Опера вызывали?!

– Мяу! – философски согласился кот.

Я сам не заметил, как стал поглаживать пушного за ухом.

– Завтра ориентировки на тебя напечатаю, – пообещал я, – найду твоих хозяев, поговорю с ними о вреде кастрации и верну тебя по месту постоянного жительства. Не смотри так, мне некогда за тобой ухаживать, ты у меня одичаешь! И корм твой стоит как половина моей зарплаты.

Паня молча мурлыкал, подставляя под ласку то подбородок, то ухо.

Я расслабился, потянулся за пультом, когда в дверь кто-то постучал. Аккуратно так.

– Иди глянь, кто там пришел, – потребовал я у кота.

Тот, словно знал команды, соскочил на пол и поскакал к входной двери, задрав пушистый хвост кверху.

С тяжелым вздохом и я поднялся, открыл дверь, не заглянув в глазок, и ахнул.

– Что за прекрасную нимфу ко мне занесло? – умилился я. – Натусик, ты куда такая красивая?

– К тебе, – выдохнула она, – пустишь?

– Конечно! Мой дом – твой дом!

– Ты не меняешься… Ой, а кто это тут у нас? – засюсюкала Натусик, заметив Оккупанта.

– Паня, он же Оккупант, он же конь, – перечислял я, запирая дверь.

– Такой большой, – восхитилась Ната.

– Я такой, да!

– Да не ты! Паня твой. Иди поглажу, кис-кис.

Оккупант смотрел на Натусика и задиристо шевелил усами. А потом просто развернулся и гордо утопал в комнату.

Кажется, я понял, почему его выгнали из дома! Кто так гостей встречает, особенно таких, как Наташа.

– Чай, кофе? – промурлыкал я.

– Тебя! – выдохнула Наташа.

А потом просто отключила, скинув с себя плащ и оставшись в одном белье. Красном. И чулках с подвязками. На ней красовались черные туфельки на шпильке, удлиняя и так длинные ноги.

Я сглотнул и сделал шаг назад, договариваясь со своей совестью, которая умудрялась в такой ситуации робко шептать, что у меня подвиги! А если быстренько и с закрытыми глазами? Вроде, если не вижу, значит, и не было…

– Давай чайку, а? – хрипло предложил я, – только с работы, устал как бобик.

– Евгений, ты болен? – сочувственно поинтересовалась Натусик, кладя ладони мне на плечи.

– Здоров, как бык на корриде, – не согласился я, – просто это… Подвиг совершаю. Месяц воздержания у меня.

– Чего? – округлила глаза жгучая брюнетка и надула пухлые губки, накрашенные алой помадой.

– Долго объяснять, – махнул я рукой и взвыл, когда ладошка Наты переместилась на мой агрегат.

– Натусик, золотко, правда не могу. Я же совестливый. Обещал, значит, надо делать, иначе мужик я или нет?

А эта коза уже ловко и уверенно расстегивала мне ширинку!

Не то чтобы я часто пользовался своей совестью, предпочитая оставлять ее чистой и незамаранной, но слово свое я держал всегда.

Перехватил тонкое запястье Наты, отвел ее руку в сторону и почти зарычал:

– Подвиги!

– Какие подвиги, Громов?

– Двенадцать. Как у Геракла.

– Ты головой ушибся? – сочувственно склонила она голову набок, оголяя тонкую лебединую шею.

– Есть такое, – согласился я, – слово дал.

– У тебя девушка появилась? – развеселилась Натусик. – Ладно, черт с тобой, давай чай!

– Щас организую, – обрадовался я.

И совершил тактическое отступление в кухню. Щелкнул кнопкой чайника, оперся ладонями о кухонную тумбу и постарался успокоиться. Дышал ровно. Пять секунд на вдох и пять на выдох.

– А-а-а-а, – услышал я из гостиной и рванул с места на пятой скорости.

На пороге остановился, потому что мой новый жилец, он же рыжий оккупант, он же женоненавистник усатый, вздыбил шерсть и рычал, явно угрожая сидящей на диване Натусику.

– Паня, ты совсем охренел? – рявкнул я. – Снова хочешь без дома остаться, блюститель нравственности?

– Жень, я пойду, – со страхом глядя на кота, сообщила мне Наташа. – Ты бы ему намордник купил.

– Я его на пятнадцать суток к алкашам посажу, – пообещал я, – в воспитательных целях! Слышишь, рыжий? Будешь баланду хлебать вместо элитного корма!

Паня прижал уши к голове, задним ходом утекая в кухню. Развернулся и дунул под стол, снося по дороге табуретку.

– Удачи с подвигами! – пожелала мне напоследок Ната, чмокнула в щеку, накинула плащ и быстро ушла, забыв попрощаться.

Я запер дверь и пошел на разборки с рыжим. Он сидел в кухне, забившись под стол, и хлопал глазами:

– Сам не гам и другим не дам, да? Брат, не я тебя кастрировал, понял? Надо срочно твоих хозяев искать, иначе ты и мне личную жизнь похеришь!

– Мяу!

– Цыц! Я обиделся! Пойду поищу в интернете кошачьи намордники, собака в кошачьей шкуре, млин!