Кривые треугольники – 2

Орландо пожал плечами.

– Ну, подумай сама, Лаура. Если мы, веря этой статье, оказались мафиозными баронами, то почему Ника они оставили чистеньким? Почему тогда он оказался простым промышленником? И что тогда, простой промышленник делал в компании такого человека как твой отец? И не думаешь ли ты, что может быть, именно Ник заказал эту статью желая отомстить, и если не расквитаться, то хоть немного навредить моим делам. Ведь теперь, после этой статьи, полиция просто обязана будет всё проверить. Все наши дела перетряхнуть, насколько это возможно, в их компетенции. И мои. И твоего отца. И повод, и причину моего приезда в Англию.

– Так что же мой отец? И его дела, о которых ты мне говорил? Это правда, или нет? – ещё больше запутываясь, спросила Лаура.

– Отчасти. Дела твоего отца действительно на волоске. Он вложил слишком много в одно сомнительное дело и потерял все. Кроме того, он наделал себе долгов, заняв огромную сумму под баснословные проценты, надеясь, что ему повезет. Вот поэтому я сказал, что он может попасть в тюрьму. За долги.

Лаура опустошенно опустилась в кресло.

– Не осуждай своего отца. Он и так ужасно мучается…

– Поэтому он просил прощения и был так подавлен в последнее время, что его трудно было узнать, – тихо сказала Лаура, как бы говоря сама с собой.

– Не стоит так огорчаться. Теперь все позади. – Утешительно сказал Орландо.

– Благодаря тебе, да? – с яростной злостью спросила Лаура.

– Лаура, ты должна понимать, что только будучи родственником, я мог помочь твоему отцу, не вызывая лишних осложнений и избавляя его от новых долговых обязательств. Не мог же твой отец усыновить меня. И потом, я искренне люблю тебя! И это самое важное во всей этой истории.

– Я не верю тебе! – закричала Лаура, вскочив с кресла, – мой отец не мог продать меня с таким холодным расчетом, только из-за денег! Я не верю тебе!

– Лаура, прошу тебя, успокойся! – ласково сказал Орландо, встав из-за стола и осторожно подходя к ней.

– Это последствия шока…

Он хотел обнять ее.

– Нет! Нет! Нет! – В ужасе вскрикнув, она выставила вперед руки, и зажмурила глаза так, будто он хотел её ударить.

– Лаура, я только хотел обнять тебя, утешить. – Потрясённо сказал Орландо с болью в голосе.

– Утешить?! Так же как утешил вчера?! – Яростно вскрикнула она.

– А что такого ужасного случилось вчера?! – Взбесился он в свою очередь. И хотя он знал, что не прав, и что он пожалеет об этом, он кричал скорее от боли, чем от ярости. – Я просто исполнил свой супружеский долг! Ты когда-нибудь слышала об этом? Я твой муж. И ты должна была меня принять с должным уважением! А ты, сделала из меня монстра. Мало того, ты указываешь мне, как вести себя. Отказав мне в ласке! Теперь, ты просто права не имеешь отказывать мне в этом. Ты моя жена! Перед людьми, и перед богом!..

– Вряд ли бог мог хотеть этого! – вскричала, остервенело Лаура. Он доводил её до бешенства своими кощунственными феодальными заявлениями о правах мужа – Скажи лучше по воле чёрта! И ты его жалкий слуга! Если бы ты верил в бога, ты бы никогда не поступил, со мной так! И вообще бы не женился против моей воли! И сейчас не феодальный строй! И я, не твоя рабыня! И если я твоя жена, ты не имеешь права издеваться надо мной! И, я, лично, тебе ничего не должна!

– Прости меня Лаура! – взмолился он – Видит бог, я не хотел, чтобы так всё получилось! Прости меня Лаура! Умоляю тебя, прости! Я никогда бы сознательно не посмел обидеть тебя, или принуждать… – Он осекся, его душили слёзы вины. – Я не знаю, что со мной случилось! Ты сводишь меня с ума! И я был слишком пьян…

– Это слабое оправдание! – дерзко огрызнулась Лаура. В глубине души, ей уже было жаль Орландо. И если бы это был Ник, она давно бы простила его. Но это был Орландо. Человек, который причинил столько боли, и горя, ей, и её Нику!

– Я знаю Лаура, что это не оправдывает меня. Но пожалуйста, давай начнём всё сначала!..

– По – твоему это возможно?! – ядовито ощетинилась она.

– Прости меня, Лаура! Я люблю тебя! Пожалуйста, поверь мне, больше жизни люблю! И я сделаю всё возможное, что бы ты была со мной счастлива! – Он протянул к ней руку пытаясь обнять.

– Иди к чёрту Орландо! – Вскрикнула она отшатнувшись. Оттолкнув его руку, Лаура, выбежала из кабинета. Забежав в свою комнату и, закрывшись на ключ, Лаура, опустившись на пол возле двери, безутешно разрыдалась. Она чувствовала себя, растоптанной, униженной! Она была всего лишь куклой, красивой игрушкой, которую продали…

Она с отчаянностью хотела понять отца, его страх- оказаться после его положения в обществе, после такой жизни, какая у них была, в тюрьме… Но не могла…

* * *

Дни пролетали легко и почти незаметно, словно осенние листья. Лаура и Орландо настойчиво учились жить в мире и согласии, по молчаливому соглашению. Это придавало их отношениям иллюзию счастья. Они были предельно вежливыми друг с другом. Орландо эта ласковая вежливость давалась легко и непринужденно. Он не кривил душой. Но Лауре она доставалась ценой великих страданий. Она ненавидела Орландо лютой ненавистью. Ненавидела за все: за его обаятельную, ласковую улыбку, которую ей хотелось когтями сорвать с его лица, за то, что он заставил ее отца превратиться в расчетливого купца и продать, словно вещь, родную дочь. Она ненавидела его за то, что он смог с хладнокровной жестокостью избить Ника на ее глазах и потом объявить, что это был всего лишь фарс. Она ненавидела его за то, что он посеял в ней зёрна сомнения насчёт причастности её отца. Её Ника. И его самого к мафии. И она теперь не знала, ни кто «они», ни кто она теперь сама. Она даже не знала чего ей теперь следует ждать. Неведенье и страх грызли её изнутри. Но больше всего, она ненавидела его за ту необъяснимую власть, которой обладал над ней Орландо. На людях Лаура была предельно вежливой и любезной. Но стоило им остаться наедине, как она замыкалась в себе, становилась холодной и отчужденной. И Орландо сводили с ума эти минуты полного безразличия Лауры. Когда они оставались наедине, она проявляла к нему внимания меньше, чем к любимому пуфику в гостиной у камина.

Экзамены были сданы. Она получила диплом. Чтобы отметить это, Орландо повел Лауру в тот ресторан, где увидел ее впервые. Но даже великолепная сказочная обстановка в «Вальмонте» не принесла ей ни восхищения, ни радости. Она напомнила ей о тех счастливых днях, проведенных с Ником, захватив ее тоской. И Лаура не в силах была этого скрыть, даже на людях. Домой они вернулись расстроенные. Лаура была подавлена и печальна. Орландо зол, как дьявол. Вернувшись, они упрямо заперлись каждый в своей комнате, безысходно обиженные, с непримиримым чувством собственной вины.

Месяц пролетал за месяцем в спокойном затишье. Лаура с энтузиазмом устраивала уют в их доме, занимая себя чем-нибудь и уходя в это с головой. Время от времени она виделась с Синтией. Орландо за это время завершил все свои дела. Однажды, тихим вечером начинающейся осени, Орландо заговорил с Лаурой о неизбежности скорого отъезда.

– Мне жаль твой труд, который ты вкладываешь в этот чужой дом, – издалека начал он, – я хочу, чтобы у тебя был свой дом. Мой дом. И ты там будешь хозяйкой.

– Ты хочешь сказать, что нам пора уехать? – спросила Лаура. Она давно боялась этого разговора. Ей придется покинуть родной город, друзей, оставить все, что ей дорого.

– Да. Нам пора возвращаться домой.

– Но мой дом здесь! Здесь мои друзья, мой отец, тетя, и всё, что мне дорого и что я люблю! Нет. Орландо, пожалуйста! Я еще не готова расстаться со всем этим! – в ее взгляде было столько мольбы, что он почувствовал, что не в силах отказать ей. И, словно чувствуя его сомнение, она взмолилась, обезоруживая его ласковой улыбкой, – Пожалуйста, давай останемся еще ненадолго!

– Ну, хорошо! – сдался Орландо, – Но давай назначим определенный срок, и больше не будем возвращаться к этому разговору.

– Ладно! – С готовностью пообещала Лаура, обрадованная тем, что ей удалось хоть немного, но отложить отъезд. – Я подумаю об этом!

* * *

– Я даже не могу представить себе, как оставить все это! – сказала Лаура, смотря, как стремительно течет река под мостом.

– Лаура, но это так естественно. Ты вышла замуж и должна уехать на родину мужа. – Заметила Синтия. Она очень изменилась за это время. Синтия выглядела изможденной, уставшей. Тяжелая беременность измучила ее тело, но у нее хватало душевных сил с надеждой ждать ребенка от любимого человека. Но теперь, еще одна проблема становилась все более реальной. Животик округлялся, и его уже трудно было скрыть, даже под просторной одеждой.

– Синтия, я так рада, что ты у меня есть! – с теплотой сказала Лаура, – Ты всегда стараешься поддержать меня. И это, в то время, когда тебе самой приходится не сладко. Тетя Лидия была права, я ужасная эгоистка.

– Вовсе нет, Лаура!

– Ну, а как твои дела? – заинтересовано спросила Лаура.

– Как могут быть мои дела? – отмахнулась Синти, – хуже не придумаешь. Вот как!

– А что случилось, Синти? – обеспокоилась Лаура, – Может, я могу помочь тебе чем-нибудь?

– Чем ты можешь мне помочь, Лаура? Господи! Мне все труднее выполнять свою работу, там нужна сноровка. А какая сноровка с моим животом? Его все труднее скрывать. И родители… – она осеклась, потом с трудом закончила, не глядя Лауре в глаза, – …давно подозрительно косятся. А моя троюродная сестра Ивейн, к которой я собралась поехать, чтобы родить, уехала в круиз. И мое письмо, которое я ей послала, вернулось назад без ответа. Теперь, мне некуда поехать. А денег, которые я скопила на дорогу, хватит на неделю в гостинице и не больше. Мне некуда себя деть! Вот собственно и все мои проблемы. – Синтия улыбнулась ей горькой улыбкой.

– Синтия! Я представить себе не могла, что у тебя такие сложности. Почему же ты раньше мне не сказала?

Синтия неопределенно пожала плечами.

– У тебя своих проблем хватает…

– Синтия, как ты могла! – обиженно возмутилась Лаура, справившись с изумлением, – Ты же знаешь, что я всегда постараюсь помочь тебе! Я доверяю тебе, как самой себе, а ты скрываешь все, даже когда тебе нужна помощь.

– Ну, зачем бы я тебя зря расстраивала? – невозмутимо сказала Синти, – Чем ты можешь мне помочь?! Ты сама говорила, что твой муж следит за каждым твоим шагом, за всем, что ты делаешь, включая твои счета. Значит, деньгами ты помочь мне не можешь. И потом, ты сама сейчас, как птичка в клетке. Даже самой себе не хозяйка…