Репетитор для оторвы

Начинаю нервничать и потому встаю с места, брожу по комнате туда-сюда.

– Да, мы очень вам рады, – щебечет девушка. – В понедельник к двум часам, вам будет удобно?

– Да, – немного растерянно говорю я.

– Прекрасно, тогда назовите свое имя, фамилию и возраст, я запишу вас в список участников дня.

– Иванова Мия, двадцать лет, – отвечаю я.

– Спасибо, что записались на пробы. Не забудьте взять удобную одежду для вашего показательного номера, – тараторит девица и отбивает вызов раньше, чем я успеваю уточнить, что подразумевается под «показательным номером».

– Черт, – шиплю я.

Ненавижу неопределенность и теперь буду до понедельника все эти дни мучиться!

Из мыслей меня вырывает громкий звон домофона – явился господин репетитор. Выхожу в прихожую и прислоняюсь плечом к дверному косяку. Мама торопливо открывает дверь и явно в очередной раз собирается сказать мне о хорошем поведении, но я ее опережаю, натянув на лицо добродушную улыбку:

– Я буду само очарование и послушание.

Мама кивает, и на пороге появляется Вячеслав Олегович с папкой в руках. Одет по-прежнему с иголочки, не прикопаешься, в голубых глазах блеск предвкушения, а на губах милая улыбка. Сначала он здоровается с мамой, а затем переводит взгляд на меня. Улыбаюсь самой обаятельной улыбкой из своего арсенала и замечаю, как взгляд Оленьевича опускается мне на ноги, но лишь на долю секунды.

– Здравствуйте, Иванова Мия, вы готовы сегодня потратить час своего драгоценного времени на первое занятие? – спрашивает он.

Наши взгляды встречаются, и, черт возьми, есть какая-то ехидца в этих голубых глазах!

– Готова, – киваю я, улыбаясь.

– Хорошо. – Вячеслав Олегович снимает кроссовки и куртку, после чего проходит в квартиру. – Ирина, вы хотите ознакомиться с программой, которую я составил? Я подготовил для вас копию, пусть будет для вашего спокойствия.

– Я совсем не сильна в физике, поэтому, может быть, лучше Мия ознакомится с планом? – В голосе мамы слышна неловкость.

– Как скажете, – пожимает плечами репетитор.

– Я нужна или пока могу поработать в своей комнате? – спрашивает мама.

– Если хотите присутствовать, я всегда рад, только скажите, где будет проходить занятие…

– Она не будет присутствовать, – перебиваю я и замечаю, как мама облегченно выдыхает, что ей не предстоит грузиться физикой. В отличие от меня. – Заходите, там уже свободен стол, стоят стул и кресло для вас, – отхожу в сторону и открываю Оленьевичу обзор на свою комнату. – Не терпится приступить к поглощению знаний, – не могу удержаться и добавляю с язвительной интонацией.

Одарив меня очередной миленькой улыбкой и тем же странным взглядом, господин репетитор проходит в мою комнату и достает какие-то листы из папки. Закрываю дверь и напоследок получаю от мамы умоляющий взгляд, все с той же просьбой «хорошо себя вести».

– Сегодня разберем простейшие положения, вспомним разделы физики и основные границы применимости законов, – говорит репетитор и садится в кресло.

Я тоже сажусь на стул рядом с ним и закидываю ногу на ногу, тем самым оголяя бедра. Как назло, он не обращает на это внимания, начиная грузить меня определениями, что такое физика, для чего, куда и как… Скука смертная!

Меня раздражает, что он такой серьезный и сосредоточенный на обучении. Меня неистово бесит, что он не обратил внимания на мою одежду и на меня так, как мне нужно!

Пока слушаю, то и дело киваю, изображая интерес, а еще изредка касаюсь коленями его колена. Каждый раз улыбаюсь и делаю вид, что это нелепая случайность. Когда его левая рука лежит на столе, я ненавязчиво пытаюсь дотронуться, наклоняюсь к репетитору ближе, когда он начинает что-то рисовать на листке, дотрагиваюсь плечом его плеча, но и этот контакт не длится долго, потому что он сразу же отстраняется.

Что-то он какой-то непробиваемый, не соблазняемый!

Тогда я меняю тактику и начинаю смотреть не в листок, а на него, вот прям бесстыдно разглядывать лицо Оленьевича.

У него есть веснушки… Едва заметные, наверняка сезонные, как и у меня, они появляются, когда выходит весеннее солнце. Его щетина отдает в рыжину, причем гораздо сильнее, чем волосы. А еще у него в левом ухе есть прокол, не заросший, это значит, что господин репетитор исключительно для работы и для имиджа преподавателя вынимает сережку.

– А теперь давайте еще раз повторим физические термины, потому что без их знания вам будет сложно воспринимать дальнейший материал. – Оленьевич поворачивает ко мне голову и однозначно замечает мой изучающий взгляд, но почему-то игнорирует его. – Итак, что такое физическое тело? – спрашивает он и отодвигает кресло дальше от меня.

– Мы с вами? – невинно приподнимаю брови я и тоже отодвигаю стул, открывая обзор на ноги.

– Фактически да, но хотелось бы услышать точное определение, – кивает он.

– Физическое тело – это объект… – говорю я и чуть съезжаю вперед по стулу, отчего подол платья еще немного задирается.

– Вы пытаетесь меня соблазнять? – неожиданно Вячеслав Олегович откидывается на спинку кресла и прячет ухмылку.

Его взгляд на миг опускается на кромку моих чулок, виднеющихся из-под короткого платья-худи.

– С чего такие выводы? – изображаю непонимание я и закидываю ногу на ногу, тем самым открывая репетитору еще больше простора для фантазии.

Ну пожалуйста, пусть мой план сработает!

Мне же просто нужно, чтобы он повелся, проявил внимание, а я, в свою очередь, скажу маме, что нанятый ею репетитор явно чего-то от меня хочет, и точно не улучшения знаний по физике. Мама его выгонит, и я смогу спокойно заниматься своими делами, искать работу в своей сфере и тренироваться, а не готовиться к этому проклятому повторному поступлению в университет.

– Вы саботируете мое занятие, совершенно не слушаете и не проявляете заинтересованности…

Кажется, пришло время «игры слов».

– А вы проявляете заинтересованность? – выгибаю бровь я.

– Я заинтересован в том, чтобы поднять вашу успеваемость, – по-прежнему спокойно и непреклонно отвечает Вячеслав Олегович. – А вы пытаетесь всеми силами поднимать здесь кое-что другое.

– И что же? – цепляюсь я.

– Поднимать мое желание поставить скрытую камеру, а не только писать на диктофон, чтобы показать вашей маме вашу тягу к знаниям, – усмехается он, а я удивленно распахиваю глаза. Он пишет на диктофон?! – Кончайте с этим, Иванова, – явно довольный произведенным эффектом, улыбается он.

– Серьезно, вы пишете на диктофон? – щурюсь я. – Разве это не запрещено у нормальных репетиторов? Конфиденциальность, безопасность…

– Вот для своей безопасности я это и делаю, Мия, опыт имеется, – говорит репетитор. – Ну что, будем работать или вы продолжите устраивать шоу?

Раскусил. Спутал все карты. Черт подери!

– Послушайте, – вздыхаю я и одергиваю платье, все равно уже смысла нет в этом спектакле. – Не нужно ничего говорить моей маме. Может быть, договоримся?

– Ну, попробуйте, – дергает плечом он, завораживая загадочным блеском в голубых глазах.

Черт! Где ж вас, таких предусмотрительных, делают-то?! Я как-то совсем не подумала о том, что он может быть подкован в таких делах. Долго смотрю в глаза Вячеслава Олеговича, и мне не остается ничего, кроме как попытаться заключить выгодный нам обоим договор.

– Сделайте вид, что проводите со мной занятия, вот и все, – говорю я.