервано известием о том, что к дворцу со всех сторон движется огромная толпа индейцев. Кортес и остальные поспешили на улицу. Альварадо уже вовсю командовал во дворе. Стрелки занимали удобные места, лихорадочно заряжая арбалеты и аркебузы. Пехота строилась, готовясь отражать нападение. Пушки глядели своими черными жерлами на собирающихся вокруг индейцев. Да, Педро оказался плохим дипломатом, но он был, несомненно, отменным командиром. Кортес понял, что ему не раз уже приходилось отбивать приступы. Распоряжения сыпались без остановки, и очень быстро дворец приготовился к защите.

– И вот так мы сражались не раз и не два, отбивая атаки дикарей! – прокричал Альварадо, обращаясь к Кортесу. – Я в любой момент ждал нападения. Особенно индейцы взбесились, когда узнали, что ты победил, но не собираешься возвращаться за море.