Дворецкий для попаданки

– Прошу, мисс…

– Брайтон, – она вздёрнула носик, но письма взяла. – Леди Маргарет изучит их и вернёт вам в скором времени.

Да-да, изучу, верну… Самолично, без этой цацы, чтобы пообщаться с дворецким наедине.

О боже, какой мужчина!

Почему, чёрт возьми, мы не встретились в моём мире, на моей территории, по моим правилам?

– Думаю, что вам стоит немедленно приступить к своим обязанностям, – продолжила Лили, ибо я молчала, как рыба об лёд, и сняла с цепочки на поясе связку ключей: – Вот, возьмите. Да берегите, не затеряйте.

По её лицу можно было читать, как по книге: новому дворецкому Лили не доверяла ни на грамм. Но спорить со мной в открытую не решалась. А я вспомнила вдруг в связи с ключами:

– Лили, а где же полиция?

– С вашего позволения, миледи, им нужно некоторое время, чтобы запрячь и явиться из деревни в Уирчистер-холл.

– Полиция? – насторожился Нокс. – Миледи, у вас случилось несчастье?

– Да, мистер Нокс, у нас случилось ужасное несчастье! – язвительно бросила Лили. – Предыдущий дворецкий обокрал леди Маргарет и скрылся!

В тот же момент, пока Нокс осмысливал сказанное, раздался требовательный звонок колокольчика и не менее требовательный лай Клауса. Я встрепенулась:

– Полиция?

– Если позволите, – сказал Нокс, – я займусь своими обязанностями.

Он поправил и без того идеально повязанный шейный платок и направился в холл открывать дверь. Лили же обернулась ко мне и воскликнула:

– Я поражаюсь вашей беспечности, леди Маргарет! А если этот такой же, как и мистер Фалкинс?

– Ай всё, – ляпнула я. – Какая разница? Зато приборы будут чистые.

Она покосилась на меня, и тут же снова вошёл Нокс:

– Леди Маргарет, к вам полиция. Я взял на себя смелость пригласить их в ближайшую гостиную.

– Отлично, – ответила я ему с милой улыбкой. – Ну, вы тут занимайтесь тем… чем положено, а мы с Лили пойдём поговорим с полицией.

– Прикажете подать чай или прохладительные напитки?

Какие же у него глаза! Нокс смотрел на меня вопросительно, и я кивнула, постаравшись сделать это как можно более элегантно. А потом развернулась и вышла из комнаты для прислуги. Только в холле сообразила, что не уточнила: так всё же чай или прохладительные напитки? Ну ничего, сам решит, что лучше.

Полицейских было двое. Один из них оказался маленьким и юрким усатым мужчиной в полосатом костюме, и я сразу окрестила его Лейстрейдом, хотя звали его по-другому. Второй – в тёмно-синей форме и характерном яйцеобразном шлеме – был высокий, представительный и держался прямо, как столб. Первый поклонился и почти подобострастно сказал:

– Леди Маргарет, большая честь для меня расследовать преступление в вашем доме! Не могли бы вы изложить вкратце суть дела?

Что бы сказала на моём месте леди Агата? Та, которая Кристи. Я выпрямила спину, расправив плечи, и тоном великосветской дамы ответила:

– У меня украли все драгоценности и коллекции артефактов. Убедительно прошу найти и покарать вора.

Лейстрейд тут же закланялся, залебезил:

– Разумеется, леди Маргарет, мы обязательно его поймаем и накажем по всей строгости закона! Когда случилось это злодеяние?

– Лили, – бросила я, не оборачиваясь. А, наверное, мне надо сесть, я же леди…

Села на стул с мягким сиденьем из гобеленовой ткани, сложила руки на коленях, слушая, как Лили взволнованно рассказывает подробности побега дворецкого и обнаружения пропажи украшений. Так я наконец-то узнала, что мой муж, господин граф Берти, скончался вечером третьего дня, когда пил свой стаканчик бренди за чтением газеты в верхней гостиной у камина.

Правильно умные люди говорят: пьянство убивает.

Далее я узнала, что дворецкий по имени Фалкинс был очень хорошо образованным негодяем, потому что при всей своей щепетильности в работе и безукоризненности манер он сбежал на второй день после смерти хозяина. Столовое серебро осталось на месте, а вот драгоценности фьюить вместе с ним.

Лейстрейд развил бурную деятельность. Для начала он испросил позволения осмотреть место преступления, и я согласилась. Клаусу понравилось новое развлечение, и он весело помчался вместе с детективом и констеблем по лестнице, то и дело повизгивая от удовольствия – а вдруг эти незнакомые, но очень приятные люди покидают мячик или палочку? Лейстрейд опасливо уворачивался от собаки, и именно тогда я подумала, что детектив не слишком умён и не слишком приятен.

Вместе с констеблем он внимательно осмотрел ящичек комода, где хранилась коллекция артефактов, затем сейф и его обличающую пустоту, затем подоконники и запоры на окнах. И тут я вспомнила:

– Ох, господин полицейский! Я же видела в окне ужасную морду!

Детектив резко повернулся ко мне с заинтересованным выражением лицо:

– Что вы говорите! Расскажите поподробнее, будьте так любезны, леди Маргарет!

– Куда уж подробнее? Мерзкая рожа, заглянула в окно, пока Лили ходила вниз, я испугалась, вскрикнула – рожа исчезла! Думаю, стоит как-то патрулировать окрестности замка, иначе…

– Разуме-ется, госпожа графиня, разуме-е-ется! – сразу же откликнулся Лестрейд. – Я выделю для охраны Уирчистер-холла двое крепких парней, чтобы обходили замок по периметру! Не извольте волноваться, вы в безопасности, пока королевская полиция защищает вас!

Не то, чтобы у меня были сомнения, нет. Хотелось доверять этому проныре полностью и безоговорочно. Но сходство с книжным персонажем настораживало. Вызывало опасения.

И, как оказалось, не напрасно. Покрутившись по гардеробной, Лестрейд потёр руки и жизнерадостным тоном заявил:

– Ну что ж, мне всё ясно! С ключиков сняли слепки, видимо, этот дегенерат готовился к краже заранее! И совершенно ясно, что у него был помощник!

Он обернулся и ткнул обличающим пальцем в Лили, которая побледнела:

– Или помощница. Ты дала ему ключи от сейфа и комода! Ты соучастница! Перкинс, арестовать её!

Лили всплеснула руками:

– Я? Я тут ни при чём, господа! Миледи, прошу вас, скажите им!

Её хорошенькое личико побледнело, потом пошло пятнами. Надеюсь, от возмущения, а не от того, что её припёрли к стенке правдой…

– Не думаю, что моя компаньонка… – сказала я медленно. Впрочем, я же ничего не знаю. Всё произошло до переноса моего сознания в это тело!

– Не беспокойтесь, леди Маргарет, как только она окажется в полицейском управлении, во всём сознается! – уверенно заявил Лестрейд, глядя, как на Лили надевают старинные наручники, больше похожие на кандалы.

Девушка держалась вполне стойко, но, когда Перкинс повёл её к выходу, разрыдалась, заламывая руки: