Опять он согласился! И отчего-то сердцу стало тяжко. Будто руку ему кто-то на грудь положил и сдавил в том месте, где у Мурата сердце. Но никакой руки нет, а Мурату тем не менее плохо, и муторно у него на душе. Может, устал? Или ест мало? Мать, вон, сказала, что он похудел. Или дело в этих ложках, вернее, в этой иностранке? Есть в ней что-то непонятное, поэтому, может, хоть и чудно и боязно, но его странно тянет к ней. И мальчик тот, ангел ее, куда мог улететь? А глазища у него какие…
Мурат спешил домой. От жары и духоты, что были на базаре – а, может, и после этой встречи – у него разболелась голова. Поэтому на стадион он решил не ходить: пускай мальчишки без него мяч по полю гоняют.
Тётка его тревожного состояния не заметила – у неё в гостях были соседки. И Мурат быстро прошмыгнул мимо всех на террасу. Там сел на пол, спиной облокотился на бетонную стену. Прямо над его головой навис зелёный лиственный купол: виноградная лоза плотно обвила террасу, крепко зацепилась усиками за натянутые вдоль террасы железные прутья. Теперь лучи предзакатного солнца сюда не проникали, и Мурат устроился в тени, почти в прохладе. Хорошо сидеть здесь. Тихо. Он вытянул ноги. Одной ногой упёрся в таз, который с шумом отъехал, и из него высыпались бледно-салатовые листья. Видно, тётка сарму* собралась делать – вот и листьев свежих нарвала, сложила в таз. Надо бы собрать разлетевшиеся листья. Но Мурат так хорошо устроился, что ему совсем не захотелось шевелиться. И дрёма, похоже, накатила на него. Если бы не этот навязчивый шум – «цвырканье» цикад в саду – он тут же и заснул бы. Не жарко им, что ли? Или, наоборот, от жары так шумят, жалуются, что как только появились на свет, сразу оказались в жаровне. «Ад на земле», – вспомнил он слова иностранки. Ерунда, конечно! И вообще, он не хочет сейчас думать о смысле её загадочных слов. А чтобы совсем отвлечься, Мурат начал рассматривать виноградные листья на первый взгляд такие похожие между собой, но, если хорошенько присмотреться – отличающиеся друг от друга. В какой-то момент ему начало казаться, что это вовсе и не ветки лозы, а… руки. Орава людей протягивала к нему свои руки: у кого-то ладони были зажаты в кулак, у кого-то – открытые, есть и совсем крохотные ладони, с маленькими детскими пальчиками. Под монотонное стрекотание цикад Мурат и не заметил, как веки отяжелели, и он задремал…
– Мурат, просыпайся! У нас радость большая! Твой отец возвращается. Пока ты допоздна где-то шлялся, он мне позвонил. А потом соседки пришли – закрутилась я. Когда тебя увидела, не сказала сразу: хмурый ты больно вернулся и промчался мимо. Зашла в комнату – тебя нет. Заглянула на террасу, а ты там спишь. Зачем будить? Сейчас проснулся и сразу новость хорошую узнал.
Мурат спросонья хлопал глазами. Голова гудела. Реальность не спешила прорваться сквозь завесу сна, за которой он так уютно устроился.
– Кто? Отец?
На всякий случай переспросил Мурат. Но особой радости не испытал. Он уже привык жить без него, и его почти все устраивало: к нему никто не лез и почти не контролировал. Если только бабка. Но она старая, и от нее, как от назойливой мухи, можно отвернуться. А перед самой поездкой отец так шумно разводился с матерью, приревновав её к двоюрному брату, что Мурат даже вздохнул с облегчением, когда тот наконец уехал.
«И чего его так рано несёт обратно? Все деньги уже успел заработать, что ли? – хмуро думал Мурат. – Сидел бы в своей Германии!»
Нет, не рад Мурат возвращению отца, совсем не рад! А что будет, когда он увидит мать? У той живот впереди нее идет. Ей совсем уже скоро рожать.
Мурату сделалось страшно.
– Ты чего застыл, дурень?! – тётка с удивлением смотрела на Мурата. – Или никак не проснёшься? Отец родной едет, денег нам везёт, подарки для тебя.
– Я рад! – хмуро ответил Мурат. – Очень рад. Что ж мне, как девчонке, прыгать от счастья? Когда он приезжает-то?
– Ну, да, мужчина растёт, серьёзный, как отец! – улыбнулась тётка, не заметив, что у Мурата лицо перекосило, когда тетка его с отцом сравнила, будто он зараз целый лимон проглотил.
– Отец пока ищет билеты. Вот как найдёт подходящий, чтобы и по цене и по времени устраивал, в тот же день купит и прилетит, – продолжала она сообщать Мурату подробности «чудесной новости». А потом оставила Мурата наедине со свалившемся на него «счастьем».
***
«Что теперь будет?» Размышлял Мурат, продолжая переживать за мать и за то, что их редкие встречи скоро станут совсем невозможными, так как отец будет следить за каждым его шагом. Но это ещё полбеды.
Что будет с матерью? Мурату за нее очень страшно: отец и после развода считает ее своей собственностью и вряд ли даст ей жить спокойно. Ревнует её, а тут и младенец скоро появится…
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: