Невозможный этюд

Невозможный этюд
Улькера Динова

ВНИМАНИЕ! НА МОМЕНТ СЦЕН 18+ ВСЕ ГЕРОИ СОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ!!!

Рустам – никому не нужный беспризорник, ребёнок улиц и отщепенец.

Эльза – домашняя фиалка, примерная девочка, виртуозно играющая на пианино. У неё большие цели и она упорным трудом идёт к своей мечте.

Они совершенно разные, как параллельные вселенные и их союз невозможен! Никогда и ни при каких обстоятельствах! Но они со школы без ума друг от друга…

– Давай дружить, Рустам. Ты мне очень нравишься.

– Чем нравлюсь? Я – злой.

– Разве бывает причина? Ко мне же ты добр.

– Не обольщайся на этот счёт, Эльза. Я не принц.

– А я и не мечтаю о принце. Злая ведьма не позволит…

Улькера Динова

Невозможный этюд

Глава 1

– Черни требует к себе много внимания, Эльза Эриковна! Тридцать первый этюд в особенности! Тебе никогда не стать великой пианисткой, если ты будешь отвлекаться на посторонние занятия и отлынивать от ежедневного упорного труда. Либо ты полностью отдаёшь себя музыке, либо нет смысла мучить инструмент и соседей! Тебе всё ясно?

– Да, мама.

– На работе я для тебя Фрида Карловна. Это ещё что за фамильярности? Дома увидимся. Иди, разогрей себе макароны с курицей, полы протри и сделай уроки пока я приду. Отца не забудь покормить. Будешь при мне упражнения Ганона отрабатывать. Пальцы совсем деревянные после твоего лагеря. Какого рожна я пошла у твоего отца на поводу?

– Но ты сама сказала, что я бледная как поганка. Зато я загорела.

– Ты спорить с мамой надумала, Эльза? Кожа вон облазит лохмотьями с тебя. Теперь ещё и техника потеряна напрочь. Месяцы занятий вылетели в двухнедельную трубу! Это катастрофа! Отныне ни на что постороннее ты не будешь отвлекаться. Свободна!

Эльза понурив голову, начала складывать ноты в папку и одеваться, когда в класс к Фриде Карловне зашла мама ученика, который должен был прийти с минуты на минуту.

– Фрида Карловна, здравствуйте. Витюша повторял, но с листа выучить не успел. Не ругайте его сильно, пожалуйста. Мы приболели на выходных.

Хотела исправить, что с листа не учат, а читают, но только мысленно закатила глаза.

– А где сам Витя? И болели бы дальше себе спокойно. Никто вас не гнал сегодня сюда.

– Он сейчас раздевается. Да мы уже почти выздоровели, это всё остаточное у него. Я поеду, проводите его до машины к отцу, хорошо? – упорхнула мамаша быстрее, чем видела.

– Господи, зачем я трачу своё время на чужих бездарей? – тихо пробубнила Фрида Карловна, – Ты до сих пор здесь, Эльза? Живо домой!

Нерадивый Витюша зашёл в класс, хлюпая носом, чем вызвал ещё большую бурю негодования у мамы Эльзы. Она сморщила нос, прикрывая рот платочком и запахнулась ещё больше в свою шаль. Сопливых и больных учеников она не переносила на дух. Это ещё хуже, чем пытаться хоть что-то из них толковое выбить в музыке.

– До свидания, Фрида Карловна, – тихо пролепетала Эльза, покидая класс мамы.

– До свидания, Эльза. Занимайтесь больше, Черни остаётся за вами. С него и начнём в следующий раз. Идите.

И ведь есть талантливые мальчишки, но родители ничего не понимая, отдавали их в наиотвратительнейшие секции по борьбе, бездумно ломая жизнь, стремление к искусству, к прекрасному и удовлетворяя свои родительские амбиции. Аж противно. И даже не объяснишь им, что ребёнок будет эту несчастную борьбу тихо ненавидеть, плакать по углам и продолжать молчать, чтобы ненароком не обидеть отца или мать. В такие моменты у Фриды Карловны, педагога по фортепиано в музыкальной школе, опускались руки и она теряла всякую надежду достучаться до их родителей. Они все твердили, что знают лучше, что нужно их чаду, только вот это самое чадо счастливым и довольным не выглядело.

К сожалению, это был именно тот случай, когда человек у себя бревна не замечает. Заботясь о чужих детях больше, чем о своим ребёнке, она ломала единственную дочь настолько, что желание сделать её без малого великой пианисткой превратилось в одержимость. Либо лауреатство в международных конкурсах и признание, либо – ничего. Гнесинка в Москве и лишение всех остальных интересов у Эльзы и третьего не дано, мнение девочки в этом вопросе не имело абсолютно никакого значения. И плевать, что они из далёкой Казахстанской глубинки, мать цель поставила дочери – значит она будет достигнута любой ценой. Эти стремления не родились на пустом месте и, безусловно, Эльза была талантливым ребёнком и трудную программу для выпускников музыкальных училищ она играла уже сейчас в шестом классе музыкальной школы, а ей всего лишь пятнадцать лет. Она быстро схватывала, имела абсолютный слух, но плоховато решала задачки по гармонии. В этом году мама решила дополнительно ввести этот предмет, попросив коллегу индивидуально заниматься с дочерью. Музыку она обожала, но как и любая девочка хотела погулять с одноклассниками, потанцевать на школьной дискотеке и дружить с мальчиком. Всего этого в отличие от своих одноклассников она была лишена по настоянию матери. Закончилось тем, что учась в девятом классе она была изгоем в классе и её за спиной девочки называли выскочкой, а мальчики обидно дразнили вопросом не украла ли её мама у папы Карла кларнет?

Впрочем, в этом году они помалкивали. А Лёша Ким, так вообще с фингалом под глазом пришёл на следующий день после своей травли в адрес Эльзы. И смотреть в её сторону теперь побаивался, то и дело оглядываясь на самого хмурого мальчишку в их классе по имени Рустам Алиханов. Он вечно сидел на задних партах на всех уроках, потому что был самым высоким среди всех парней и не по годам развит в плечах. Эльза сама его побаивалась, стараясь не смотреть в глаза лишний раз. Он сторонился всех, не тратил слова понапрасну и молча изучал со своего места присутствующих, сложив руки в груди. Перекидывался парой слов со своим соседом по парте Максимом Чанышевым, и то по инициативе последнего – троечника, который не поспевал за учителем записывать материал и подглядывал у Рустама.

К слову, успеваемость у Рустама была на удивление хорошая. Все годы учебы с первого класса он заканчивал на четвёрки и лишь по математике и физике у него была твёрдая пятёрка. Он быстрее всех считал и мастерски, на зависть остальным, управлялся с контрольными работами, жонглируя сложными уравнениями и задачами. По большей части, он скучал всю оставшуюся часть урока и находил себе единственное любимое занятие до звонка – разглядывал свою первую любовь. Самую красивую девочку в мире Эльзу Альбах. Тоненькую, как тростиночка, белокурую, с длинной косой до пояса, с огромными на пол лица голубыми глазами. За последний год эти глаза не давали ему ни есть, ни спать. Мучили и преследовали во сне, открывая ему яркий мир волнующих подростковых сновидений ещё зелёного парнишки и заставляли его ходить за ней по пятам, охраняя всю дорогу от школы до музыкальной школы и домой. Он знал о ней всё. Любимый цвет – белый, пирожки в столовой она всегда покупает с картошкой, чай пьёт только зелёный, любит подкармливать котят, терпеть не может зиму, морщит свой вздернутый носик и забавно хмурится, если что-то не получается, ломала ногу, когда падала с велосипеда в третьем классе и провалялась в больнице месяц с гипсом, он тогда ещё принёс для неё пакет с фруктами с подписанной печатными буквами запиской внутри "Альбах Э., палата №3", сказав медсёстрам, что это от класса, у неё дальнозоркость, но её зачем-то всегда сажали за первую парту, она левша и математика вообще ей не даётся. Никак. Она часто плачет от своих троек за контрольные и остаётся переписывать после уроков. Эльза – потомок немцев, оставшихся здесь после войны. А её мама – сущая ведьма, и выглядит соответствующее. Высокая, худощавая, с крючковатыми тонкими пальцами, всегда на невысоких каблуках и с алой помадой на морщинистых губах. На голове затянутый пучок, сделанный так, что ни одна прядь не выбьется за весь день. И всё время надменный взгляд на каждого, кто к ней обращается. Она – олицетворение всего того, что Рустам ненавидел в женщинах. Насколько он не мог терпеть эту Фриду Карловну, настолько же сильно все эти годы тайно обожал и молился на её дочь.

Глава 2

Рустаму повезло попасть в эту школу, благодаря своей тётушке Алие. Та дико боялась мужа, который не хотел из детдома забирать "приблудыша" и трудного ребёнка. Желая как-то загладить свою вину за то, что не взяла к себе племянника, она устроила Рустама сюда с третьго класса, хотя обещала в своё время умирающей сестре позаботиться о нём. Проблемного мальчика не хотели брать. Отзывы о нём были, мягко говоря, не очень. Он очень часто сбегал, неизвестно где пропадал неделями в летнее время и много дрался со сверстниками. Основными характеристиками в его деле были замкнутость, абсолютное отсутствие желания идти на контакт, но сильная привязанность к чему-то, что он считает своим.

Все детдомовские ходили в дневной интернат при самом учреждении. И к сожалению, он был гораздо хуже по качеству знаний и контингенту. Рустам к тёте относился не теплее, чем к другим, но был благодарен ей, в конечном итоге, потому что встретил здесь свою первую любовь. А ведь этого могло не случиться, не прими она такое решение.

Все годы Рустам тайно наблюдал со стороны за Эльзой, не предпринимая каких-либо попыток к более тесному общению. А в последнее время, замечая всё больший интерес к ней со стороны парней из других классов, он никому из них не позволял близко подходить и всегда был начеку. Особенно с выпускниками, которые могли легко глаз положить на неё. Так, один за другим он устранил каждого соперника, угрозами, драками или просто своим характерным волчьим взглядом исподлобья. К девятому классу, вся школа кроме самой Эльзы знала: её трогать нельзя. Бешеный Рустам так сказал. А кто не понимал с первого раза, догонялся вторым, через фингалы под глазами. Самой Эльзе было не до этого всего со своей музыкалкой. Да и по большому счёту, не завела она себе подругу, которая последние слухи бы передала.

– Эльза, останься, пожалуйста. Нам нужно поговорить. Рустам, тоже не уходи. Подожди за дверью минуту.

Классный руководитель, которая вела у них алгебру и геометрию, прекрасно была осведомлена об успеваемости своих учеников. Она решила, что неплохо было бы закончить ребятам девятый класс, подтягивая друг друга по тем предметам, в которых они сами сильны. Польза для обоих сразу будет и экзамены легче сдать. Таким образом, у неё в голове созрел план разбить всех на пары. А самого угрюмого мальчика в классе смогла бы вынести только Эльза. У неё характер подходящий и его крутой нрав она заметно смягчит.

– Анна Семёновна, я пыталась. Но у меня опять не получилось. Ну и пусть тройка будет. Бесполезно это всё, – грустно вздохнула девочка, убирая тетради в портфель.

– Эльза, впереди девятый класс. Тебе нужно подтянуться, иначе дело труба. Твоя мама обеспокоена оценками, – учительница очень переживала за девочку. Знала, что ей итак несладко.

– У нас нет денег на репетиторов. Буду как есть заканчивать, – Эльза стыдливо опустила голову.

– А давай тебя Рустам подтянет? – предложила Анна Семёновна.

Эльза вскинула глаза на ту, не веря своим ушам. Она же это несерьёзно?

– Что вы? Он не согласится! – с улыбкой отмахнулась она от абсурдного предложения.

– Почему?

– Он меня с самого своего прихода сюда избегает. Я ему не нравлюсь, – как есть выпалила Эльза сгоряча.

Во взгляде учительницы чувствовалось некое недоумение. Судя по тому, что она замечала, мальчик точно не мог испытывать к Эльзе антипатию. Ей казалось, да нет, она была уверена, что Рустам из всех одноклассников, только к Альбах сносно относится. От неё не ускользали его взгляды на девочку, якобы украдкой и искреннее переживание в глазах, когда она вызывала Эльзу к доске с просьбой доказать теорему. Видя её мучения и растерянность во время ответов, он еле сидел, чуть ли не порываясь самому выйти вместо неё, чтобы отчеканить материал за пару минут, без запинки и на автомате, как он умел. Чем веселее были остальные ребята от её ответов и волнения, тем мрачнее он сидел со сжатыми кулаками, не поднимая головы. Такое необычное поведение ещё пару лет назад ей бросилось в глаза. Нет, не похоже это на отвращение, как ей поначалу подумалось. Слишком пристальный и влюблённый взгляд у него, с безотрывным слежением за всем, что Эльза делает. Анна Семёнова поначалу переживала, что он может своей одержимостью причинить неприятности её любимой ученице. Но однажды, случайно увидела, как он не догоняя, медленно идёт позади девочки после музыкальной школы. Когда Эльза завернула за угол, схватила его за рукав и отведя в сторонку, спросила прямо:

– Говори, Алиханов. Зачем за Эльзой ходим? И почему ты не на тренировке ещё?

Тот с досадой посмотрел на неё, словно обвиняя, что учительница оторвала его от жизненно важного занятия и спокойно ответил, отводя руку:

– Провожаю, темно уже, – буркнул он и нахмурился. Смутился, – Тренировка через сорок минут. Успею. До свидания, – и поспешил дальше.

– До свидания, Рустам. Смотри мне! – она только поулыбалась и покачала головой вслед. Тогда всё и поняла окончательно, успокоилась и решила больше не вмешиваться.